[listic]

Зарисовка по времени между "Дорогой без конца" и Эпической Весчью Без Названия

Стихийное бедствие

Как надо вести себя с адмиралами? Стоять прямо, говорит вежливо, отвечать по уставу…
…Отто Бюнц на правах старого друга плевать хотел на все эти правила. На тех же правах он без обиняков, в лоб спросил:
- Олаф, что случилось?!
Сторонний бы и не заметил, что с Ледяным что-то не то, но Бюнц слишком хорошо его знал, чтобы не видеть. Шнееталь бы и о причинах догадался, но Адольфа именно сейчас в Метхенберг не было.
- Стихийное бедствие, - вице-адмирал Западного Флота поднял на друга глаза, на дне которых скрывалась тщательно сдерживаемая паника.
- Опять Бермессер, мать его за ногу через…
- Отто, тихо!
- А?
Уж в доме Кальдмеера можно было не сдерживаться в чувствах, и отвести душу, характеризуя главное «стихийное бедствие» дриксенского флота.
- Не то... бедствие. Совсем не то… - Кальдмеер горестно схватился за щеку, меченую морисской саблей – Внутрисемейное.
- Наследство в Эзелхарде свалилось, что ли?
- Нет, - адмирал молча указал глазами на вторую дверь, ведущую из кабинета к жилым комнатам.
Около двери стояло… ОНО. Бедствие. Стихийное. У бедствия были любопытные серые глаза и две тугие черные косички с бледно-голубыми ленточками. Бедствие цеплялось пальчиками за косяк и робко хлопало ресницами.
- Опять от няни убежала? Не сидится тебе на месте…
Около двери Олаф оказался всего за два шага, подхватил дите на руки…. В это время Отто Бюнц пытался проморгаться и осознать. Девочка. Маленькая, от силы лет полутора. В доме у Олафа Кальдмеера. Который с ней возится, как…
- Это… что? Это... твое?!
- Это Марта, - с какой-то хладнокровной обреченностью объяснил адмирал – Моя воспитанница.
- Ня, - охотно подтвердила Марта.
- Ч-чего?! – Отто почувствовал настоятельное желание прислониться к стеночке и стечь по ней на пол.
- Этот слог означает высшую степень одобрения и радости, - Олаф усмехнулся – Вот так-то, капитан, ваш адмирал, оказывается, «ня»…
- А… по-человечески она говорит хоть?
- По-дриксенски, ты хочешь спросить? Да, целых два слова. «Папа» и «неть». Остальное – на талиг, по крайней мере, так адриановцы утверждают…
- Слушай, Олаф… - бедняга Бюнц подумал и опустился в кресло. Олаф сел в соседнее, устроив Марту на колене – Оно тебе зачем?
Адмирал задумался. Марта сердито сопела, разглядывая Бюнца, и хмурилась – видимо, он был не «ня».
- Хочется, чтобы хоть кто-то ждал, - тихо произнес Олаф, наконец – Хоть кто-то. Женюсь я вряд ли, так пусть хоть… так.
- А парня ты взять не мог?
- НетЬ! – вряд ли Марта вопрос поняла, скорее, выразила какие-то свои чувства. Но получилось категорично, сердито и весьма забавно.
- Были… причины.
- Угу, знаем мы эти причины… замужем, небось?
- Нет.
- Ладно-ладно, понял, замолчал…
И в самом деле замолчал, прикидывая про себя перспективы. Это сейчас она – маленькая, а потом?.. А потом она чуть подрастет, и начнутся капризы и болячки. А потом ещё чуть-чуть подрастет и начнет проказничать. А потом станет девушкой, и…
…И вот тогда в Метхенберг поймут, что такое истинное стихийное бедствие!