Страшное издевательство над главной дриксенской блондинкой...


- Ну и?
В кабинете Его Величества царило уныние. Холостяков поставили перед печальным фактом и обязали завтра же дать ответ, кто пожертвует собой во имя мира между Дриксен и Талигом. Холостяки скрипели зубами и злобно завидовали успевшим обзавестись обручальным браслетом.
- Надо решать, - виновато вздыхал Робер – Нельзя же тянуть до бесконечности!
- Тебе хорошо, - Рокэ не отрывался от бутылки – Ты женат. А нам… эту… это…
- Принцессу, чтоб её! – согласно стенал Марсель.
- Лучше бы я в Надоре остался! – подытожил Рокэ.
- Что поделаешь, Рокэ, надо, - вид у Лионеля был мрачно-обреченный.
- Ты у нас блондинок любишь? Вот и женись!
- Почему – я? – возмутился Савиньяк – Марикьяре мимо светлых кос тоже спокойно пройти не могут. Почему бы Первому Адмиралу не жениться?
Только перехвативший у Алвы бутылку Рамон едва не поперхнулся «Черной Кровью». После чего встал и посмотрел на Лионеля. Сверху вниз. Конечно, в руках у него была бутылка, а не кинжал, но всё равно вышло... внушительно.
- Ротгер, предатель, утащил под венец свою Мэллицу и радуется…
- Почему – предатель?
- Ему ведьмы нашептали, - убежденно пояснил Альмейда – А он со мной не поделился! Я бы тоже себе кого-нибудь нашел…
- Но давайте же что-нибудь решать! Иначе решать будет мой батюшка, а мой батюшка…
- Не надо, Марсель, о талантах Валмона-старшего мы прекрасно осведомлены, - Лионель примиряющее поднял руки – Предлагаю жребий.
- Согласен.
- Это честно…
- …Который вытащу я, - обреченно вздохнул Рокэ – Я же проклят…

- Нет! Нет! Я не поеду!
Оказывается, тогда, в библиотеке, Гудрун не визжала. Оказывается, тогда она вела себя очень тихо... и очень покладисто.
- Я не поеду в Талиг! – продолжала бушевать отставная принцесса – Фридрих вернется и меня спасет!
- Голубушка, - Элиза фок Штарквинд всё ещё пыталась достучаться до племянницы с помощью логики – Фридрих если и вернется, то отправится исключительно в Замок Печальных Лебедей, откуда ему одна дорога – на плаху. У тебя выхода два – либо брак, либо монастырь. Ты же не хочешь в монастырь? – тон у бабушки кесаря стал ласковым-ласковым.
- …В мужской, в адриановский, - вполголоса продолжила Марта.
- Марта! Что вы себе позволяете?!
- А я что? Я ничего, - внучка оружейника, дочь адмирала и супруга кесаря сделала Большие Честные Глаза – Я помогаю вам её уговаривать!
- Если вы совершите такую выходку перед…
- Ах, госпожа Элиза! – Марта очень удачно спародировала Лоту – Я же понимаю, при ком можно!
Руппи зажал рот ладонью, чтобы не расхохотаться, и устранился. Смотреть на укрощение Гудрун со стороны было гораздо веселее и безопасней, чем портить игру жене и бабушке.
- Понимаете? Отлично. Тогда продолжим вместе… Дорогая племянница, если вы продолжите упорствовать, я отдам вас Марте.
- И тогда в Талиг поедете в кандалах!
- Не посмеете!
- Ну почему же? – Марта, с кровожадной улыбкой и жаждой праведной мести в глазах, не спеша, вытащила из-под диванной подушки новенькие, блестящие кандалы – Очень даже посмею…
И, картинно помахивая тяжелой железякой, двинулась к принцессе. Элиза с одобрением наблюдала. Руппи честно старался не сползти по стене…
Гудрун в ужасе посмотрела на Марту, на тетушку, на Руппи... поняла, что сочувствия ей здесь не дождаться…
- Я… я… хорошо, хорошо, я согласна, только УБЕРИТЕ ЕЁ ОТ МЕНЯ!!!!
Трое укротителей слаженно перевели дух. Первый пункт – уговоры – был выполнен.

В Хексберг олларианство на редкость мирно уживалось с язычеством. Эвротам не мешали церкви, священники делали вид, что ничего не знают об эвротах, и все были друг другом довольны.
В этот раз вальдесовы девочки нарушили устоявшуюся традицию и дружно слетелись на крышу главного храма. Ну не могли они пропустить такое зрелище, как свадьба Первого Адмирала и дриксенской принцессы! Любопытным эвротам было видно всё и все: и не одобряющий Валмон, и веселящаяся Арлетта, и хитрый Левий, которому Бонифаций гудел о том, что «Невеста, говорят, хороша без меры, но разумом скорбна», и Матильда, ехидно соглашающаяся «Раз до сих пор не разобралась, что за подарочек их Фридрих, точно Создатель обидел!», и тихо радующихся, что «пронесло», Рокэ, Лионеля и Марселя, и самого жениха, высящегося обреченно-спокойной скалой. Ротгер Вальдес прикидывался ветошью и вообще делал вид, что его тут не стояло. Его рыженькая жена цеплялась за рукав мужа и так испуганно оглядывалась по сторонам, словно на неё из-за каждого угла по четыре выходца готовы выскочить.
О, а вот и самое интересное – король и кесарь. С супругами. Говорят друг другу какие-то умные речи, Робер готов залезть на стенку, Руперт – сбежать подальше. Ему хорошо, у него море рядом – поднял парус и вперед, ищи варита в море. Роберу так просто не ускакать… Нет, никуда они не убегут, на них же смотрят. Не одобряющий Валмон, веселая Арлетта, суровая бабушка и надеющийся на ученика адмирал.
Наконец-то люди со своими речами покончили! Невесту отдают жениху! Ведьмочки хихикают и шушукаются, не понимая, почему Гудрун обмирает и смотрит с паническим ужасом. Дружный вздох – но ведь Такой Мужчина! Совершенно точно, не люби они Вальдеса, любили бы Альмейду!
Всё, пошли внутрь. Церемония! Почему люди так любят церемонии! Девять эворотов срываются с крыши и летят на свою гору. Церемонии – это скучно! Самое интересное начнется ночью, вот к нему они всегда успеют!

- А ты говоришь, проклят, проклят… - Рамон душераздирающе вздохнул – По твоей логике, теперь проклят я?
- Ну да, в горе и радости, до самой смерти… - Рокэ потянулся, как довольный кот на солнышке – Хотя, ты всегда можешь её по марикьярскому обычаю... в набежавшую волну…
- С ума сошел, для этого надо, чтобы она мне изменила!
- Так отвези свою женушку на родину, вы же известные любители…
- Росио! Ещё одно слово о «светлых косах», и я тебя самого… по обычаю… в какую-нибудь волну макну! – взревел доведенный до белого каления Рамон, которого последнее время этим присловьем доставали все, кому не лень.
Совершению страшной марикьярской мсти по отношению к родному соберано помешал робкий стук в дверь. На «входите» дверь аккуратно открылась, и в кабинет Первого Адмирала вошла новоиспеченная супруга.
Рокэ изумленно выгнул бровь. Надо же, вчера дриксенская принцесса смотрела на всех с выражением «попробуй подойди – укушу!» - и только многозначительно-ласковая улыбочка юной кесарины заставляла её смиряться с положением. А сегодня Гудрун смотрела на окружающий мир круглыми и слегка расфокусированными очами, явно не собираясь не только кусаться, но даже и скандалить.
- Ну?.. – грозно вопросил Рамон.
Маркиза Альмейда хлопнула ресницами и почтительно попросила у супруга разрешения попрощаться с возвращающимися обратно родичами. Рамон только рукой махнул – иди, но чтобы к обеду была дома.
- Друг мой... что ты с ней сделал?! – трагически прошептал Алва вслед закрывшейся двери.
- Ничего, - пожал могучими плечами адмирал – Супружеский долг исполнял…
…К обеду, ровнёхонько в назначенное время, Гудрун была дома.

* * *

- Гудрун! Да Гудрун же!
Маркиза подозрительно выглянула в окно. Под окном топтался некто белобрысый, в скромной темной одежде, и подозрительно озирающийся по сторонам.
- Быстрее, Пока тут никого!
- Фридрих! – только и ахнула она.
- Спускайся, - поторопил беглый принц – Мы убежим и…
- И?
- Да не буду же я тебе прямо тут планы по захвату власти рассказывать, спускайся. Ты мне нужна! Пока этот твой фрошер не вернулся, мы…
- Сейчас, - Гудрун повертела головой по сторонам, ойкнула и вытянула дрожащую руку – Фридрих, сюда Вальдес идет?
- Где?!
- Да вон же!
И Гудрун другой рукой аккуратно столкнула с подоконника цветочный горшок. Меткий глаз маркизу не подвел – горшок приземлился точно на светловолосый затылок, прекрасно видимый в сумерках.
Бывшая принцесса полюбовалась немного на своего бывшего любовника, красиво разлегшегося на мостовой в обрамлении черепков, земли и с зеленью на волосах, и тщательно захлопнула окно. Ещё и на щеколду закрыла.
Менять своего горячо обожаемого мужа на какого-то слабосильного недопринца она решительно отказывалась. А цветок... подумаешь, Рамон новый купит!

@темы: Юмор, Отблески Этерны

---

Живая шляпа
(по-кэртиански)

- Валентин!
Арно возник из сумерек растрепанный, расхристанный, с обреченно-весело сдвинутой набекрень шляпой.
- Виконт, вас давно ждут, - Придд, диво-дивное, улыбнулся – Пожалуй, только вас.
- Я…
- Арно, вот ты где!
От костра уже махал рукой Жермон, дружно улыбались братцы-Катершванцы, задумчиво смотрел в огонь Чарльз, даже зашуганный Ойгеном пленный Рейфер немного посветлел лицом. Младшему Савиньяку тут же вручили кружку (он не успел разглядеть, с чем), подвинулись, уступая место, но Арно садиться не спешил. Оглядев собравшихся, он только упрямо мотнул головой (шляпа ещё сильнее съехала на бок) и заявил:
- Господа! Я… вы свидетели, я открыто заявляю, что был неправ в отношении полковника Придда! – слова Арно встретили одобрительны гулом, и он вдохновенно продолжил - И готов хоть сейчас съесть эту проклятую…
- Виконт Сэ, я вовсе не настаиваю… - начал Валентин, но Арно решительно перебил:
- Савиньяки от своих слов не отказываются! – и, свободной рукой сорвав головной убор, не глядя швырнул его куда-то на землю…

…Дикий, нечеловеческий вопль заставил подскочить и талигойцев, и дриксенца. Железно-невозмутимый Ойген только изумленно поднял брови.
Арно, метнув взгляд в сторону вопля, увидел… шляпу. Которая очень, очень шустро бежала прочь от костра, перебирая четырьмя лапками.
- Что это?! – ошеломленно выдохнул парень.
- Норберт! Мы ещё не были много выпившими! – почти жалобно протянул один из близнецов.
Молчаливый Давенпорт согласно кивнул – да, выпить они успели не так уж много.
Рейфер нервно сглотнул и подвинулся поближе к Ойгену. Леворукий с ним, что бергер! У него хотя бы шляпы не бегают…
- Валентин, вы же… дело с выходцами уже имели…
- Мой генерал, я не уверен, что шляпа виконта Сэ… - Валентин покосился на Ойгена и обтекаемо закончил – Мой кровный родич или вассал.
- Я её верну, - Арно вручил свою кружку шокированному пленному и решительным шагом направился в темноту, по следам шляпы.
- Будет лучше, если я пойду с вами, - Валентин не отстал от него ни на шаг – Мне не впервые возвращать вашу шляпу законному владельцу.
Провожали гробовым молчанием, как идущих на непосильный подвиг героев. Впрочем, молчание быстро сменилось объяснениями в несколько голосов – Рейфера просвещали насчет зарока Арно.

Вернулись Арно и Валентин довольно быстро.
Савиньяк трепетно прижимал к груди многострадальную шляпу. Придд, не менее трепетно – маленькую трехцветную кошечку, почти котенка Кошечка таращила глазищи и жалобно мяукала.
- Вот ведь тварь закатная, - весело объяснял Арно – Сидела на земле, а шляпа – на неё… пришлось по лагерю побегать, пока поймали! – скорбно взглянул на предмет обсуждения – Как я теперь её есть буду?! В земле, в шерсти…
- Думаю, что шляпу, проявившую такую волю к жизни, можно помиловать, - Валентин смерил глазами Арно – Я готов удовлетвориться вашими извинениями... перед шляпой.
- Перед которой из? – Арно ответил честным, невинным взглядом, и указал на пригревшуюся кошечку.
От костра грохнуло дружным смехом. Кошечка, ещё не подозревавшая об обретении оригинальной клички, мурлыкнула, жмуря желтые глаза.
Праздник «За то, что мы все живы!» продолжался.

@темы: Юмор, Отблески Этерны

---

Северная Сказка

2.

