Стань таким, каким ты не был - и останься тем, кем был. (с)
Как Вальдес в Закат путешествовал
Меня по итогам закрытия (не закончившегося) квартала на кэртианский стеб потянуло.
читать дальше…Печальный Леворукий сидел в Закате, чесал за ухом размурлыкавшуюся трехцветную кошку и размышлял о своей горестной судьбе. Да чтоб папочке-Ринальди икалось на этом его Рубеже! Прогулялся по миру, оставил людям внешность и легенду, а они так усиленно принялись в Леворукого верить, что, в конце концов, его и воплотили! Заразы… а папенька смотался, а ему теперь сиди и разбирайся с Изломами, Закатами-Рассветами, кошками и раттонами.
И никакой благодарности!
Мысль смотаться до Кэналлоа, пошарить по местным винодельням и напиться стучалась в голову все настойчивей. Но с кем пить? Не с кошками же… а в одиночестве не пьют, только спиваются. Дожили, Враг-алкоголик, посмешище всем добрым эсператистам.
И вот в миг, когда Леворукий дошел до столь печальной мысли, Врата Заката распахнулись от умелого пинка – и в Зал Приема ввалились двое. Точнее, ввалился один – второй шел нехотя, но первый настойчиво его подталкивал, обнимая за плечи.
- Тебя наконец-то потопили? – поприветствовал Леворукий жизнерадостно ухмыляющегося Ротгера Вальдеса.
Нет худа без добра – собутыльник сам собой образовался!
- Не дождетесь! – объявил моряк. На боку у него висела объемистая сумка, в которой многозначительно звякало – Я сам сюда приплыл! Живой… Девочки помогли…
- А Руперта зачем притащил?
Означенный Руперт был тих, печален и несчастен, как промокший щенок.
- Дело у него тут… - туманно отговорился Бешеный. – Ну, что? Выпьем за знакомство?
Леворукий щелкнул пальцами. Перед троном образовался стол и два кресла…
- Я болел за «Каммористу»! Веришь?
- Верю, - Бешеный чокнулся – Я сам за них болел… а вот в Хексберг мы уже сами… с девочками…
Принесенное вино как-то быстро и незаметно закончилось, и Вальдес пару раз посылал кошек на «Астэру» за новой порцией. Леворукий против такого самоуправства не возражал.
- Но я т-тебе тоже! – зеленоглазый погрозил моряку бутылкой – Вот! Мой вражий произвол сидит.
Вражий произвол, он же Руперт фок Фельсенбург, мрачно отпил прямо из горла.
- Да? Спасибо. Мы же зачем приплыли! – вспомнил Вальдес – Будь другом, отдай Олафа… скучно без него! – Бешеный патетически прижал руку к сердцу – Вот хоть прям в море не выходи! И я его ещё не женил… меня дядюшка женит…
- Женит! Как Леворукий обещаю – женит!
- Вот! Почему я один страдать должен? Пусть он тоже мучается... отдай, а?
- Не… вот Бермессера я бы отдал… все равно ко мне вернется.
- Быстро! – подтвердил суровый Руперт, на совести которого и было первое попадание Бермессера в Закат.
- То-то! А то разводите там у себя… нам в Закате тошно… - Леворукий пригорюнился, вздохнул – Не могу я Кальдмеера отдать… он же... патриот! Офицер! Отец солдатам! Да и смерть… предателями страны казнен… в общем, в Рассвете ваш Олаф.
- Как?! – бедный Ротгер схватился за голову, пальцы утонули в буйных кудрях – Как в Рассвете?! Да на меня же девочки обидятся! Я же на жемчуге разорюсь! Не могу я их туда-сюда гонять… они ж – женщины!
- Не нужны нам ведьмы! – пьяному Леворукому море по колено, лес по пояс и горы по плечо – Я вас сам туда провожу! Тем боле эти… праведники... такую женщину! Несправедливо!
…А в Рассвете было тихо и благостно. Цвели розы и сирень, щебетали птицы, журчала вода. Праведники наслаждались красотами и заслуженным отдыхом, впрочем, не все. Один тосковал, сидя на бортике фонтана.
И когда в тишину и благость ввалилась развеселая тройка гостей из Заката, а обитатели Рассвета разбежались с визгом, подобрав полы туник, только он остался на месте. Что отчасти было не его виной – трудно куда-то бежать, когда на тебе с криком: «Мой адмирал!» - повисает родной адъютант.
