[listic]

Страшное издевательство над главной дриксенской блондинкой...


- Ну и?
В кабинете Его Величества царило уныние. Холостяков поставили перед печальным фактом и обязали завтра же дать ответ, кто пожертвует собой во имя мира между Дриксен и Талигом. Холостяки скрипели зубами и злобно завидовали успевшим обзавестись обручальным браслетом.
- Надо решать, - виновато вздыхал Робер – Нельзя же тянуть до бесконечности!
- Тебе хорошо, - Рокэ не отрывался от бутылки – Ты женат. А нам… эту… это…
- Принцессу, чтоб её! – согласно стенал Марсель.
- Лучше бы я в Надоре остался! – подытожил Рокэ.
- Что поделаешь, Рокэ, надо, - вид у Лионеля был мрачно-обреченный.
- Ты у нас блондинок любишь? Вот и женись!
- Почему – я? – возмутился Савиньяк – Марикьяре мимо светлых кос тоже спокойно пройти не могут. Почему бы Первому Адмиралу не жениться?
Только перехвативший у Алвы бутылку Рамон едва не поперхнулся «Черной Кровью». После чего встал и посмотрел на Лионеля. Сверху вниз. Конечно, в руках у него была бутылка, а не кинжал, но всё равно вышло... внушительно.
- Ротгер, предатель, утащил под венец свою Мэллицу и радуется…
- Почему – предатель?
- Ему ведьмы нашептали, - убежденно пояснил Альмейда – А он со мной не поделился! Я бы тоже себе кого-нибудь нашел…
- Но давайте же что-нибудь решать! Иначе решать будет мой батюшка, а мой батюшка…
- Не надо, Марсель, о талантах Валмона-старшего мы прекрасно осведомлены, - Лионель примиряющее поднял руки – Предлагаю жребий.
- Согласен.
- Это честно…
- …Который вытащу я, - обреченно вздохнул Рокэ – Я же проклят…

- Нет! Нет! Я не поеду!
Оказывается, тогда, в библиотеке, Гудрун не визжала. Оказывается, тогда она вела себя очень тихо... и очень покладисто.
- Я не поеду в Талиг! – продолжала бушевать отставная принцесса – Фридрих вернется и меня спасет!
- Голубушка, - Элиза фок Штарквинд всё ещё пыталась достучаться до племянницы с помощью логики – Фридрих если и вернется, то отправится исключительно в Замок Печальных Лебедей, откуда ему одна дорога – на плаху. У тебя выхода два – либо брак, либо монастырь. Ты же не хочешь в монастырь? – тон у бабушки кесаря стал ласковым-ласковым.
- …В мужской, в адриановский, - вполголоса продолжила Марта.
- Марта! Что вы себе позволяете?!
- А я что? Я ничего, - внучка оружейника, дочь адмирала и супруга кесаря сделала Большие Честные Глаза – Я помогаю вам её уговаривать!
- Если вы совершите такую выходку перед…
- Ах, госпожа Элиза! – Марта очень удачно спародировала Лоту – Я же понимаю, при ком можно!
Руппи зажал рот ладонью, чтобы не расхохотаться, и устранился. Смотреть на укрощение Гудрун со стороны было гораздо веселее и безопасней, чем портить игру жене и бабушке.
- Понимаете? Отлично. Тогда продолжим вместе… Дорогая племянница, если вы продолжите упорствовать, я отдам вас Марте.
- И тогда в Талиг поедете в кандалах!
- Не посмеете!
- Ну почему же? – Марта, с кровожадной улыбкой и жаждой праведной мести в глазах, не спеша, вытащила из-под диванной подушки новенькие, блестящие кандалы – Очень даже посмею…
И, картинно помахивая тяжелой железякой, двинулась к принцессе. Элиза с одобрением наблюдала. Руппи честно старался не сползти по стене…
Гудрун в ужасе посмотрела на Марту, на тетушку, на Руппи... поняла, что сочувствия ей здесь не дождаться…
- Я… я… хорошо, хорошо, я согласна, только УБЕРИТЕ ЕЁ ОТ МЕНЯ!!!!
Трое укротителей слаженно перевели дух. Первый пункт – уговоры – был выполнен.