…Сестра тащит Маргариту за рукав, сияет глазами и щебечет без умолку.
- Быстрее, иначе все самое интересное пропустим! Я таких больших кораблей никогда не видела, неужели в самом деле флагман! Счастливица ты…
Маргарита вовсе не считает себя счастливицей, скорее, наоборот, но попробуй втолкуй это Идалии. Младшая принцесса флавионская ещё верит в сказки, но ей всего тринадцать лет… Маргарите в шестнадцать уже ясно, что в дворцовой жизни нет ничего волшебного.
- Смотри!
Они потихоньку, минуя комнаты, в которых дремлют камеристки, проскальзывают на общий балкон, выходящий на море. Здесь, под навесом, установлена подзорная труба – причуда Иды, любящей наблюдать за гаванью. Отец обожает младшую, готов потакать любым её капризам.
- Вон он! Мари, ну смотри же! Правда, как сказка? И придет за тобой принц на корабле под золотыми рассветными парусами…
Паруса дриксенского флагмана в утреннем свете, и правда, кажутся золотистыми, но она не дочка рыбака, которой под видом старика-сказочника явился святой Торстен и нагадал счастливую любовь.
- Ида, не глупи. Нет там никакого принца, меня за кесаря отдают, а там…
- Тот Самый Кальдмеер, вот кто там. О, сейчас их корабли хорошо видно, а первый… - сестрица склоняется к трубе – …какой он большой! Больше любого из наших сторожевиков!
- Она, - Маргарита садится, складывает руки на перила балкона и кладет на них подбородок – Это флагман Западного Флота, и зовется «Ноордкроне». Это – она!

…Из её нынешних комнат не видно не то, что моря – даже Эйны, только дворцовый парк. Белый снег, черные стволы и ветви, ели зелеными иглами прошивают черно-белое пространство – тот, кто создал это место, был почти гением, парк прекрасен в любое время года. Маргарита обязательно бы полюбила его, если бы не тосковала так по морю.
Четыре года прошло с тех пор, как она увидела «Ноордкроне», входящую в их гавань! Кесарина Дриксен, мать наследника… болезненного, вялого мальчика, который так и не начал говорить. Создатель, ему уже три года! Как же так?!
- Ваше величество, - вошедшая камеристка присела в книксене – Пора…
Маргарита отвернулась от окна, вздохнула – как всегда, стоит замечтаться, как сразу же её величество всем будет нужна. А потом во дворце шепчутся, что кесарина – не от мира сего, и не из-за неё ли Ольгерд таким родился.
Впрочем, сказать, что её жизнь – сплошная тоска, было бы неправильным. Вдали от дома, среди чужих людей, Маргарита научилась ценить маленькие радости. Одна из которых, может быть, ей сегодня перепадет.
Может быть, да, а может, и нет.

…Неделю ежегодных балов в честь Зимнего Излома адмиралу цур зее Западного Флота пропускать было никак нельзя. Хотя ничего Олафу так сильно не хотелось, чем сбежать отсюда, куда угодно – хоть в Метхенберг, хоть обратно в Эзелхард. Там, на родине, тоже было не слишком уютно, но это был совсем другой неуют – грустно возвращаться туда, где когда-то был дом, и понимать, что теперь ты здесь почти чужой.
Но – никогда бы Олаф не дослужился до адмирала, если бы отступал перед трудностями и поддавался панике. Не нравится? Не хочется? Надо – значит, сжал зубы и вперед.
Но ведь для недоброй памяти фок Бермессера (была небезосновательная надежда, что он и в этом году не рискнет вернуться в Эйнрехт, после кесарской немилости-то) смыслом было не море, а именно эта придворная шелуха. Олаф не понимал – как, зачем, для чего? Все-таки чего-то сыну оружейника не дано… Кальдмеер усмехнулся этой мысли. Танцевать он не то, чтобы не умел – пришлось когда-то научиться – но тоже не любил. Поэтому старался отойти в сторону, и, в стороне от толпы придворных, переждать неизбежное.
Шелка, кружева, бархат, дорогое сукно. Блеск орденов и драгоценностей. Перья в прическах дам. Улыбки, прищуры, поклоны... интриги, интриги, интриги…
...У кое-кого тоже потанцевать не получалось. Кесарина – не принцесса, её может пригласить на танец либо муж, либо принц крови. Последних наблюдалось ровно двое – но Бруно к балам относился почти так же, как Олаф, от Фридриха же бедная девочка первой шарахалась.
- Ваше величество… - адмирал склонился к маленькой ладошке, закованной в положенные по статусу кольца.
- Добрый вечер. Вы, как всегда, игнорируете и танцы, и общество?
Как она, четыре года просидев в столичной грязи, сумела сохранить способность так искренне улыбаться? Кальдмееру, как всегда при виде кесарины, хотелось одного – погладить девочку по голове и сказать, что все непременно будет хорошо. Но это ни в какие рамки этикета не укладывалось, и потому Олаф ответил спокойно и ровно:
- Я больше привык к палубе, чем к паркету.
- Как я вам завидую, - вдруг призналась Маргарита – Вы заберете своего адъютанта нового и уедете к морю. А я… - запнулась, поддела пальцем обручальный браслет – А я так по нему соскучилась.
Готфрид даже в Ротфогель, к своему фрегату, последние годы не ездит. Что видела Маргарита здесь? Эйнрехт да летнюю резиденцию… Ротфогель, да, но всего один раз и мимоходом, когда её везли из Флавиона.
- Простите, вам, наверное, это совсем неинтересно.
- Почему же… я вас понимаю, я тоже скучал бы, разлучи меня судьба с морем.
Ещё одна улыбка – радостно-удивленная. Но поговорить о море им так и не пришлось, сначала до Олафа добрался Адольф с женой (судя по выражению физиономии, жаждущий постучаться головой о ближайшую стену), потом за Маргаритой пришла герцогиня Штарквиндская (с Элизой тоже было, о чем поговорить, но темы набирались всё больше серьезные и малоприятные), потом… потом каждого потянуло в свою сторону, к своим обязанностям.
Вот только кесарина весь вечер тихонько улыбалась каким-то своим мыслям.

* * *

…Сказать, что Руппи волновался – не сказать ничего. Пальцы не дрожали – он, в конце концов, теперь лейтенант, а не фёнрих какой-то! – но внутри все тряслось самым позорным образом. Парень уговаривал себя, что это же не бой, что бабушка знала, что делала, когда решила представить его адмиралу Кальмееру чуть раньше, чем начнётся официальная служба. «Им будет полезно друг на друга посмотреть» - заявила герцогиня Элиза, обрывая причитания дочери.
Руппи мысленно обмирал и был готов, не смотря на все приказы, начать исполнять обязанности адъютанта хоть прямо сейчас. Он до сих пор не верил своему счастью, ведь его! Именно его! Перевели к самому Ледяному Олафу! К тому самому, о котором на Северном флоте легенды ходили…
…Слышал он не только легенды и байки. В самом начале службы, семнадцатилетним фёнрихом, Руппи довелось участвовать в самой настоящей линейной баталии, когда флот под командованием Кальдмеера разогнал каданских пиратов, вознамерившихся сбиться в стаю и поспорить за контроль над северными морями. Конечно, Руппи тогда был не на флагмане, и самого адмирала разве издалека видел… да и отозвали того на Западный флот сразу же после победы – северный успех хоть как-то подлечил самолюбие дриксенских моряков, стараниями фок Бермессера посаженных в лужу на западе. Кальдмеера перевели, а Руппи остался служить и вместе со всей остальной командой завидовать Западному флоту.
И теперь – такая удача! Ещё никогда Руппи не мечтал о том, чтобы праздники скорее завершились. Что здесь делать, в Эйнрехте? Если не на приеме каком-нибудь, то дома сидишь. При маме, которая только и делает, что воркует над «милым Руппи» или, того хуже, плачет над тем, что ему опять уезжать – даже в фехтовальный зал не сходишь, не оставлять же её, такую. Бабушка с отцом заняты политикой, младшие остались в Фельсенбурге… что тоже огорчает маму… Скорее бы в Метхенберг!
Руппи взволнованно лохматил волосы, ходил из угла в угол и ждал, когда его позовут. И все равно, при виде вошедшей бабушки, сердце ёкнуло и провалилось куда-то в живот.
- Руперт, приведите себя в порядок, - если бабушка начинала обращаться к внуку на «вы» не в письме, это значило, что она недовольна.
Руппи торопливо пригладил волосы и поправил шейный платок. Взгляд Элизы помягчел, герцогиня одобрительно кивнула, поманив Руппи за собой.
- И не дрожи, - чуть насмешливо напутствовала она – Олаф человек суровый, но лейтенантами не питается…

…Сам адмирал был не слишком-то рад, и знакомство с новым адъютантом, наоборот, хотел оттянуть. Велика ли радость смотреть на очередного… орденопросца. Конечно, то, что это внук герцогини Элизы и сын канцлера фок Фельсенбурга, несколько обнадеживало, совсем уж глупцов в этих семьях не водилось. Но после тесного и многолетнего общения с «дорогим Вернером» Олаф был твердо убежден, что из высшей знати если кто на флот и идет, так одной политической карьеры ради.
Адмирал чуть заметно поморщился. С другой стороны, Элиза права, и тянуть кота за хвост ни к чему. Лучше заранее знать, на что похож этот... кесарский подарочек.
Подарочек, на первый взгляд, картину собой представлял удручающе знакомую. Молодой, улыбчивый мальчишка – красивый, породистый, в новом, с иголочки лейтенантском мундире. Не смотря на неофициальную обстановку, Руперт старательно соблюдал субординацию… и смотрел во все глаза.
Впрочем, Ледяной Олаф не был бы Ледяным Олафом, если доверял первому взгляду. Именно это пристальное разглядывание заронило первые сомнения. Кальдмеер привык, что аристократия всегда смотрит на него сверху вниз. За редким, очень редким исключением – одним таким была Элиза, может, потому он даже не попытался отказаться принять её внука.
Руперт смотрел снизу вверх.
«Надо написать в Хелленштайн, узнать, за что ему лейтенанта дали. Хотя… зачем писать?» - спросить и послушать заодно, как он о море говорит.
- Лейтенант, вам доводилось участвовать в сражениях? – издалека начал адмирал. То, что фок Фельсенбург начал обращаться к нему по уставу, Олафу очень помогло. Официальный тон в ответ на официальный же звучит… пристойно.
- Да, мой адмирал! – Руперт просиял глазами – В северных морях всегда неспокойно, и мы… и два года назад, когда вы… - все-таки мальчишка правильного тона не выдержал.
Таким он Олафу понравился больше – с горящими глазами, оживленный, то и дело лохматящий волосы (и тут же смущенно их приглаживающий) – Руперта оставалось только подталкивать наводящими вопросами. Рассказывал мальчик вдохновенно и азартно. Пытался, конечно, вернуться к спокойному тону, но после очередного вопроса опять загорался и начинал тараторить. В терминах не путался, о сражениях рассказывал толково... смутился на прямой вопрос о повышении…
«Мальчик небезнадежен?»

* * *

Вот и закончились праздники. Олаф собирался – и чувствовал, что с каждым часом ему становится легче дышать. Ветер с далекого моря нес снежные заряды, а ему казалось – запах соли, с души медленно отваливались камни – к морю, к морю, где все просто, честно и легко. Легко, даже когда трудно и больно, ведь там ты сам творец своей судьбы!
Туда, где тебя ждут…
Как хотела Марта побывать в Эзелхарде, про который слышала не один рассказ. Но, умудрившись зимой и осенью схватить три простуды, одну за другой, осталась дома. Будь она по-прежнему больна, Олаф бы сам никуда не поехал – но обещания есть обещания, а врач уверял, что Марта вне опасности, просто лучше не везти её никуда по зимнему времени. Не приведи Создатель…
…То ли Создатель, то ли Адрианова эспера девочку защитили, в Эйнрехте адмирала ждали несколько писем, одни написанные красивым почерком гувернантки, другие – детским, не устоявшимся, Марты. От вторых на душе теплело…
В багаже дожидались возвращения домой подарки. Олаф не сомневался, что, будь Марта с ним, непременно попросила бы пару пистолетов. К оружию она проявляла совершенно не девичий интерес. Но оружие – и двенадцатилетний ребенок?! Нет уж, лучше привезти ей что-то не менее любопытное, но более безопасное. Благо, Эзелхард был знаменит не только оружейниками.
Эти-то подарки, бережно упакованные в несколько слоёв плотной ткани, Олаф и разглядывал в сомнениях. Дочка любила музыку, и он, после некоторых раздумий, решил ей привезти музыкальную шкатулку, да так и не смог выбрать какую-то одну. Махнув в итоге рукой – надо же баловать ребенка! – купил две самых понравившихся. Первая – причудливо-резная, с соснами, горами и замком на крышке, у которого можно было разглядеть все бойницы и камни стен – напомнила ему описания Алата, в котором Кальдмеер никогда не был. Алат... Матильда… пока дочь не знает ничего, но потом, когда он решит ей всё рассказать – пусть смотрит, слушает странную мелодию и думает о том же, что и отец.
Песня, которую наигрывала вторая шкатулка, была знакома любому жителю побережья, от Метхенберга до Хелленштайна и дальше. Морская колыбельная, такая древняя, что никто не сказал бы, где её начали петь. Может быть, в Седых Землях? И на крышке было – море, паруса далекого корабля и гальтарская змеедева с арфой.
«В Агарисе бы такое не одобрили» - Олаф с усмешкой провел пальцем по хвосту выгравированной морской красавицы, целомудренно прикрывающей грудь пышными локонами. Агарис на то и Агарис, а до Дриксен мода на астэр дошла из Талига ещё двести лет назад.
Музыкальные шкатулки, особенно такой тонкой работы, были куда как недешевы, но Олаф не жалел, что разорился на обе. Теперь – особенно. Марте он подарит «горную», подарит и расскажет про далёкий Алат. Она любит истории про дальние земли, пусть задумается.
Вы уедете к морю, а я… а я так по нему соскучилась.
Шкатулка была вновь завернута в ткань, а на дорогую бумагу (плохой в доме Шнееталей не держали), легли четкие строки:
«Ваше Величество! Надеюсь, это поможет вам скучать по морю чуть меньше и напомнит о родине…».