- И ты, Руппи?!
- Нет! Мы за вами пришли! Мы вас никому не отдадим!
- Ещё не отмучался, - не менее счастливый Вальдес скорчил зверскую рожу и тряхнул зеленоглазого собутыльника за шкирку – А ты чтобы обеспечил, ясно?! Не желаю мучиться в одиночестве!
- Альмейды тебе мало?
- Альмейда – это не то! Надо, чтобы всем поровну!
- Прошу прощения, - вежливо вмешался Кальдмеер, аккуратно снимая с шеи адъютанта – О чем речь?
- О вашей будущей свадьбе, - пояснил Руперт – Но невеста должна быть достойна…
- Будет, - рассеянно пообещал Леворукий, стреляя глазами по сторонам – Кстати. Пройдемся ещё немного, мне надо разыскать одну милую даму…
«Милая дама» с отстраненным видом нюхала гиацинт. Подошедшего Леворукого смерили оценивающим взглядом и отвернулись со словами:
- Ах… молва лжет. Вы не похожи на герцога Алву, совсем не похожи…
- Катарина! – зеленоглазый закатник рухнул на колени, созерцая даму восторженным взглядом – Пламень сердца моего! Будь моей, я ведь Закат засажу маками!
- А... но… о!
- Приятель, действовать надо не так! – просветил Леворукого Вальдес – Надо хватать и тащить! Пока нас отсюда не выпнули…
- Хуже, если нас здесь запрут, - резонно возразил Руппи. Своего адмирала он цепко держал за рукав.
- Тем более хватать и тащить!
…Катарина, конечно же, на плече Леворукого побрыкалась. Совсем чуть-чуть, для вида.
Адмиралу не по чину лично вытаскивать вице-адмирала из запоя. Только вряд ли кто-то другой сможет встряхнуть Вальдеса, особенно после новостей, которые привез Руперт. Альмейда покачал головой, вздохнул – эх, политика! Сидел бы сейчас этот Кальдмеер «в гостях» в Хексберг…
Что сделано, то сделано, а Ротгера спасать надо. К счастью, у Рамона Альмейды были запасные ключи от черного хода вальдесова дома.
Первым, что его встретило, была батарея бутылок. Пустых.
«Ожидаемо» - решил адмирал, пробираясь между пустой посуды в гостиную. А вот что совсем не было ожидаемо, так это количество спящего вповалку народа!
Ради справедливости, «вповалку» спал только хозяин дома, устроившись головой на коленях незнакомого блондина. Блондин спал, сидя на полу и уронив голову на сиденье кресла. На диване тоже кто-то лежал, кто-то долговязый, полуседой и отвернувшийся к стенке, а в ногах у него свернулся калачиком Руппи.
- Какого… - начал, было, Альмейда и осекся, потому что обитатель дивана охнул, пошевелился и медленно сел, держась за голову.
И оказался адмиралом Кальдмеером, собственной невинноубиенной персоной.
- Адмирал Альмейда?
- Адмирал Кальдмеер? Вы живы?!
- Приходится признать, что да, - проворчал дриксенец – У выходцев не бывает столь жуткого похмелья.
- Ротгер! – взревел марикьяре – Извольте проснуться и объясниться, Леворукий вас побери!
- Не поберу, - со стоном отозвался незнакомый блондин – Чтобы в Закате… регулярно… такая пьянка?! Ни за что!
- Так… а мы за что пили-то? – наконец, подал голос похмельный хозяин дома – Начали за знакомство... потом все вместе – за возвращение… ох! А дальше?
- За мое второе замужество!
Альмейда понял, что сходит с ума. Вопрос, кто – он или весь мир? В дверях стояла Её Величество Катарина Оллар... или уже не Оллар? Если второе замужество? А в руках она держала поднос, а на подносе стояли кружки с дымящимся глинтвейном.
- Я сволочь, - блаженно подтвердил блондин – Я тварь закатная! А она ангел – и я её украл! О-ох…
- И теперь я вынуждена поддерживать имидж, - Катарина поджала губы – Закатной твари. Кажется, глинтвейн нужнее господину Альмейде, чем вам…
В гостиной раздался дружный стон.
Дорога к Закатным Вратам вместо полыни заросла маками.
Рассветные врата спешно баррикадировали изнутри.
Ринальди Ракан громко и обреченно икал на Рубеже.
Господин Альмейда, пользуясь разрешением, ухватил кружку. Если мир сошел с ума, это точно требовалось запить!