В Хексберг олларианство на редкость мирно уживалось с язычеством. Эвротам не мешали церкви, священники делали вид, что ничего не знают об эвротах, и все были друг другом довольны.
В этот раз вальдесовы девочки нарушили устоявшуюся традицию и дружно слетелись на крышу главного храма. Ну не могли они пропустить такое зрелище, как свадьба Первого Адмирала и дриксенской принцессы! Любопытным эвротам было видно всё и все: и не одобряющий Валмон, и веселящаяся Арлетта, и хитрый Левий, которому Бонифаций гудел о том, что «Невеста, говорят, хороша без меры, но разумом скорбна», и Матильда, ехидно соглашающаяся «Раз до сих пор не разобралась, что за подарочек их Фридрих, точно Создатель обидел!», и тихо радующихся, что «пронесло», Рокэ, Лионеля и Марселя, и самого жениха, высящегося обреченно-спокойной скалой. Ротгер Вальдес прикидывался ветошью и вообще делал вид, что его тут не стояло. Его рыженькая жена цеплялась за рукав мужа и так испуганно оглядывалась по сторонам, словно на неё из-за каждого угла по четыре выходца готовы выскочить.
О, а вот и самое интересное – король и кесарь. С супругами. Говорят друг другу какие-то умные речи, Робер готов залезть на стенку, Руперт – сбежать подальше. Ему хорошо, у него море рядом – поднял парус и вперед, ищи варита в море. Роберу так просто не ускакать… Нет, никуда они не убегут, на них же смотрят. Не одобряющий Валмон, веселая Арлетта, суровая бабушка и надеющийся на ученика адмирал.
Наконец-то люди со своими речами покончили! Невесту отдают жениху! Ведьмочки хихикают и шушукаются, не понимая, почему Гудрун обмирает и смотрит с паническим ужасом. Дружный вздох – но ведь Такой Мужчина! Совершенно точно, не люби они Вальдеса, любили бы Альмейду!
Всё, пошли внутрь. Церемония! Почему люди так любят церемонии! Девять эворотов срываются с крыши и летят на свою гору. Церемонии – это скучно! Самое интересное начнется ночью, вот к нему они всегда успеют!

- А ты говоришь, проклят, проклят… - Рамон душераздирающе вздохнул – По твоей логике, теперь проклят я?
- Ну да, в горе и радости, до самой смерти… - Рокэ потянулся, как довольный кот на солнышке – Хотя, ты всегда можешь её по марикьярскому обычаю... в набежавшую волну…
- С ума сошел, для этого надо, чтобы она мне изменила!
- Так отвези свою женушку на родину, вы же известные любители…
- Росио! Ещё одно слово о «светлых косах», и я тебя самого… по обычаю… в какую-нибудь волну макну! – взревел доведенный до белого каления Рамон, которого последнее время этим присловьем доставали все, кому не лень.
Совершению страшной марикьярской мсти по отношению к родному соберано помешал робкий стук в дверь. На «входите» дверь аккуратно открылась, и в кабинет Первого Адмирала вошла новоиспеченная супруга.
Рокэ изумленно выгнул бровь. Надо же, вчера дриксенская принцесса смотрела на всех с выражением «попробуй подойди – укушу!» - и только многозначительно-ласковая улыбочка юной кесарины заставляла её смиряться с положением. А сегодня Гудрун смотрела на окружающий мир круглыми и слегка расфокусированными очами, явно не собираясь не только кусаться, но даже и скандалить.
- Ну?.. – грозно вопросил Рамон.
Маркиза Альмейда хлопнула ресницами и почтительно попросила у супруга разрешения попрощаться с возвращающимися обратно родичами. Рамон только рукой махнул – иди, но чтобы к обеду была дома.
- Друг мой... что ты с ней сделал?! – трагически прошептал Алва вслед закрывшейся двери.
- Ничего, - пожал могучими плечами адмирал – Супружеский долг исполнял…
…К обеду, ровнёхонько в назначенное время, Гудрун была дома.

* * *

- Гудрун! Да Гудрун же!
Маркиза подозрительно выглянула в окно. Под окном топтался некто белобрысый, в скромной темной одежде, и подозрительно озирающийся по сторонам.
- Быстрее, Пока тут никого!
- Фридрих! – только и ахнула она.
- Спускайся, - поторопил беглый принц – Мы убежим и…
- И?
- Да не буду же я тебе прямо тут планы по захвату власти рассказывать, спускайся. Ты мне нужна! Пока этот твой фрошер не вернулся, мы…
- Сейчас, - Гудрун повертела головой по сторонам, ойкнула и вытянула дрожащую руку – Фридрих, сюда Вальдес идет?
- Где?!
- Да вон же!
И Гудрун другой рукой аккуратно столкнула с подоконника цветочный горшок. Меткий глаз маркизу не подвел – горшок приземлился точно на светловолосый затылок, прекрасно видимый в сумерках.
Бывшая принцесса полюбовалась немного на своего бывшего любовника, красиво разлегшегося на мостовой в обрамлении черепков, земли и с зеленью на волосах, и тщательно захлопнула окно. Ещё и на щеколду закрыла.
Менять своего горячо обожаемого мужа на какого-то слабосильного недопринца она решительно отказывалась. А цветок... подумаешь, Рамон новый купит!