* * *

Новый адъютант – это всегда хлопотно. Сколь бы умным и старательным не был мальчишка, некоторая бестолковость в его действиях изначально всегда присутствует, служба ведь незнакомая, непривычная. Поэтому многие высшие флотские чины старались подходящих адъютантов при себе держать как можно дольше, чтобы пореже приходилось терпеть новичков.
Олаф Кальдмеер к таким не относился. Неспособных к службе обалдуев, сколь бы высокородными они ни были, он рано или поздно прогонял, смотря по степени неисправимости. Способных – наоборот, продвигал по службе, считая, что талантливым офицерам надо становиться на крыло как можно раньше, а не таскаться следом за ним хвостом. Каждый раз, когда такие уходили, на душе у него становилось светло и грустно. Каким будет молодой Фельсенбург, пока оставалось неясным. Но мысленно Олаф уже склонялся ко второй категории, хоть благоприобретенный скептицизм по отношению к братьям кесаря и близких к ним семей нашептывал, что выводы делать рано. Суша – сушей, посмотри, дескать, как он себя в море поведет…
…Руперт пока вел себя не лучше, но и ничуть не хуже обычного двадцатилетнего лейтенанта. Неизбежная бестолковость присутствовала, но мальчишка не зевал, похоже, нужные навыки приобретет быстро. Знания его адмирал ещё по дороге из столицы проверил и остался доволен, непоправимых прорех не обнаружив. В общем, для окончательных выводов осталось только понаблюдать, как он поведет себя с другими офицерами…
Случая толком за Фельсенбургом понаблюдать не представлялось, дел скопилось немало за время отсутствия адмирала, вот Олаф ими и занимался. И на земле, и на воде, то есть на флагмане. Как раз сейчас он накопившееся почти разобрал, дела входили в привычную колею. Олаф задумчиво взглянул на адъютанта – почему бы нет, в конце концов?
- Руперт.
Задумавшийся мальчишка встрепенулся, готовый немедленно мчаться (или, наоборот, закапываться в бумаги) по первому слову.
- Пока можете быть свободны, до нашего возвращения вы мне не понадобитесь.
- Мой адмирал? – а глаза уже сияют, ещё бы, такой случай…
- Осмотритесь, вам здесь служить, - Олаф уже потянулся за очередной бумагой, но не судьба была сегодня его адъютанту спокойно осмотреться на «Ноордкроне».

- Олаф! Это уже никуда... это уже ни в какое…
Капитан фок Шнееталь, застывший в дверях, так и не решился закончить ругательством ни одну фразу, не смотря на взбешенное состояние. Руппи не знал, что вывело из себя капитана до такой степени, что он забыл о субординации, да при постороннем – знал только, что лично он ни в чем не виноват. Но на всякий случай постарался слиться с переборкой адмиральского салона.
- Что случилось?
- Случилось, что жениться тебе надо, и уже давно!
Руперту со своего места было отлично видно, как напряженное внимание на лице адмирала медленно сменяется глубочайшим изумлением.
- Адольф? Что это значит?
- Да то и значит, что… девчонок воспитывать мать должна, а не… - капитан махнул рукой – А, сам смотри. Давай, заходи! – кому-то за дверью.
Тот, кто стоял за дверью, неловко, бочком скользнул в кабинет. Точнее, не тот, а… Руппи изумленно разглядывал существо, на вид не старше двенадцати лет, в мальчишеской одежде, но при этом с двумя длинными черными косами – ниже талии, у сестренок, и то короче – причем ленточки в косах были завязаны не бантами, а узелками. Присмотревшись, он даже сумел понять, что это знаменитые «кошачьи лапки».
Вот эти узлы Руппи добили. Из опыта всей предыдущей жизни он вынес, что девочки – это существа нежные, трепетные, возвышенные. Почти воздушные. И обращаться с ними надо как можно бережней, не допуская соприкосновения с грубой прозой жизни. Ни одной из его сестренок пришло бы в хорошенькую головку переодеваться мальчиком, а уж о том, как она оказалась на флагмане, Руппи не знал, что и думать. А главное, зачем?! И при чем тут холостяцкая жизнь адмирала Кальдмеера?!
- Так… - адмирал, тем временем, похоже, все понял – Марта, и как это понимать?!
Девочка потупилась и прошептала что-то вроде, что ей никто не запрещал, и она кого-то там предупредила. Письмом. Руппи в красках вообразил, что было бы, найди его мама такое письмо… и задумался, кого больше стоит пожалеть – девочку, её гувернантку или адмирала?
- Так, - повторил Кальдмеер – Я сейчас с этим чудом в перьях поговорю с глазу на глаз. Руперт, подождите в приемной, вы ещё мне понадобитесь…
«Вот и походил по флагману» - огорчился лейтенант.

…Чего только не ждал Руппи от своей адъютантской службы, но вот такого не смог бы вообразить и в кошмарном сне. Присмотреть за какой-то девчонкой! Ну, ладно, не за какой-то. За адмиральской воспитанницей. Но за девчонкой! Стоило ради этого уходить из дома!
Парень поднял голову, разглядывая мачты и такелаж. Наследника Фельсенбургов на флоте встретили скептически, и Руппи, готовый в узел завязаться, но всем всё доказать, быстро заучил, что где находится и как оно называется. И уж тем более, как чем пользоваться, справедливо рассудив, что какой же из него морской офицер, если он в собственном корабле не ориентируется. И теперь мог назвать любую снасть без запинки…
Взгляды, которые кидала на него Марта, очень напоминал Руперту те, что он встречал два года назад. Независимо и эдак свысока. Тогда он мирился, это было заслужено и справедливо, но сейчас и от девчонки, которая младше его на шесть лет!
- Значит, вы к нам с северного флота? А сколько вы уже прослужили?
- Два года, - хмуро ответил Руппи, нехотя спускаясь в мыслях с мачт на палубу.
И в очередной раз напомнил себе, что девочки – существа нежные и воздушные. Даже если они переодеваются в мальчишескую одежду, которая им великовата, и завязывают ленты «кошачьей лапкой».
- О-о-о тогда вы уже должны знать многое… - сладким голосочком пропела Марта, а вот зажегшийся в серых глазах нехороший огонек Руппи категорически не понравился.
- Ну... я надеюсь, что всё необходимое, - не так уж он и соврал! Ведь адмирал остался его знаниями доволен…
- И вы знаете, как перебрасопить гротмарсарей по ветру на другой фокагалс?
Руппи чуть не поперхнулся. Ах, ты, мелочь наглая! Собралась ловить его на такое детство! Мысли о недопустимости обижания девочек сгинули, словно и их не было, зато мгновенно созрел план страшной мести.
- Первым делом, - ровным голосом ответил он, - делаешь поворот оверкиль. Затем травишь мартин-гик через бом-брам-стеньгу. Потом...
- Ты что, издеваешься? - жалобно вопросила Марта.
- А кто первый начал? – не остался в долгу Руппи.
Выяснения, кто был первым, а кто во всем виноват, прервал сдавленный смешок из-за спин. Руппи, обернувшись, встретился с веселым взглядом парня одного с ним возраста, в таком же лейтенантском мундире, только без повязки адъютанта. Светловолосый, светлоглазый, обаятельный, хоть и без малейшего намека на аристократический лоск, он смотрелся на палубе удивительно правильно. Неуверенной неловкости, которую старательно не показывал Руппи, не было и близко.
- Простите... я тут ваш разговор слышал, - незнакомец пожал плечами, широко улыбнулся – Вот и не удержался.
Впрочем, незнакомцем он был для одного только Руперта, Марта же кинулась к нему с радостным криком: «Зепп!».
- Все-таки забралась к нам на флагман? – он, явно на правах старого знакомого, шутливо подергал её за косичку.
Руппи мысленно вздохнул – попробовал бы он так… хоть своих сестер, хоть Марту эту. Да и не решился бы.
- Зепп, познакомься, - Марта уже тянула приятеля к Руппи – Это…
- Руперт, - торопливо протянув руку для офицерского приветствия, пока девочка не назвала его фамилию.
- Йозев, - тот крепко сжал ладонь в ответ – Вы новый адъютант Ледяного, да?
- Да, - как мог спокойно кивнул Руппи, похолодев внутри. Если Йозеву уже рассказали, КОГО адмирал взял…
- А я тоже здесь совсем недавно, - новый знакомец заметно смутился – С севера перевели.
- Так я оттуда же! Где вы служили, мы ведь могли встретиться и раньше…
Марта только протяжно вздохнула. Если они заговорятся, можно будет спокойно ускользнуть из-под их носа, но второй раз за день огорчать отца как-то не хотелось. Подставлять этого… Руперта, тоже. Ну и что, что Фельсенбург… зато веселый и морское дело знает…

Дела были закончены, и время, назначенное Олафом для возвращения, уже подходило – а ни Руперта, ни Марты в адмиральском салоне не наблюдалось. Что было странно, за такое время Марта должна была если не устать, то замерзнуть и попроситься в тепло. Конечно, прикажи адмирал, и «Ноордкроне» обыщут от трюма до клотика, но гораздо познавательнее было найти их самому и выяснить, куда же они пропали. Об опасности Олаф не думал – случись что, ему доложили бы немедленно.
Откладывать принятые решения адмирал не привык И, захватив плащ, вышел на палубу, прикидывая наиболее вероятные места для поисков.
…Мог бы и не прикидывать планы поисков, нашлась пропажа сразу же. Марта, завернутая в матросскую куртку и совершенно в ней утонувшая, с широко раскрытыми глазами слушала эпическую сагу о сражении доблестного Западного флота с фрошерской эскадрой, исполняемую в два голоса. Судя по названиям кораблей, которыми сыпали рассказчики, это было знаменитое, почти стопятидесятилетней давности сражение, в котором флот Дриксен наголову разгромил талигойский. Один из рассказчиков сидел, поджав ноги, прямо на палубе, второй в порыве вдохновения приподнялся на коленях, и оба перебивали друг друга, помогая себе жестами.
В первом Кальдмеер с удивленным одобрением узнал своего адъютанта. Во втором – Йозева Канмахера, того самого, которого при переводе с севера Шнееталь перехватил. То, что его новый приятель граф фок Фельсенбург, а в неопределенном будущем и герцог, Зепп то ли не знал, то ли забыл, а, судя по жестам, его линеал собирался атаковать корабль Руперта, заходя сверху со стороны солнца.
- Папа? – Марта обрадовано высунула нос из-под куртки, головомойку, устроенную Олафом, она не забыла, но во взгляде светилась робкая надежа, а виноватая улыбка обещала, что впредь она будет пай-девочкой.
Мальчишки же замолчали, как по команде, и застыли. Адмирал, забавляясь, наблюдал, как они дружно и торопливо поднимаются, чтобы встать по уставу, но ноги от сидения на корточках у обоих затекли, и получается плохо.
- Вольно, - Олаф, усмехнувшись уголком губ, подытожил – Хорошо, очень хорошо… военную историю вы тоже знаете.
Марта тихонько хихикнула, уж она-то знала цену скупой отцовской похвале. Вот Руперт, похоже, ещё не понял, что прошел последнюю проверку.
И это был отнюдь не экзамен по военной истории.