The End.
Меня по итогам закрытия (не закончившегося) квартала на кэртианский стеб потянуло.
читать дальше…Печальный Леворукий сидел в Закате, чесал за ухом размурлыкавшуюся трехцветную кошку и размышлял о своей горестной судьбе. Да чтоб папочке-Ринальди икалось на этом его Рубеже! Прогулялся по миру, оставил людям внешность и легенду, а они так усиленно принялись в Леворукого верить, что, в конце концов, его и воплотили! Заразы… а папенька смотался, а ему теперь сиди и разбирайся с Изломами, Закатами-Рассветами, кошками и раттонами.
И никакой благодарности!
Мысль смотаться до Кэналлоа, пошарить по местным винодельням и напиться стучалась в голову все настойчивей. Но с кем пить? Не с кошками же… а в одиночестве не пьют, только спиваются. Дожили, Враг-алкоголик, посмешище всем добрым эсператистам.
И вот в миг, когда Леворукий дошел до столь печальной мысли, Врата Заката распахнулись от умелого пинка – и в Зал Приема ввалились двое. Точнее, ввалился один – второй шел нехотя, но первый настойчиво его подталкивал, обнимая за плечи.
- Тебя наконец-то потопили? – поприветствовал Леворукий жизнерадостно ухмыляющегося Ротгера Вальдеса.
Нет худа без добра – собутыльник сам собой образовался!
- Не дождетесь! – объявил моряк. На боку у него висела объемистая сумка, в которой многозначительно звякало – Я сам сюда приплыл! Живой… Девочки помогли…
- А Руперта зачем притащил?
Означенный Руперт был тих, печален и несчастен, как промокший щенок.
- Дело у него тут… - туманно отговорился Бешеный. – Ну, что? Выпьем за знакомство?
Леворукий щелкнул пальцами. Перед троном образовался стол и два кресла…
- Я болел за «Каммористу»! Веришь?
- Верю, - Бешеный чокнулся – Я сам за них болел… а вот в Хексберг мы уже сами… с девочками…
Принесенное вино как-то быстро и незаметно закончилось, и Вальдес пару раз посылал кошек на «Астэру» за новой порцией. Леворукий против такого самоуправства не возражал.
- Но я т-тебе тоже! – зеленоглазый погрозил моряку бутылкой – Вот! Мой вражий произвол сидит.
Вражий произвол, он же Руперт фок Фельсенбург, мрачно отпил прямо из горла.
- Да? Спасибо. Мы же зачем приплыли! – вспомнил Вальдес – Будь другом, отдай Олафа… скучно без него! – Бешеный патетически прижал руку к сердцу – Вот хоть прям в море не выходи! И я его ещё не женил… меня дядюшка женит…
- Женит! Как Леворукий обещаю – женит!
- Вот! Почему я один страдать должен? Пусть он тоже мучается... отдай, а?
- Не… вот Бермессера я бы отдал… все равно ко мне вернется.
- Быстро! – подтвердил суровый Руперт, на совести которого и было первое попадание Бермессера в Закат.
- То-то! А то разводите там у себя… нам в Закате тошно… - Леворукий пригорюнился, вздохнул – Не могу я Кальдмеера отдать… он же... патриот! Офицер! Отец солдатам! Да и смерть… предателями страны казнен… в общем, в Рассвете ваш Олаф.
- Как?! – бедный Ротгер схватился за голову, пальцы утонули в буйных кудрях – Как в Рассвете?! Да на меня же девочки обидятся! Я же на жемчуге разорюсь! Не могу я их туда-сюда гонять… они ж – женщины!
- Не нужны нам ведьмы! – пьяному Леворукому море по колено, лес по пояс и горы по плечо – Я вас сам туда провожу! Тем боле эти… праведники... такую женщину! Несправедливо!
…А в Рассвете было тихо и благостно. Цвели розы и сирень, щебетали птицы, журчала вода. Праведники наслаждались красотами и заслуженным отдыхом, впрочем, не все. Один тосковал, сидя на бортике фонтана.
И когда в тишину и благость ввалилась развеселая тройка гостей из Заката, а обитатели Рассвета разбежались с визгом, подобрав полы туник, только он остался на месте. Что отчасти было не его виной – трудно куда-то бежать, когда на тебе с криком: «Мой адмирал!» - повисает родной адъютант.
- И ты, Руппи?!
- Нет! Мы за вами пришли! Мы вас никому не отдадим!
