ИмператрицаИмператрица.
...Первая раса, появившаяся на Земле, была уничтожена навами много тысячелетий назад, но, по слухам, несколько её представителей ещё разгуливали по Тайному Городу...
Вадим Панов, «Атака по правилам».
Сегодня народу в заведении было мало. Ничего удивительного – понедельник. Тайногородцы, несмотря на свою инаковость, предпочитали жить в едином ритме с челами. Поэтому в понедельник кто-то торопился заниматься работой, кто-то переживал последствия бурно проведённых выходных, кто-то… Да мало ли забот?..
Мурций философски смотрел в экран. К простою по понедельникам он давно привык. Ничего, к вечеру подтянутся… А пока можно немного отдохнуть и посмотреть очередные гонки в своё удовольствие.
Хлопнула дверь. Конец, увидев посетителя, округлил глаза.
…Чем-чем, а женской красотой конца удивить трудно. Практически невозможно. Но эта… Она приходила сюда давно, очень давно, и всегда по понедельникам. И каждый раз у Мурция сердце норовило провалиться в Лабиринт. И каждый раз он молча наливал в высокий стакан грейпфрутовый сок – она всегда заказывала этот сок – и молча ставил напротив высокого барного табурета. Она всегда садилась именно сюда – чуть в стороне. Чуть в тени. Словно не хотела, чтобы её увидели.
А ещё Мурций ни разу не видел, чтобы она доставала карточку Тиградком. Ольга всегда платила наличными.
Ольга, Ольга…
Серебристо-стальные волосы, стрижка «длинное каре» - то ли седина, то ли шутка природы – и глаза, синие, синие, как небо после заката. Неправдоподобно огромные. Светящиеся. Одевается она всегда в серое. Серые брюки, серые рубашки, серая куртка. И кулон на серебряной цепочке – чёрные кинжал. Конца не раз посещали смутные опасения, что материалом для него послужил обсидиан. Как-то Мурций решился спросить, что это такое. Ольга спокойно ответила: «Память» - и больше он не спрашивал.
Ольга…
Сидит и молча пьёт сок. Задумчиво смотрит на очередной экран. Хрупкая, миниатюрная. Даже – маленькая. Только каждое движение ловкое, точное, экономное. Так воины двигаются, опытные воины. А глаза слишком старые для такого молодого лица… Наёмница?..
Мурций молчит. Косится, конечно… Но конец никогда, ни разу не пробовал заигрывать со странной посетительницей. Нет, не из-за внезапно прорезавшегося целомудрия, просто даже мысли такие по отношению к ней казались абсурдными.
Ольга…
Она молча положила на барную стойку пару купюр. И, как всегда, не дожидаясь сдачи, пошла к выходу. Мурций провожал её глазами, пока она не скрылась из виду, и только тогда смог стряхнуть с себя оцепенение.
- Тоже мне, императрица в изгнании… - проворчал конец и занялся важным делом – ожиданием нормальных посетителей.
…Хельга сама не знала, зачем ходит в этот бар. Её нравилось там, и она позволяла себе маленькую слабость. Опасности не было, так почему бы не?..
Резкий укол заставил её насторожиться. Хельга обернулась и насмешливо прищурилась – к бару спешила разномастная компания, в которой выделялся длинный, всклокоченный нав в тёмном свитере. Предсказатель, как там его… Доминга. Компания о чём-то спорила.
«Предсказатель!» - Хельга отвернулась и пошла по своим делам – «Предсказатель… А ты знаешь, кто тут ходит, нав?.. Правильно, и не узнаешь».
Асуры не зря тысячелетиями вырабатывали способы маскировки. Хельга легко затерялась в толпе. На сегодня ещё были дела…
«Хельга! Хельга!» - звучало над полями,
Где ломали друг другу крестцы
С голубыми, свирепыми глазами,
С жилистыми руками молодцы.
«Ольга! Ольга!» - вопили древляне,
С волосами, жёлтыми, как мёд,
Выцарапывая в раскалённой бане
Окровавленными ногтями ход.
И за дальними морями чужими
Не уставала звенеть,
То же звонкое вызванивая имя,
Варяжская сталь в византийскую медь.
Все забыл я, что помнил ране,
Христианские имена…
И твоё лишь имя, Ольга, для моей гортани
Слаще самого старого вина!
Год за годом, всё неизбежней,
Запевают в крови века…
Опьянён я тяжестью прежней,
Скандинавского костяка.
Древних ратей воин отсталый,
К этой жизни тая вражду,
В сумасшедших сводах Вальхаллы
Славных битв и пиров я жду.
Вижу череп с брагой хмельною,
Бычьи, розовые хребты –
И валькирией надо мною, Ольга,
Кружишь ты!
(с)
Тут взята песня группы "Мельница" на стихи Гумилёва - именно как песня, где текст накладывается на музыку и выводит ассоциации. Так зарисовка и появилась...