* * *

- Папа! Ну, пожалуйста! Всего один раз!
Канючить Марта не умела ни в детстве, ни теперь. Даже когда она уговаривала что-то ей разрешить, это получалось напористо и азартно – попробуй, не поддайся!
Олаф, конечно, честно пытался устоять.
- Молодой барышне в праздник одной по улицам шататься неприлично.
- Да-а, молодой барышне прилично только под замком сидеть, - девочка негодующе взмахнула руками – Папа-а! Мне же все равно с тобой рано! Почему мне нельзя просто на праздник пойти? Я ведь не ребенок уже, - она перевела горестный взгляд на украшающий запястье браслет – Ну… и не взрослая. Я всего один раз! Я же раньше честно не просила, ни разу!
До заломленных бровей и надутых губок дочка обычно не унижалась, но теперь в ход пошло и это оружие.
- Хвала Создателю, не в Эйнрехте живем, - с тем, что ей в свет «пока рано», оставалось только согласиться – Во фрейлины и в тринадцать могут взять. Конечно, не думаю, чтобы тебя туда взяли…
- Я туда и не хочу, - решительно открестилась четырнадцатилетняя Марта – Я на праздник хочу! Папа, пожа-алуйста… я не могу… я не выдержу, если опять буду тут сидеть с госпожой Гретхен, это же…
- Скучно и неинтересно, - закончил адмирал – Понимаю. Но идти одной… - тут он осекся, задумался на пару секунд, и спросил сам себя – А почему – одной?.. Хорошо. Пойдешь на праздник, но, - улыбка, которую доводится видеть лишь своим, близким - В сопровождении.
- Папа-а! – на Кальдмеера налетел восторженный вихрь, состоящий в основном из голубых юбок, белых кружев и черных кос – Спасибо!..
- Ох, птенчик… - он прижал к плечу её растрепанную голову – Что же ты со мной творишь? Ни своих, ни чужих не боялся никогда, а с тобой? Серый флаг почти без боя!
- Я тебя тоже очень люблю! – заверила совершенно счастливая Марта.
Олаф улыбался, пропуская между пальцев одну из кос Марты, не торопился отпускать – чтобы она не заметила, как в сердце кольнула непривычная боль. Спокойной жизни осталось разве что до весны! Четырнадцать лет, самая пора невест если не сватать, то присматриваться. А в пятнадцать девушек обычно в свет выводят. В Марте горит тот же огонь, что в её матери… конечно, пока её больше интересуют разнообразные шалости, чем офицеры, но очень-очень скоро все изменится, уже начинает меняться. Скоро его птенчик вспорхнет и улетит из гнезда… куда? К кому?
Олаф улыбался. Старики не должны держать молодых за крылья. Пусть Марта смеется, радуется, любит, пусть летит, и вовсе незачем ей знать, как больно и страшно её отцу оставаться в холодном опустевшем доме.
Пусть только она не ошибется так, как Матильда ошиблась…

…Когда Руппи попал на флот, Северный тогда ещё, он был очень удивлен – в числе прочего – тем, что Осенний Излом, оказывается, можно праздновать. Во внутренних областях такой обычай если и был, то много веков назад тихо скончался под давлением эсператизма. Он помнил, что слуги в Фельсенбурге (не смотря на вздохи и упреки мамы) эту ночь пережидали при зажженных свечах. А моряки – моряки веселились ночь напролет под покровительством святого Адриана. Надо ли говорить, что нравилось Руппи больше! А тем более, здесь, в Метхенберг, где у него появился друг, который знает город вдоль и поперек, и всегда подскажет, как лучше провести праздничную ночь.
В прошлом году Осенний Излом Руперт проводил счастливо, благо на официальный прием в Адмиралтейство адъютантов можно было не тащить. Ледяной и не тащил, предоставляя Руппи возможность повеселиться от души.
- Руперт, ты, кажется, собрался встречать праздник так же, как в прошлом году?
Лейтенант удивленно сморгнул – Олаф мысли читает, что ли? В глубине души трепыхнулось что-то теплое, Руппи до сих пор млел оттого, что адмирал к нему обращается на «ты». Конечно, наедине или в очень близком кругу, когда не слышат посторонние, но обращается! Его сочли достойным! Его признали своим, есть ли награда выше! Но почему Олаф спрашивает, неужели…
- Да, мой адмирал. Мне нужно быть с вами? – спокойным голосом, в мыслях прощаясь с праздничным настроением.
- Нет, Руппи, - какая теплая улыбка – Тебе нужно быть НЕ со мной, но, надеюсь, ты не откажешься взять с собой на праздник одну юную особу.
Спешно припомнив всех известных ему юных особ Метхенберга, растерянный Руппи выдал предположение:
- …Марту? – если её, это не будет тяжело. Это, пожалуй, будет даже весело!
- Марту, - со вздохом подтвердил адмирал – Девочка рвется на праздник, но раньше она была слишком маленькой, а потом… - он уставился куда-то в угол, провел пальцами по шраму, вздохнул коротко – Потом станет слишком взрослой.
- Конечно… мы за ней присмотрим.
Ленточки в морских узлах и матросская куртка, сползающая с худеньких плеч, обманчиво-невинные подколки и выбивающиеся из косичек пряди, веселый смех и показанный под Большим Секретом камень с дыркой, обточенный морем. Нескладная и худая, большеглазая, теребящая косы, с вечными расспросами про морские битвы далекого и не очень прошлого... Марта – взрослая, Марта – невеста?! У Руппи это точно в голове не укладывалось. Сорванец и сорванец, пожалуй, будь она не дочкой адмирала, которую Руппи видит хорошо, если раз в два месяца, а его родственницей, с ней можно было бы даже дружить.
- Я на тебя надеюсь.
Ещё бы он после этих слов не присмотрел!

Ветер разогнал над Метхенберг тучи, и место влажной промозглости под вечер занял звонкий холод. Но кому и когда это мешало! Скоро всем станет тепло – от уже зажженных костров, от вина, от танцев, от веселья.
- Потом мы её отведем и вернемся, - непонятно, зачем, повторил Руппи – Вся ночь впереди… ничего не пропустим.
- Да я не дергаюсь, - Зепп удивленно взглянул на друга – Кто бы другой, да, а она… с ней весело, - заухмылялся и толкнул локтем – Ты даже не знаешь, как.
- А ты расскажи! – выскочившая на крыльцо Марта прекрасно расслышала последнюю фразу – Как мы встретились, Руппи же не знает! – и звонко засмеялась.
Косы у неё сегодня, хвала Создателю, были завязаны самыми обыкновенными бантиками. Совсем детскими, девушки уже не так косы перехватывают. Детская прическа, почти детское платье – серебряный «невестин» браслет смотрелся на её руке удручающе чужеродно. Стилизованные звери переплетались между собой, держа в лапах пластину, на которой выгравирован баронский герб Кальдмеера – Руппи не видел в полутьме, но прекрасно знал, что там изображен маяк и кружащиеся над ним чайки. Хороший герб, но тревожный какой-то…
Парень взъерошил волосы, выкидывая из головы посторонние мысли.
- Зепп, расскажи, в самом деле – интересно же!
Героическая повесть о спасении кота, достойная древней седоземельской саги, скоротала время дороги до центра города. Под конец хохотали все трое, Зепп даже потащил друзей круговой дорогой, чтобы показать легендарный переулок. Внутрь они не полезли, конечно же, помня о заборе (может, и снесли его давно, а может, до сих пор стоит) и темноте. К чему? Ведь гораздо веселее идти по нормальной улице, держа Марту за руки с двух сторон – и ей приятно, и им спокойнее. В добравшейся до города темноте задорно полыхают факелы и костры на перекрестках, сияют окна домов и кабачков, из последних ещё и пахнет вкусно – мясом жаренным, пряностями, печевом. И люди вокруг – веселые, принаряженные, оживленные. Все проблемы позабыты, всё грустное отброшено – Излом, лето провожаем! Тем, кто сегодня радуется, улыбнется сам святой Адриан…
Конечно, у моряков святой Торстен в большем почете. Но в Метхенберг слишком много военных, чтобы Адриана обижать!
- Пойдемте на площадь! – Марта без тени сомнения тянет лейтенантов за собой – Там скоро танцевать начнут!
…Танцевать там уже начали. Живая и тревожная мелодия вилась над людьми, взлетая к темному небу, и звала за собой. Руппи не сразу расслышал, что Марта подпевает музыкантам:
"Герр Маннелиг, герр Маннелиг, супругом будь моим,
Одарю тебя всем, что желаешь!
Что только сердцу любо, получишь в сей же миг,
Лишь ответь мне - да или нет?"
…В древней песне рассказывалось о любви каменной девы к отважному герою. Чего только эта дева в приданное не предлагала, но рыцарь её все-таки отверг, пригрозив эсператистским проклятием. Маннелига нечисть, видно, в самом деле, любила, потому что никаких кар не воспоследовало. Руппи её слышал дома, сложно найти варита, который бы эту песню не слышал, но дома ее пели более медленно… он не подозревал, что эта песня – еще и плясовая!
- Под нее еще и танцуют?..
- Конечно! Пойдем, я умею!..
- Но я… - Руппи замялся, не знаю, как объяснить, что он-то не очень… что его другим танцам учили…
- Иди! – возмущенное шипение Зеппа и толчок в спину от него же решили дело – Я тебя в прошлом году зря учил, что ли?!
- Встретимся здесь же! – успел крикнуть Руппи прежде, чем его затянул веселый водоворот.
Марта не приукрасила, она плясать умела – и кто только научил? – хотя у нее учителей должно быть, было много. Да и Руппи совсем уж бездарным не был, запомнив кое-что с прошлого года. Скрипка, мандолина, губная гармоника – танец кружит и дурманит – и вся ночь впереди!
И вся жизнь – впереди…

* * *

…Нет, все-таки не научился еще Руппи ночью пить и плясать, а утром драться. Какое драться, обычными адъютантскими делами заниматься выходило через пень-колоду, хорошо еще, адмирал Кальдмеер на него поглядывал понимающе. Его-то ни покрасневшие глаза, ни общая взъерошенность Руппи не возмущали, тем более сам Руппи изо всех сил старался сосредоточиться.
А Марту они вчера вернули вовремя. Правда, после… после было после, и это было весело. Ночь святого Адриана пронеслась и сгинула, оставив на память, кроме слипающихся глаз, светло-синюю ленточку на шпаге. Завязанную – а как же иначе! – «кошачьей лапкой». Первая встреча с воспитанницей адмирала впечатление произвела неизгладимое… и надежнее так.
Олаф тоже ленточку заметил.
- Вторая, как я понимаю, досталась Канмахеру?
- Да… - Руппи протер глаза – Вы… не ругайте ее, пожалуйста.
- Руппи, ты-то должен был понимать, что про это скажут.
- Ничего! – возмутился Фельсенбург – Мы не в Эйнрехте!
А в Эйнрехте нашли бы, что сказать. От мнения о чересчур дерзкой девице до язвительного шепотка, что его, Руперта, с боцманским сыном уравняли.
Метхенберг – не столица, здесь поймут правильно. Даже старик Йозев понял, хоть и ворчал, не высоко ли Зепп метится, ленточки от адмиральской дочери принимая. «Она же просто играет!» - возразил Зепп и почему-то отчаянно покраснел.
- Она просто играет, - повторил за другом Руппи – Маленькая же…
- Играет, - повторил Олаф задумчиво – Что ж. Пусть играет… пока есть время.

Времени оставалось меньше, чем они думали. Но откуда было знать дриксенскому адмиралу, какими дорогами этой ночью мчался герцог Эпинэ.


О песне, которую Марта напевает, можно узнать тут

@темы: Отблески Этерны

---

Северная Сказка

Пролог и первая глава.

Предзимний вечер, когда в окна с улицы ломится снег с дождем, всегда неуютен. Как хорошо было возвращаться в такие вечера домой – закоченевшему на морском ветру, промокшему от снега, дождя и брызг – зная, что тем там встретят тепло, улыбки, семья.
…как хорошо было раньше…
Сейчас дом, не смотря на по-прежнему хорошо протопленные комнаты, казался выстывшим. Словно выходец в нем побывал. Но нет – никаких выходцев, просто… просто они остались одни. А он не знал! Он был в море и не знал…
- Руппи! Ты… ты что, туда прямо с корабля?
- Да… - да, побежал, сразу как узнал. Не заходя домой.
Парень остановился посреди комнаты. Брат, по своей привычке, устроился прямо на ковре – камин горит, на столе свечи, на каминной полке свечи, на полу какие-то бумаги. Разбирает… три года назад они, сцепив зубы, занимались этим вместе.
- Теперь я опоздал, - а зеленый изумруд в кольце брата ловит свет…

…Руперт этот день помнил лучше, чем ему хотелось бы. Скомканные в какую-то болезненную муть события пронеслись и сгинули, под вечер время словно остановилось, заставляя малейшие детали врезаться в память. Он помнил и прорвавшее сплошные облака солнце, заливающее метхенбергское кладбище рыжеватыми лучами, помнил волглую траву и разворошенную землю под ногами, мать… такую же серую, как её траурное покрывало. Ушли все, даже кесарь и сестра – понимали, что ей надо побыть одной – а вот они так и не смогли. Стояли за её плечами, неподвижно, как две одинаковые статуи. Адмиральские близнецы… раньше это прозвище было – смехом. Теперь стало – горечью.
- Карьярра! Опоздал…
Мать не вздрогнула, не обернулась… даже не услышала, скорее всего. А вот они развернулись не возглас, загораживая её от… от кого?
От черноволосого, темноглазого мужчины в одежде моряка-марикьяре. О, они его до этого момента никогда не видели. Только слышали рассказы. Но узнали сразу же – Первого Адмирала Талига, Бешеного Вальдеса, сложно не узнать.
- В первый раз в жизни – опоздал, - повторил он, кривясь в какой-то отчаянно-злой ухмылке и сжимая кулаки.
Какое-то время все четверо стояли, молчали, рассматривали друг друга.
- Вы можете проститься с отцом и сейчас.
- Могу, - не зря говорили, что этот и в Закате будет смеяться, но лучше того смеха не слышать – Парни, кто из вас мой тезка?
- Я, - Родд выпустил рукоять шпаги, которую все это время бессознательно сжимал, и шагнул вперед. Шпагу выпустил, а вот шейный платок пальцем оттянул, нервничая.
- Тогда держи! На память… и на удачу. Чтобы не пришлось, как с ним…
Схватил за руку, почти силком вложил что-то в ладонь и ушел. Быстро, не прощаясь, только плечами повел – холодно…
...А брат изумленно смотрел ему вслед, держа на ладони знаменитое кольцо с торским изумрудом.

- Мама... как она?..
- Говорят, сердце… на тебя смотреть страшно, приведи себя в порядок.
- Родд…
- Послушай, - Ротгер встал, аккуратно заложив пальцем тетрадь, которую читал до прихода брата – Мы не можем себе позволить быть мальчишками. Не можем! – а голос дрогнул, сорвавшись – Раз мы одни остались... не на… кесаря же рассчитывать.
Что ж, он всегда был больше похож на отца. И держать себя в руках умел лучше близнеца.
- Понимаю, - тихо-тихо – Я… я потом вернусь и тебе помогу.
- Да, - Родд опустил глаза, разглядывая тетрадь – Эти тайны лучше знать нам обоим.