- Ещё не отмучался, - не менее счастливый Вальдес скорчил зверскую рожу и тряхнул зеленоглазого собутыльника за шкирку – А ты чтобы обеспечил, ясно?! Не желаю мучиться в одиночестве!
- Альмейды тебе мало?
- Альмейда – это не то! Надо, чтобы всем поровну!
- Прошу прощения, - вежливо вмешался Кальдмеер, аккуратно снимая с шеи адъютанта – О чем речь?
- О вашей будущей свадьбе, - пояснил Руперт – Но невеста должна быть достойна…
- Будет, - рассеянно пообещал Леворукий, стреляя глазами по сторонам – Кстати. Пройдемся ещё немного, мне надо разыскать одну милую даму…
«Милая дама» с отстраненным видом нюхала гиацинт. Подошедшего Леворукого смерили оценивающим взглядом и отвернулись со словами:
- Ах… молва лжет. Вы не похожи на герцога Алву, совсем не похожи…
- Катарина! – зеленоглазый закатник рухнул на колени, созерцая даму восторженным взглядом – Пламень сердца моего! Будь моей, я ведь Закат засажу маками!
- А... но… о!
- Приятель, действовать надо не так! – просветил Леворукого Вальдес – Надо хватать и тащить! Пока нас отсюда не выпнули…
- Хуже, если нас здесь запрут, - резонно возразил Руппи. Своего адмирала он цепко держал за рукав.
- Тем более хватать и тащить!
…Катарина, конечно же, на плече Леворукого побрыкалась. Совсем чуть-чуть, для вида.
Адмиралу не по чину лично вытаскивать вице-адмирала из запоя. Только вряд ли кто-то другой сможет встряхнуть Вальдеса, особенно после новостей, которые привез Руперт. Альмейда покачал головой, вздохнул – эх, политика! Сидел бы сейчас этот Кальдмеер «в гостях» в Хексберг…
Что сделано, то сделано, а Ротгера спасать надо. К счастью, у Рамона Альмейды были запасные ключи от черного хода вальдесова дома.
Первым, что его встретило, была батарея бутылок. Пустых.
«Ожидаемо» - решил адмирал, пробираясь между пустой посуды в гостиную. А вот что совсем не было ожидаемо, так это количество спящего вповалку народа!
Ради справедливости, «вповалку» спал только хозяин дома, устроившись головой на коленях незнакомого блондина. Блондин спал, сидя на полу и уронив голову на сиденье кресла. На диване тоже кто-то лежал, кто-то долговязый, полуседой и отвернувшийся к стенке, а в ногах у него свернулся калачиком Руппи.
- Какого… - начал, было, Альмейда и осекся, потому что обитатель дивана охнул, пошевелился и медленно сел, держась за голову.
И оказался адмиралом Кальдмеером, собственной невинноубиенной персоной.
- Адмирал Альмейда?
- Адмирал Кальдмеер? Вы живы?!
- Приходится признать, что да, - проворчал дриксенец – У выходцев не бывает столь жуткого похмелья.
- Ротгер! – взревел марикьяре – Извольте проснуться и объясниться, Леворукий вас побери!
- Не поберу, - со стоном отозвался незнакомый блондин – Чтобы в Закате… регулярно… такая пьянка?! Ни за что!
- Так… а мы за что пили-то? – наконец, подал голос похмельный хозяин дома – Начали за знакомство... потом все вместе – за возвращение… ох! А дальше?
- За мое второе замужество!
Альмейда понял, что сходит с ума. Вопрос, кто – он или весь мир? В дверях стояла Её Величество Катарина Оллар... или уже не Оллар? Если второе замужество? А в руках она держала поднос, а на подносе стояли кружки с дымящимся глинтвейном.
- Я сволочь, - блаженно подтвердил блондин – Я тварь закатная! А она ангел – и я её украл! О-ох…
- И теперь я вынуждена поддерживать имидж, - Катарина поджала губы – Закатной твари. Кажется, глинтвейн нужнее господину Альмейде, чем вам…
В гостиной раздался дружный стон.
Дорога к Закатным Вратам вместо полыни заросла маками.
Рассветные врата спешно баррикадировали изнутри.
Ринальди Ракан громко и обреченно икал на Рубеже.
Господин Альмейда, пользуясь разрешением, ухватил кружку. Если мир сошел с ума, это точно требовалось запить!
The End.
@темы: Юмор, Отблески Этерны