1.

- Эй! Девочка! Ты что здесь делаешь?!
Окрик застает Марту, когда она, заложив руки за спину и приподнявшись на цыпочки, смотрит на горизонт. Девочка испуганно отскакивает от края пирса, хлопает глазами.
Смутно знакомый мужчина в вице-адмиральском мундире с хмурой досадой хочет что-то добавить, но к ним уже спешит подмога в лице капитана Бюнца.
- Дядя Отто!
- А, найерька! Опять отца стережешь?
Пирс уходит из-под ног, когда её подхватывают и сажают на руку. Марта с радостным писком вцепляется в знакомое плечо – «дядя Отто» никогда не отказывался покачать адмиральскую воспитанницу на руках.
- Найерька?!
- Ну, так, - Бюнц широко ухмыляется – Дева? Дева! Морская? А то ж! Маленькая пока, правда, – Марта хихикает, прикрывая лицо ладонью – И при том, заметь, ни разу не змеюка. Готлиб, ты чего, девчонку Ледяного не узнал?
Девочка озадаченно сдвигает брови, вспоминая разговоры старших. Это, кажется, один из отцовских друзей, но он постоянно был далеко…
- Её узнать сложно, - вице-адмирал перестает сердито хмуриться, и сразу видно, что лицо у него очень славное и доброе – Я её последний видел малышкой совсем. Так зачем ты на пирс забралась… найерька?
- Я папу жду!
Каждый день… конечно, говорят, что флагман вернется в Метхенберг нескоро – но вдруг?.. Конечно, гувернантка сердится и говорит, что воспитанница не должна звать воспитателя отцом, это не принято – но какое ей дело?! Так ли важно, родной, не родной, если очень любить.
- Он нескоро вернется, у него дело важное.
- Я знаю, - деловито кивает Марта – Он невесту кесарю везет. Из Флавиона. А она красивая?
- Придет – увидим.
Вице-адмирал Готлиб Доннер был с утра изрядно сердит. Причиной опять послужил «ненаглядный» фок Бермессер, который, вообще-то, должен был замещать Кальдмеера в Метхенберг. Ну да, ключевое слово тут «был»… потому что по приказу из столицы вызван ко двору. С одной стороны, Доннер был рад – чем меньше придворный шаркун накомандует, тем меньше навредит. Адмирал цур зее его здесь для того и оставлял – присматривать, раз совсем избавиться от Бермессера нельзя. Но, с другой стороны, отношение к военному флоту, как ко всего лишь ещё одному инструменту политических игр, не могло не бесить.
Каким бы ни было настроение, детей пугать – не дело, но посторонняя малявка на пирсе могла твердо рассчитывать на строгое внушение. Но оказалось, что она не совсем посторонняя, да и… флотское командование сколько лет удивлялось, зачем сдалась Ледяному девчонка на воспитании. Теперь Доннер начал догадываться, зачем – рядом с этим жизнерадостным созданием мир казался чуть-чуть светлее.

…Холодный ветер гладит по щекам, играет с завитой прядью, дергает за рукава. А пенный след корабля искрится под солнцем. Искрится вода, сияют белизной паруса, слепит глаза пронзительное, высокое небо, отражающееся в море – мир полон света, ветра и синевы.
- Ваше высочество, не стойте на ветру. Можно простыть.
Сердце Маргариты падает в яму, чтобы тут же подскочить и сумасшедше заколотиться в горле. Так, как в первый раз… так, словно первый раз…
Адмирал цур зее Кальдмеер улыбается. Легко, грустно и сочувствующе:
- По крайней мере, наденьте плащ. Не думаю, что его величество будет рад чихающей невесте…
- Я… благодарю вас за совет, - не сметь улыбаться в ответ, не сметь улыбаться так безумно и счастливо, принцесса! – Я не привыкла к долгим морским путешествиям...
- Понимаю. Вряд ли вы когда-то выходили в море дольше, чем на день.
Протягивает руку, предлагая помощь. Вообще-то гордой дочери флавионских герцогов следует вздернуть подбородок и сделать вид, будто она оказывает великое одолжение, но Маргарита не в силах упустить шанс побыть с ним ещё чуть-чуть. Рядом. Сжать пальцы, словно неуверенно чувствуешь себя при качке и ищешь опоры. Робко опустить взгляд, и это почти не игра, ведь она на самом деле самая маленькая, слабая и бестолковая здесь, на флагмане.
Вот именно, бестолковая! О чем должна думать накануне свадьбы принцесса относительно небольшой страны, которую выдают замуж за правителя сильной, богатой державы, от настроений которого сильно зависит отцовская политика? Вот о политике и думать, слухи и новости вспоминать, к жизни при дворе готовиться. И уж точно ни в коем случае не думать о любви. Какая любовь у кесарей может быть? Понимание и уважение – уже счастье…
Будь проклята эта дриксенская традиция – привозить невесту кесаря по морю. Отправься Маргарита сушей, она была бы пусть не счастлива в семейной жизни, но спокойна. Однако полагается, чтобы её везли морем. Обязательно на флагмане. В обязательном личном сопровождении адмирала Западного Флота. При одном взгляде на которого зыбкое спокойствие Маргариты разлетелось вдребезги, как алатский хрусталь на мраморных плитах.
Ведь принцессы – всего лишь молодые девушки. А когда девушкам влюбляться, как не в шестнадцать лет!
…Олафу это традиция не то, чтобы категорически не нравилась, скорее раздражала. Флагман, в конце концов, не кесарский фрегат для прогулок, а боевой корабль. Всю дорогу до Флавиона он мысленно готовился к обратной дороге в сопровождении эдакой заносчивой гордячки, вроде Гудрун, но Маргарита оказалась неожиданно приятным сюрпризом. Тихая, если не сказать застенчивая, спокойная, обладающая удивительным свойством никому не мешать… и совсем юная. Политика политикой, только отдавать шестнадцатилетнюю девочку за Готфрида, за…
«Давай, договаривай – за старика? Он старше тебя всего на восемь лет…».
Олаф всегда относился к своим обязанностям ответственно. Поручено привезти принцессу живой и здоровой – привезет, а личные взгляды отношения к делу не имеют. Теперь же он опекал Маргариту не из одного чувства долга, но и сочувствуя. Бедная малышка, тяжело же ей придется в Эйнрехте.
- Олаф, - капитан Шнееталь окликнул вернувшегося адмирала по имени – Нам «Зорька» сигналит…
Вообще-то фрегат из сопровождения носил красивое имя «Северный рассвет», которое пошло бы и линеалу, а морской Устав предписывал несколько иное обращение к адмиралу. Но сопровождающие Маргариту придворные сидели по каютам, большей частью страдая от качки, моряки – все заняты делом, и разговаривали на юте не адмирал с капитаном, а двое старых друзей.
- Каданцы? – таким тоном Адольф о погоде сообщать не стал бы…
- Они. По краю прошли, но…
- Но они в последнее время обнаглели, - прищур Кальдмеера стал жестким, рука привычно рванулась к шраму на щеке – Кому-то слава Бешеного Вальдеса покоя не дает.
- Он что, флагманы на абордаж брал?!
- Пока нет, - усмешка Олафа стала заметней, но взгляд остался ледяным. За этот-то взгляд, в числе прочего, он свое прозвище и получил – Впрочем, не удивлюсь, если однажды попытается. Хельмут!
Мающийся на палубе Диц в мгновенье ока оказался рядом с адмиралом. Те из адъютантов Ледяного, которых Создатель не обделил умом и душевной чуткостью, быстро привязывались к своему адмиралу. Может, потому, что к толковым мальчишкам Олаф рано или поздно начинал относиться, как к своим сыновьям. Которых не было…
- «Северному рассвету» приказ – уходить в разведку. Обо всех новостях докладывать без промедления, - и, проводив умчавшегося адъютанта взглядом, добавил – Вряд ли они полезут на флагман, идущий с сопровождением, но осторожность не помешает.
Капитан кивнул, соглашаясь. В сопровождении у «Ноордкроне» был не только фрегат-разведчик, но чинная «прогулка» до Флавиона стремительно перерастала в нечто… интересное.

* * *

Стены знакомых домов стремительно мелькали мимо – Зепп бежал и поворачивал, не глядя, эти переулки он ещё в детстве изучил так, что мог идти хоть с закрытыми глазами. Но сейчас надо было не хвастаться, а бежать, и четырнадцатилетний подросток бежал со всей доступной скоростью. Пожалуй, он мог и быстрее, но приходилось тащить за руку девчонку лет восьми-девяти, из-за которой он и пустился в недостойные будущего моряка маневры.
«Налево… два проулка и улица… и будет забор!» - Зепп бежал не просто так, он твердо знал, как наверняка оторваться от преследователя, грузно топающего позади. Толстый Ганс был действительно… толстым, а так же недалеким и любящим помучить всякую безответную тварь. Но поколотить он мог, это знала вся окрестная ребятня, знал и Зепп, а вот аккуратно и нарядно одетая малявка, невесть как забредшая к ним, была явно не в курсе. И вступилась за беспризорного котенка (нашла, за кого). Да как вступилась!
…В общем, повезло и ей, и котенку, что рядом случился Зепп. Теперь успеть бы… Преследователь уже отставал, задыхаясь и ругаясь на ходу, но пока не сдавался. Но и они – успевали!
- Давай кота!
Девочка беспрекословно сунула в руку Зеппа тощего уличного пушистика. Зепп на бегу оттянул ворот, засовывая котенка под рубашку. Пищащий, пушистый комочек с когтями скользнул вдоль груди до туго затянутого на талии пояса – неприятно, но переживут оба. Девочка так же покорно позволила подсадить себя на старую бочку, а с бочки – на высоченный забор, невесть ради каких целей разделяющий переулок-щель. Эту лазейку Зепп знал ещё с детства, когда они с приятелями дразнили Толстого Ганса. А потом быстро-быстро убегали. Тот вечно попадался – наверное, не терял надежды догнать шустрых мальчишек раньше, чем они перемахнут через непреодолимый для него забор. Зепп давно уже забросил эти «развлечения», кто бы знал, как и когда оно пригодится!
Малявка наверху, теперь – самому. Раньше он просто подтягивался, ложился на забор животом и спрыгивал с другой стороны, но кот… Пришлось, ухватившись за верхушку, перебирать ногами по забору. Долго и неудобно, но где наша не пропадала!
- Теперь пошли, - оказавшийся на другой стороне Зепп расстегнул пару пуговиц, извлек притихшую добычу и вручил девочке.
- Спасибо, - она впервые за время погони что-то сказала. Тут же всхлипнула и сердито утерлась свободной рукой.
- Эй... ну ладно тебе! – Зепп привел рубашку в порядок, взял девочку за руку, потянул дальше – Пойдем… не ждать же, когда он сюда доберется.
- Идем, - согласный кивок и новый всхлип – Ты не… не обращай внимания, я всегда, когда страшное кончается, реву… мы куда?
- Ну, главное, что во время «страшного» не ревешь, – рассудительно заметил Зепп, подумал и решительно заявил – А мы пойдем к деду. Он меня все равно вечером звал.
Только теперь он смог, как следует, рассмотреть «соучастницу», которая спокойно и доверчиво шла рядом, крепко держа котенка. Черноволосая – две толстые косы доставали пушистыми кончиками до талии; глазастая – а глазищи светло-серые, ясные; и очень симпатичная. Правда, мордашка у неё была… необычная. Не такая, как у знакомых Зеппу девчонок. Но он, рассудив, списал это на то, что новая знакомая была из дворян, «породистая», как пренебрежительно отзывался об аристократии дед. И платье у неё… впрочем, платье назвать нарядным можно было уже с трудом. Перемазанное в пыли, в древесной трухе и порванное в трех местах!
- Эй... а тебе не влетит?
- Обязательно. Был бы здесь папа, он бы понял, и нянюшка Ида бы поняла, а госпожа Гретхен… - девочка забавно сморщила нос – Такая правильная! – помолчала и добавила – Мне бы влетело уже за то, что я убежала.
Зепп исполнился уважения. Надо же, бегает! И тут сообразил, что до сих пор общается на уровне «эй, ты»…
- А… я Зепп Канмахер.
- Очень приятно, - вежливо и серьезно – Марта Кальдмеер, - шмыгнула носом и тихонько добавила – Поверить сложно, да?
- Точно, - Зепп, замерший от такой новости, обалдело кивнул, ну кто бы мог предположить, что адмиральский приёмыш будет шастать в одиночку по городским кварталам! И тут же потянул её за руку – Тогда пошли скорее, мой дед его знает!
- Папу?!
- Да, пошли!

Стук в дверь раздался тогда, когда Олаф собрал со стола карты, собираясь спать. Адмирал сначала решил, что ему это послышалось… нет, стук повторился – тихий, настойчивый и какой-то вороватый. Его моряки так бы стучаться не стали, значит, кто-то из флавионских «гостей» флагмана… Кому-то из сопровождающих её высочество Маргариту нужен тайный разговор?
…Флавионских придворных за дверью не обнаружилось. Её высочество пришла к адмиралу Кальдмееру лично и в одиночестве.
- Вы с ума сошли, ваше высочество?!
- Нет, - Маргарита покачала головой, небрежно заплетенная коса мотнулась вдоль спины, сбивая в складки наброшенную на плечи шаль – Мне спросить нужно.
- Хорошо, заходите, - со вздохом пропустил её внутрь и тщательно закрыл дверь – Что вас так интересует?
- Что происходит! – с отчаянной решимостью выпалила бледная принцесса.
Олаф пристально взглянул на нежданную посетительницу. Маргарита закусила губу, переплела дрожащие пальцы – и, кажется, не играла, как это любят милые девушки, её в самом деле трясло.
- Садитесь и рассказывайте.
Вина ей надо выпить, и покрепче, лучшее средство от такой тряски. А Маргарита, сев и спрятав руки под стол, торопливо объясняла:
- Я же не совсем глупышка, я вижу, что что-то происходит, что-то плохое. А мне не говорят ничего. «Ваше высочество, это не стоит вашего беспокойства… все в полном порядке…», - девушка сжала зубы, помолчала, посмотрела на Олафа испуганными, широко распахнутыми глазами и шепотом добавила – Но я вижу. Что происходит, скажите – хотя бы вы! Очень страшно сидеть и не знать… ничего. Я не буду плакать и паниковать, обещаю.
Вот вам и тихоня-принцесса!
- Вам в самом деле не о чем беспокоится, - Олаф, больше не боясь показаться невежливым, отвернулся к шкафу, отыскивая там бутылку и стакан – Беспокоится надо было мне… - он задумался на секунду, прикидывая, как без перебора морских словечек объяснить Маргарите суть дела – Фрегат-разведчик позавчера заметил каданцев. Судя по отсутствию государственных флагов, пираты. Мы все это время ждали какой-нибудь каверзы, но им хватило ума не соваться к флагману с сопровождением. Конечно, я предпочту остеречься, но они та далеко в территориальные воды Дриксен раньше не заходили.
- Каданцы? – Маргарита захлопала ресницами, длинными и густыми, но чересчур светлыми – Но мы так далеко от опасных вод упл... ушли.
- Да, их наглость переходит все границы, - бутылка наконец-то нашлась, когда это он успел так далеко её задвинуть, рядом был и невысокий стакан – Я должен довезти вас до Эйнрехта… Доложу кесарю лично. Каданцев давно пора поставить на место, - Олаф поставил перед притихшей принцессой наполненный стакан – Выпейте, лучше быстро.
Маргарита пила крепленое вино, как послушная девочка пьет лекарство. Олафу она неожиданно напомнила Марту – та, заболев, точно так же серьезно и покорно глотала настойки. Адмирал грустно усмехнулся, наблюдая за успокаивающейся девушкой, любопытно оглядывающейся по сторонам.
- В любом случае, флагман им был не по зубам.
- Тем более под вашим командованием!
- Вы мне льстите.
- Нет, - у Маргариты заблестели глаза, на оживившееся лицо вернулись краски – Вас... вас не только в Дриксен знают. Простите, - спохватилась, смущенно передернула плечами, завернулась в шаль – Я веду себя, как…
- Как перепуганная девочка, - подсказал адмирал – Не беспокойтесь, я никому не скажу.
И улыбнулся. Уже не грустно – тепло…

- Тебя что, дома не кормят – к пирогу спешишь?
Старик Канмахер хоть и ворчал для порядка, но был рад, что внук к нему липнет. Мальчишку не зря в честь деда-моряка назвали, ему тоже на берегу не сиделось. Может, хоть он на флот пойдет, раз уж дети подвели!
- А это с тобой кто?
- Это Марта, - выпалил Зепп и замолчал.
- Здравствуйте, - вежливость девочки поразительно сочеталась с боевито-потрепанным видом.
- Она… адмиральская, - Зепп деловито поправил рукав новой подружки, пытаясь скрыть самую внушительную прореху – Мы от Толстого Ганса удирали.
- Зепп, опять? – дед покачала головой, запер дверь – Садитесь, что топчитесь.
Внука следовало отчитать, но делать этого совершенно не хотелось. Пусть парень почувствует себя героем, в конце концов, воспитанницу адмирала Кальдмеера спас! Что говорить, Йозефу самом было любопытно посмотреть, кого взял в дом адмирал, которого Йозеф лейтенантом помнил.
- Он хотел маленького убить… об стену, - девочка сунула под нос Йозефу пищащее и машущее лапкой доказательство – Он что, виноват, что котом родился?!
- Зепп, ноги в руки – и в погреб, там молоко. Где миски, знаешь. А ну, показывай! – Йозеф критически оглядел добычу детей – Хорош котяка, я б такого на корабль взял, - котенок протяжно пискнул – Только мастью он у вас… прямо фрошер!
- Да?
Марта забрала котенка, осмотрела. Черный зверек таращил голубые младенческие глаза, перебирал лапками в белых «носочках», дергал хвостом с белой кисточкой и сверкал белым за «галстучком».
- Фрошер, да-а? – протянула задумчиво – Будешь Вальдесом!
Спускающийся в погреб Зепп споткнулся и едва не улетел вниз. Его дед просто, не сдерживаясь, расхохотался.

* * *

…Что ж, солнце светит и в Эйнрехте.
Но ветра здесь нет… Выцветшее от летней жары небо за цветными стеклами витражей, радужные пятна на мраморном полу, относительная прохлада толстых стен дворца – и духота, страшная, убивающая, сковывающая тело. Страшно сделать неверный шаг, страшно поднять глаза, а сознание цепляет отдельные картинки, складывая их в причудливую мозаику кошмара.
Её величество, кесарина Дриксен, может слушать музыку или играть самой – в её комнатах предусмотрительно поставлен клавесин, любимый инструмент Маргариты. Её величество может попросить любую книгу из дворцовой библиотеки – её тут же принесут. Её величество может выйти в дворцовый парк – ах, конечно же, только в сопровождении.
Её величество не может сделать того, что её хочется больше всего – убежать отсюда далеко-далеко, к простору, прибою, соленому ветру и соснам на обрывах. Столица Флавиона стоит на берегу моря, из Эйнрехта до моря далеко, река его не заменит. Маргарита не может даже заплакать – королева не может рыдать при своих дамах – слезы остались для ночи, для темноты и подушки.
Навсегда.
Этот дворец, эти люди, эта страна – её жизнь.
А Олаф Кальдмеер уезжает дальше, чем можно было надеяться, принимать командование Северным флотом… Натренированная память принцессы легко схватывала новые имена, лица, должности. Преемник Олафа на Западном флоте Маргарите категорически не понравился. Может, потому, что этот фок Бермессер так и лучился самодовольством, а Кальдмеер, напротив, выглядел совершенно застывшим. В глазах, в голосе, во всем облике – знаменитый лед, прозрачный, бритвенно-острый на изломе. Влюбленное сердце обливалось кровью, а придворное чутье шептало, что эти двое – враги, и одну схватку Олаф проиграл.
Маргарита осознала, что смяла, накрутила на ладонь атласную поясную ленту, и торопливо выпустила её, незаметно разгладив по подолу. Кесарина должна быть спокойна и выдержана, даже более чем принцесса или герцогиня. На неё теперь обращено куда больше взглядов!
Но как же плохо, когда уезжает единственный человек, видящий в тебе не разменную карту в политических играх, не коронованную куклу, не мать будущего наследника – испуганную девочку, которую нужно ободрить и поддержать. Ни от кого больше ждать подобного отношения она не может.
Привыкайте, ваше величество…

Королевский кабинет, обшитый мрачноватыми, темными деревянными панелями, видел на своем веку многое. Милыми семейными разборками его было не удивить.
- Братец, я не понимаю, о чем ты думал!
Наедине её светлости герцогине Штарквинд позволялся и не такой тон. Готфрид сестру любил, да и человека, способного дать совет, спорить и не соглашаться, весьма ценил.
- Сестрица, не переживай так за своего оружейника…
- Моего? – светлые, безупречно очерченные брови Элизы поднимаются вверх отточенным движением. Ещё лет двадцать назад это оказывало на мужчин сногсшибательное действие – Если говорить о таком, то он ТВОЙ, как главнокомандующего.
- Ну-ну, - кесарь хитро погрозил сестре пальцем, Элиза сделала вид, что по-прежнему ничего не понимает. Их старая игра: «я знаю, что ты знаешь, но прямо это не скажу» - Фридрих думает, что его милый друг Вернер способен командовать флотом? Что ж, пусть командует. Этот идиот когда-нибудь куда-нибудь нарвется, и вот тогда я с полным правом верну Кальдмеера обратно, а племянничек какое-то время перестанет мутить воду, своего приятеля спасая.
- Готфрид, ты рискуешь.
- Знаю, что рискую. Но, - подмигнул – Риск, как говорит наш Бруно, дело благородное.
Элизе осталось только головой покачать. Способ поставить кровожадную партию Фридриха на место кесарь избрал настолько же простой, насколько изящный – дать им то, чего хотят, и всем продемонстрировать, чего они стоят. Но рисковать флотом… впрочем, Олаф способен исправить почти всё… а с пиратам-каданцами давно пора разобраться, тут правы оба – и кесарь, и адмирал.
- Как тебе флавионская девочка? – перевела разговор Элиза, подводя черту под обсуждением морских дел.
- Тихоня, - не одобрил Готфрид – Не люблю таких… что за принцесса, только ресницами хлопает – да, ваше величество, нет, ваше величество… Лотта твоя, и то лучше! – он отвернулся, пожал плечами, побарабанил пальцами по краю стола – А, пусть сына родит здорового, все прощу…
Из шести детей кесаря выжила одна только Гудрун, девочка. Пятеро её братьев родились либо мертвыми, либо не доживали и до трех лет. А попытка родить последнего, шестого, стоила прежней кесарине жизни... Врачи лишь руками разводили, в ком было дело, в муже или в жене, они сказать не могли. Второй брак должен всё решить – будет ли у Готфрида сын, или в Дриксен развернется подковерная борьба между непрямыми наследниками.
- Ты к ней несправедлив, - мягко укорила сестра – Маргарита ещё не привыкла к новому месту, хотя… в шестнадцать лет я была смелее.
И улыбнулась с грустной мечтательностью. Давно нет той веселой светлокосой девушки, давно она стала гордой и порой резкой женщиной, жестким политиком, практически главой семьи. Но почему бы не вспомнить её с улыбкой?
Время выковало из Элизы главу Штарквиндов, как кузнец выковывает клинок из руды. Она прошла огонь высокой политики, не сломавшись и не свернув. Какой станет Маргарита? Время, время все покажет…

* * *

- …Марта, то, что я сейчас не ругаюсь и не «принимаю меры», не значит, что ты и дальше можешь пропускать слова гувернантки мимо ушей, - Олаф утомленно потер виски, ему только домашних разборок сейчас и не хватало – Я тебя очень прошу, постарайся хотя бы на новом месте её не огорчать. Гретхен за тебя очень переживает, по-своему, конечно…
- Но если её все время слушаться, будет так ску-учно, - девочка виновато ковырнула носком туфельки потертый ковер – Можно, я хотя бы иногда…
- Иногда и предупреждай меня, - адмирал бережно притянул Марту к себе – Договорились? Вместе мы придумаем, как сделать так, чтобы не было скучно тебе, и не огорчалась она.
Сказать честно, он был рад подвернувшейся возможности – списать все на переезд и отложить воспитание Марты на неопределенное «потом». Девочка росла такой же смелой, отчаянной и свободной, как её мать. Матильда никогда бы не стала запирать дочь в клетку пошагового, безусловного соблюдения правил, ставя вокруг неё стены из слов «так положено» - и Олаф не собирался этого делать.
Марта доверчиво забралась к отцу на колени. Когда-нибудь он скажет ей, всё скажет…
- Мы далеко едем? – по всему, ей очень, очень не хотелось покидать Метхенберг. Дорогу в Дриксен Марта не помнила, Агарис тем более, и город на берегу Устричного моря считала домом. Тем более теперь, когда у неё появился друг!
«Канмахер, знакомая фамилия... надо у Адольфа уточнить, не родич ли этот Зепп его бывшему боцману».
- Далеко… в Хелленштайн, - Олаф вспомнил суровый, занесенный снегом город, недоверчивый и настороженный. Одно слово, северная граница, Метхенберг был куда веселее – Там… интересно, - летом любое место покажется приветливей – Но вряд ли тебе понравится.
Олаф Кальдмеер всегда был честен, со всеми, насколько это было возможно. Для Марты он исключений делать не собирался – может, поэтому малышка верила ему безоговорочно.
- Я привыкну, - мужественно пообещала дочка, насупилась и добавила категорически – Но без Валя не поеду!
- Да ради Создателя, бери своего кота…
- А книжку про Седые Земли?
Вообще-то в увесистом томике «Рассказ о землях дальних и чудных, по воле Создателя братом Клаусом из Ордена Знания составленный» было написано не только о Седых Землях, но главу о них Марта любила больше всего. Олаф подозревал, что и читать-то она училась, думая именно об этой книге.
- Можно, конечно.
- Папа… а это очень плохо, что мы туда едем?
- Это не очень хорошо. Дело не в том, что меня на Северный Флот переводят, а в том, кто вместо меня остается… впрочем, тебе ещё рано об этом знать. Подрастешь – сама всё поймешь.
Перевод на флавионскую границу честолюбие адмирала не так уж задевал, он спокойно согласился бы гонять каданцев, но оставлять флот на придурка Вернера! На фок Бермессера, которого Кальдмеер вслед за фрошерами был готов назвать «гусем», да он, в самом деле, напоминал гусака, надутого и недалекого. Гусака, которому нет места в лебединой стае! Приказ кесаря заставлял Олафа скрипеть зубами - мысленно, разумеется. Чем сильнее были рвущие душу чувства, тем сильнее Олаф старался их не показывать. Адмирал сам не помнил, кто в далекой лейтенантской юности первым назвал его Ледяным, но он был прав. Ледяная броня не раз его спасала, спасет и сейчас.
- Мне уже восемь лет! – заспорила было Марта, взглянула в непреклонное лицо отца, надулась – но смирилась – Тогда я пойду… Валя собирать.
«Удружила ты мне с кличкой, ничего не скажешь» - что понималось под «собирать кота в дорогу», Олаф в толк взять не мог, дети… такие дети – «Пусть лучше думает о котенке, чем о расставании с домом».
- Беги… птенчик.
Птенчиком он Марту называл в приступах совсем уж неприличной для сурового адмирала нежности. А Марта отлично знала, что в таких случаях ей совершенно точно не грозят воспитательные беседы – и, радостно подпрыгнув (ох, действительно, УЖЕ восемь лет!), соскочила с колен отца и побежала к себе. Только косы взметнулись!
От вертящейся юлой Марты всегда словно солнечные лучи во все стороны брызгали, вдребезги разбивая знаменитую ледяную корку.
«Что бы я без тебя делал, чудушко алатское…» - навалившиеся проблемы никуда не делись, и перевод на Северный флот, и «преемник» фок Бермессер остались, где были, но от чего-то теплого и пушистого, поселившегося в дальнем уголке души, становилось чуть-чуть легче.

@темы: Отблески Этерны

---

Мои исполнения с кэртианского феста, Круг Волн.

Заявка: Кальдмеер | Вальдес. «Вы не сможете жить без моря, адмирал цур зее.»

Здесь море почти такое же, как дома… те же лохматые сизые валы, размеренно бросающиеся на берег, те же встрепанные серые облака, ещё не стянувшиеся в сплошную осеннюю пелену – между ними то и дело проглядывает пронзительная синева. Та же обкатанная за века галька под ногами, вперемешку с крупным серо-бурым песком.
Тем страшнее, тем больнее осознание, что это море – чужое. Чужое море, чужая крепость, чужие корабли под вражескими флагами. Впрочем, море теперь чужое даже на родине. Корабли под синими флагами поведу другие…
И кажется порой, что зря Руппи все это затеял, и умереть тогда было бы лучше, чем сейчас загибаться от безнадежной тоски. Не разглядели бы её, эту тоску, другие…
- Э-эй, Олаф, вам не кажется, что стоять и мерзнуть – это немного не та прогулка, на которой врачи настаивают?
Бывший адмирал, а ныне беглый преступник, трудно вздохнул и развернулся к улыбающемуся… другу, врагу, Леворукий его разберет, этого Бешеного. Привязался же так, что достанет и в Закате, хотя, куда дальше – без моря вся жизнь в него превратится, сколько бы её ни осталось. Правду говорят, что Ротгер Вальдес будет смеяться и в Закате. В личном Закате Олафа Кальдмеера только он и весел.
Однако Бешеный тут же опровергает ходящее по Хексбергу утверждение, становясь удивительно серьезным.
- А ещё, мой любезный военнопленный гость, врать нехорошо…
- Простите?.. – Олаф в самом деле не понимает, куда Вальдеса на этот раз занесло.
- Вы как-то признались своему адъютанту, что рады остаться в живых. Так вот, врать – нехорошо! Я за вами все это время наблюдал и видел… много чего видел, но радости среди этого «чего-то» не было.
На такое оставалось лишь пожать плечами и повернуться к морю. Олаф не лгал тогда, нет… умирать ТАК ему совершено не хотелось, умирать надо в бою, на худой конец – в своей постели, а не в петле по ложному обвинению. И радость была… первые минуты, когда он оказался в относительной безопасности и безопасность эту осознал. Только потом безнадежность, бесприютность и неприкаянность убили все остальные чувства.
Когда они шли в Седые Земли, было ещё ничего… здесь, в Хексберг, стало гораздо хуже. Каждый день в доме Вальдеса, каждый взгляд на бухту, каждый порыв ветра вгонял в сердце новую болезненную иголку.
- А все-таки, вы не сможете жить без моря, адмирал цур зее…
- Бывший, - устало поправляет Олаф.
Спорить с очевидным он даже не пытается.
- Бывший?! – Вальдес рвано смеется, словно кашляет – Как бы не так! Такие, как вы, бывшими не бывают, вы там... слишком на своем месте, - подходит так близко, что игнорировать его и отворачиваться уже нельзя, смотрит в упор черными глазищами, в которых синие искры пляшут, и ни на закат, ни на что другое списать их уже не получается – Так какого демона, Олаф, ты сам себя убиваешь?! Какого … запираешь себя на берегу?!
- Я… - на брудершафт они так и не выпили, но напоминать об этом Бешеному почему-то не тянуло.
- К дьяволу! Не позволяй одному поражению зачеркнуть все победы, не позволяй себя доломать! Нечего тебе на берегу сидеть, нечего… - поперхнулся, помолчал и уже спокойнее продолжил – Олаф, если прикуёшь себя к берегу, однажды поймешь, что отдашь все на свете, лишь бы ещё раз выйти – туда, - Ротгер мотнул головой в сторону морского горизонта – И лучше себя до такого не доводить.
- Поразительная забота о бывшем и будущем враге.
- А может, я извращенец! – просиял улыбкой – Может, мне без достойного противника в море скучно!
- Ну-ну…
- Пойдем…те, что ли, хватит мерзнуть.
- Пойдем, - Олаф устало качает головой – Пара словесных оплеух в твоем случае прекрасно заменяет совместную попойку…
- О! Вот это правильно, - Ротгер подхватывает Кальдмеера под локоть, разворачивает и почти тащит в сторону города – Успокоим Руперта, родич кесаря уже не знает, на какую стенку ему залезть, даже девочки обижаются…

…Руперт на стенки если и лез, то в переносном смысле – потому что честно мерз на том же берегу, слоняясь между прибрежных камней чуть в отдалении. При виде возвращающихся адмиралов парнишка встрепенулся, вскинулся, глядя на них с тревогой, ожиданием и немым, горестным вопросом.
Наверное, это стоило сделать сразу. Если не в Эйнрехте, то на «Хитром Селезне», который сейчас весело бежал в сторону Фельпа. Хоть раз в жизни сделать то, что хотелось, вместо того, чтобы обдавать привычным холодом! Но…
...Но, может, ещё не поздно. Олаф схватил оторопевшего Руппи за плечи, обнимая, одной рукой ероша волосы на затылке, и сказал всего два слова.
- Спасибо, сынок.


Заявка: Олаф Кальдмеер | кэцхен, "Тебя разве не учили смеяться, человек?"

Ветер и звезды, ветер и звезды, звездная мгла…
Звезды – за окнами, ветер – раздувает занавески, и она, она сидит на подоконнике. Ножки поджаты, головка чуть склонена к плечу, вьются темные волосы, глаза сияют любопытством и чуть подрагивают чаячьи крылья за плечами. Кэцхен, кэцхен, зачем ты пришла? Загляни в другую комнату, тебе там будут рады…
- Тебя не учили смеяться, человек?
Сумасшедшие морские шквалы, призраки-свидетели, эхо угаснувших и потерянных чувств... вот, значит, какая ты на самом деле, крылатая душа Хексберг. Одна из… скольки? Сколько вас? Вальдес, наверное, знает, остальные и не считали.
- У меня нет повода для веселья, - сухо отвечает Олаф, но смотреть на крылатое чудо продолжает.
Трудно на них не смотреть.
- Разве нет? Ты – жив! Они – живы… радуйся, моряк, радуйся!
- Другие мертвы…
- Память – это камень…
- Память – это жизнь… - слабая попытка возразить.
- Это смерть!
Крылатая соскакивает с подоконника, танцующим шагом оказывается рядом. Смеется, толкает ладошками – как порыв ветра ударом в грудь - и встряхивает головой.
- Зачем ты пришла ко мне?
- Это весело… лед тает, вода – течет, с текучей водой можно танцевать… Это очень-очень весело, когда приходит весна. Много танца, много света… Ты пустишь к себе весну? Станцуй со мной!
Станцевать? Забыть её о нечеловеческих голубых глазах, забыть о крыльях – она ведь просто женщина, прекрасная и желанная… да, именно желанная… Ах, моряки так суеверны, что считать их эсператистами можно с большой натяжкой! И все их сказки твердят, что нет ничего страшнее, чем обидеть крылатую морскую ведьму.
Ветер и звезды, ветер и звезды, звездная мгла…
Танцуй, моряк, танцуй!

- Мой дорогой родич кесаря… Руперт, ну что вы так дергаетесь?! – Бешеный с размаху падает в кресло, умудрившись в процессе вручить Руппи наполненный какой-то-там «Кровью» бокал – Я сегодня лишился привычного общества, так составьте же мне компанию.
Руперт, знающий, в чьей компании обычно коротает вечера Вальдес (и сам частенько с ними засиживающийся до полуночи), с трудом подавил порыв вскочить и бежать на помощь.
- Что-то с…
- Да все с ним в порядке. У вашего адмирала, видите ли, дама… - полюбовался на ошарашенного Руппи, и, сделав большие глаза, пояснил – Прекрасно вам известная.
Единственной "прекрасно известной" Руперту дамой в Хексберг, которая была способна отвлечь Ледяного от вечерних посиделок, была горная ведьма. Вальдес это знал.
- Но как же…
- А вот так вот. Девочкам после моего незабвенного дядюшки, видимо, понравилось… размораживать излишне серьезных личностей.


Заявка: АУ, выжившая Айрис. Кто, как и зачем хочет на ней жениться, чтобы получить Надор. хэппи-энд!

…А у регента было неожиданно тепло и уютно. Никто не спешил осуждать и обсуждать беглую герцогиню, напротив, её окружили трепетным вниманием. Ах, герцог Эпинэ рассказал о вашем участии в свержении власти узурпатора (участие! ха! Если бы она успела поучаствовать…). Ах, любимая фрейлина Её Величества не будет ни в чем нуждаться (любимая фрейлина Её Величества должна была остаться там, с ней, и помочь! Не осталась, не помогла...). Ах, ваше отношение к вашему брату стало легендой (мало ещё получил, ызаржонок! Ничего, найдется – получит…).
Но это все казалось лишь тенью, смутной и неясной тенью прежней жизни. То, что раньше горело и билось, теперь лишь еле тлело в глубине души.

Луиза с тревогой наблюдала за своей вновь обретенной подопечной. Когда пару недель назад ей сообщили, что Айрис Окделл жива, относительно здорова и скоро будет здесь, она не поверила. Когда Айрис, окончательно исхудавшая и взъерошенная, возникла на пороге, не выдержала и разрыдалась. Айрис, впрочем, не отстала и самозабвенно ревела у неё на плече.
Казалось, что теперь-то все будет хорошо. Ожила притихшая Селина, ушла часть тяжести с души. А к ним с визитами стали захаживать офицеры с выражением сочувствия и восхищения. Айрис молчала, смотрела в упор тревожными глазами и только иногда, как прежде, по-жеребячьи дергала головой. Раньше бы она или открыто отшила кавалеров, или, наоборот, так же открыто… хм, выразила им одобрение, теперь же визитеры уходили в смущении. Луиза их понимала – тяжело общаться с девушкой, которая смотрит сквозь тебя в какие-то дали, и отвечает либо резко, либо… странно.
Чаще всего Айрис, кутаясь в теплый плащ, стояла на стенах замка и смотрела, смотрела, смотрела в сторону гор… Чем ей помочь, как оживить? Луиза не раз проклинала прямодушие и наивность Айрис, а сейчас сделала бы все, чтобы вернуть прежнюю бесшабашную девчонку.

…А там камни сердито ворчат, жалуясь на раздирающие их корни, и звезды осыпаются в горные снега. А там реки поют о прошедшем и ворочаются в глубине мертвых земель Надора разбуженные древние силы. А там – играет с соснами всегда беспечный ветер…
Ей кажется, что и теплый дом, и безупречно вежливые люди, и милые, родные Луиза с Селиной – лишь сон. Что сейчас она проснется на лохматой спине литтена – кто сказал, что он нечисть бесплотная?! Он настоящий, он теплый, он надежный… И они снова отправятся в путь через погибающий Надор – к живым горам. Через горы – в Придду. Из Придды - дальше, дальше...
Как было бы хорошо остаться с ним и вечно странствовать, слушая голоса камня и песни вод, глядя на пляски ветров и молний. Но людям не дано стать астэрами… Люди должны жить среди людей.

- Простите, я вам не помешал?
Чужой голос заставил Айрис очнуться от вполне потустороннего свойства мыслей. Люди должны жить среди людей… а торчащего рядом паренька игнорировать невежливо.
Паренёк был совсем молодой и ужасно серьезный. Ровесник Рчарда, вряд ли старше. Его можно было назвать даже симпатичным… не смотря на рыжие волосы. Рыжий! В зелено-розовом! Манрик!! Меланхоличную задумчивость как рукой сняло. Прежние приветы из прошлого заставляли сжимать зубы, чтобы не разрыдаться самым позорным образом, но этот «привет» разбудил совсем другую память.
- Что вам нужно?
Юный Манрик под яростным взглядом серых глаз даже попятился. Не ожидал, наверное, что несчастная и горюющая надорская герцогиня так на него вызверится.
- Я… просто хотел… - да уж, ни самообладания, ни наглости, ни сообразительности старших родичей у него не было. Пока ещё не было? – Нас держат здесь из-за… из-за моего деда, и я решил…
- Что я буду вам сочувствовать и ахать над вашими бедами? – перебила Айрис. Луиза опять будет ругаться, что её поведение недостойно герцогини, но когда это Айрис в запале останавливали подобные соображения – Не дождетесь! Сначала докажите… докажите, что вы не такой, как этот… этот… а потом уже приходите! Герцог Придд доказал, а вы только сидите и ещё хотите, чтобы… оставьте меня! Немедленно!
- Вам плохо? – всполошился рыжик, имени которого Айрис не помнила, да и помнить не хотела.
- Оставьте меня!.. – повторила девушка, теребя ворот.
Бедняга торопливо поклонился, что-то промямлил и исчез. Айрис не заметила, сосредоточившись на том, чтобы справится с приступом. Во время путешествия с литтеном астма уснула, ушла куда-то, вместе со всем, что называлось «реальный мир». Айрис вернулась к людям – вернулась и болезнь.
Проклятые Манрики!..

Странный, прекрасный, волшебный мир, показанный литтеном, уходит в прошлое. Медленно, неизбежно, и только во сне слышна песня камней. Они жалеют свою дочь и поют ей колыбельные, рассказывают, что пройдет и это – а потом всё будет хорошо. Всё всегда бывает хорошо…
Айрис не верит.

- Вам перестали надоедать Манрики?
- Мне благодарить за это вас? – Айрис пытается кротко опустить глаза перед старшим Савиньяком.
Лионель улыбается. Любезно, но... холодно.
- Да, я напомнил им о… их положении, - целует руку, снова улыбается, жестом приглашает на прогулку – Могу я говорить с вами прямо и открыто?
- Можете, - мрачно разрешает девушка.
- Айрис, Манрики преследовали вас не просто так. Война закончится совсем скоро, и перед нами – и перед вами – встанет вопрос Надора…
Лионель вежливо, просто и доходчиво рассказывает о законах, по которым незамужняя женщина не может наследовать, об отсутствии ближайших родичей и недоверии к дальним, о… о многом другом. Айрис слушает, молчит и мужественно сдерживает порыв рассказать все, что думает о браке по расчету. Ах, граф Савиньяк, вы так вежливы и деликатны, что не говорите прямо о пропавшем без вести герцоге Алва!
- Я надеюсь, ВЫ не станете предлагать мне... руку и сердце?!
- Если бы я о таком задумался, - сухо ответил Савиньяк – Я бы постарался свести вас с Арно.
Обиделся, да?!
- Просите… но я… я лучше уйду в монастырь, чем выйду замуж… так!
- Айрис! Айрис, успокойтесь… обопритесь о мою руку… Леворукий, если бы я знал, что вы так встревожитесь…

- Боюсь, они теперь так и не оставят меня в покое, - она хотела сказать это со спокойно грустью, но в голосе прорезалась привычная безнадежность – Одним нужнее Надор… другие жалеют… третьи… Валентин, что мне делать?!
- Боюсь, при такой настойчивости женихов монастырь представляется единственным спокойным местом, где вас никто не потревожит. Но я бы не рекомендовал вам этот выход. За исключением монастырей олларианских, где возможно возвращение к мирской жизни.
- Смеетесь…
- Отнюдь.
Забавно, но единственным человеком, с которым Айрис могла поговорить спокойно, оказался Валентин Придд. Конечно, ещё Селина, но не вываливать же на подругу свои беды! Ей и так невесело…
А кто считает, что мороженый Спрут не может быть другом – то просто не дал себе труда приглядеться к Валентину!
- Я мог бы предложить вам свою руку, но, боюсь, дружбы, искреннего расположения и уважения вам недостаточно.
- Валентин?!
- Я серьезен, Айрис. Я буду счастлив, если вы встретите человека, который полюбит вас и сможет разбудить вашу душу, но, если станет совершенно невыносимо, можете всегда на меня рассчитывать. Дружба и уважение – это не так уж мало.
- Боюсь… мне – мало. Но спасибо вам, за выход…

Ах, если бы была возможность вернуть его, позвать – и уехать на косматой спине обратно, к вечным камням и дремлющему на вершинах гор солнцу! Уйти от этой мелочной возни, от дел, что другие считают важными, от политики и интриг…
Но женщины не владеют силой. Женщины не могу быть Повелителями стихий. Женщина не может призвать астэр…

- Добрый день, сударыня.
Айрис с досадой взглянула на очередного доброжелателя. После того, как Лионель Савиньяк шуганул Манриков, никто не мешал ей мечтать на стене, и тут принесло! Очередной жених? Только акцент какой-то… незнакомый акцент.
- Могу я узнать ваше имя? – Айрис удивленно сморгнула, и молодой незнакомец пояснил – Понимаете, я тут часто стою, только с другой стороны двора… в той стороне – море. А вы смотрите на горы. Вот я и подумал, сколько же можно стоять спиной друг к другу?
- Д-да… конечно… Я – Айрис Окделл.
- Руперт фок Фельсенбург, к вашим услугам.
О Фельсенбургах Айрис слышала. Быть в свите королевы и не знать ничего о ближайших соседях – это надо быть госпожой Одеттой!
- А что вы тут делаете? – изумленно выпалила она и тут же смутилась – Простите…
- Ничего страшного, - весело хмыкнул в ответ – Гощу я тут. Вице-адмирал Вальдес, знаете, умеет… в гости приглашать!
- Но Вальдес же в Хексберг!
- А нас сюда регент потребовал, - парень погрустнел, поморщился и с непередаваемым отвращением добавил – Политика…
- Политика – это ужас, - авторитетно согласилась Айрис – Как я иногда жалею, что не сестра Селины! Хотя, тогда бы… - осеклась, сообразив, что молодому дриксенцу вряд ли интересны её душевные терзания.
- Я вас понимаю, - Фельсенбург грустно улыбнулся – Я тоже иногда жалею, что… не сын своего адмирала. Хотя, тогда бы… - переглянулись и оба прыснули смехом, после чего Руперт продолжил – Будь я его сыном, мне было бы гораздо трудней его спасти.
- От Вальдеса?
- Если бы! От мерзавца одного…

Луиза уговаривала себе не беспокоиться. Что может случиться с гостьей Рудольфа Ноймаринена в замке этого самого Ноймаринена? Айрис была такая странная, что Луиза взяла грех на душу и попросила Эрвина присмотреть за юной герцогиней. Потихоньку, незаметно: сами понимаете, тяжелый стресс, гибель всей семьи буквально на глазах, путешествие через половину Надора в гордом одиночестве… да, конечно, литтен, но ведь об этом лучше никому постороннему не рассказывать, вы же понимаете?
Эрвин понимал и обещал присмотреть. Значит, с Айрис ничего не может случиться.
Но где она тогда?!
Нашлась пропажа после ужина. Влетела в отведенные им комнаты – оживленная, сияющая, с улыбкой, словно в самые лучшие времена в Олларии.
- Айрис, где вы были?!
- Ой… - девушка прижала ладони к щекам, по-настоящему смутившись – Простите, я забыла! Я должна была предупредить! Я неблагодарная девчонка, я знаю, но… Но мы с Руппи так заговорились, а потом он меня на ужин к ним пригласил, обещал своему адмиралу представить…
- Стоп! Айрис! – теперь уже Луизе было впору хвататься за голову – Кто такой Руппи и где вы в такой дали от моря какого-то адмирала нашли?!
Кем бы загадочный Руппи ни был, Луиза заранее простила ему все, за то, что её подопечная вернулась к жизни. Это была именно та Айрис, которая сбежала из родного дома в столицу, именно та, которая любила и ненавидела всей душой, та, что налетала на Манриков и отвешивала пощечины братцу. С ней, такой, немало проблем, но уж лучше проблемы, чем бледная тень, глядящая в запредельные дали!
- Руппи это Руперт. Фельсенбург, - Айрис подобрала юбку, устраиваясь на диванчике поудобнее – Их Вальдес в Хексберг завернул, когда они от своего… Фридриха убегали! Ой, я думала, наш ТаРакан – один такой мерзавец, но этот ничем не лучше! А Руппи такой хороший, я раньше считала, что дриксенцы – это вроде бергеров. Только чужих. Но он веселый, смелый…
- Красивый, - продолжила Луиза.
Фельсенбурга она успела разглядеть. Дриксенский мальчишка ей, скорее, понравился, но близко сойтись как-то не случилось. Для Айрис он, значит, уже просто Руппи… мило.
- И красивый тоже, - Айрис беспечно махнула рукой – А ещё он очень честный… И Руппи меня правда с адмиралом Кальдмеером познакомил, он тоже хороший, на Робера похож.
Вот это вывод! И вот, значит, какого адмирала и где она нашла. Хорошо, что Луиза ничего в руках не держала, так и уронить недолго. Интересно, чем это высокий, худой дриксенский моряк в возрасте похож на красавца-Эпинэ? Разве что умученностью и стремлением взвалить на себя ответственность за все, что можно, и особенно за что нельзя. Если Айрис именно это разглядела…
Луиза взглянула на свою подопечную с новым интересом.
- А самое главное, - продолжала девочка – Что ему ничего от меня не надо! Представляете, ничего… Просто интересно разговаривать!

С этого дня претендентам на руку, сердце и осиротевший Надор стало сложно подобраться к герцогине Окделл – её защищал бескорыстный Руперт. Смеялся и говорил, что портит Талигу всю внутреннюю политику. Айрис фыркала в ответ и говорила, что эту политику родной стране с удовольствием подпортит.
Если к Валентину можно было прийти со всем тяжелым и грустным, что давило на душу, то Руперт… Руппи можно было рассказать обо всем. О тяжелом и смешном. О грустном и радостном. О страшном и непонятном…
И они говорили, гуляя по стенам и внутренним дворам замка Ноймариненов. Она рассказывала про Олларию до и во время Ракана, Руперт – про Эйнрехт до и во время Фридриха. Она плакала по погибшему Надору, рассказывая, что там невозможно было жить, но это был дом, её дом. Руппи вспоминал Фельсенбург и тихо отвечал, что, пожалуй, честная «могила» лучше розовой пещерки, по крайней мере, никто не спросит, почему ты бежишь оттуда без оглядки. Он говорил о своем адмирале, Айрис рассказывала про Робера Эпинэ.
Однажды Руперт обмолвился о ведьмах Хексберг, смутился и попытался замять тему. Айрис в ответ впервые рассказала подробно о своем путешествии с литтеном. Раньше она пересказывала только факты – что астэр вытащил её из-под обвала, что отнес на своей спине к людям и буквально сдал со спины на руки Валентину Придду. Руперт узнал не только ЧТО, но и КАК было. И в ответ поведал о звездных танцах и ветреной любви эвротов…
Только об одном они не говорили никогда. О Рокэ Алве.

Наверное, они были счастливы. Светло, тихо и безоглядно – в понимании и гармонии, рука об руку бродя по замку и глядя со стен замка в шальное весеннее небо.
Были, пока не вмешалась политика.
- Вот, - Руперт виновато показал письмо, исписанное убористым почерком – Бабушка… Они там окончательно с ума сошли! Айри, какой из меня кесарь?!
- Не знаю, - растерянно – Я с этой стороны о тебе не думала.
- А я сам о себе не думал! – взъелся на отсутствующую родственницу парень – Фридрих – идиот, но при чем тут я! Пусть бы… дядю моего, он этого хотел! И Бруно меня одобряет, ему-то я чем угодил?
- Письмом, тем самым, - Айрис невольно хихикнула.
Руппи взглянул обиженно и свернул бабушкино послание в трубочку.
- Придется ехать, - безнадежно вздохнул, подводя итог – А я так хотел…
- Что ты хотел? – поторопила Айрис запнувшегося кандидата в кесари.
- Ничего, - торопливо открестился Руппи и вдруг выпалил – Ты не хочешь поехать со мной?!
- Куда?!
- Со мной. В Дриксен. Если ты так не хочешь наследовать Надор, и замуж по расчету не хочешь, и в столицу ко двору возвращаться… поехали со мной. Я тоже герцог, в конце концов, и я достаточно богат, чтобы не думать ни о наследстве, ни о приданом! А Дриксен этот ваш Надор не нужен…
- Руппи…
- Айри! Ну, или… герцогиня Окделл, я прошу вашей руки! Так же правильно?
- Дурачок ты, Руппи.
К счастью, Руппи, в отличие от умной Айрис, целоваться умел. Иначе первый опыт получился бы бестолковым и обидным.

А скалы, все же, мудры и не зря пели сестре Повелителя о жизни и любви.

* * *

- Жива?!
- Жива.
- И уехала…
- В Дриксен, - спокойно подтвердил Лионель – Радуйся, что ты успел жениться до коронации, иначе… бедная девочка, пришлось бы продолжать вашу игру с помолвкой уже всерьез. Впрочем, короны наша строптивая Айрис не избежала.
- Бедные дети, - посочувствовал дриксенской королевской чете его талигойское величество Робер Первый Эпинэ.
- Да, затаскивать на трон брыкающихся герцогов становится традицией нового Круга…
На столе деловито шуршал бумагами Клемент Второй. В окна королевского кабинета светило солнце. В королевских покоях лично, прогнав нянек и кормилиц, баюкала новорожденного сына Марианна. На севере мрачный, окончательно поседевший Леопольд Манрик думал, как вытащить из экономической ямы Надор. В Эйнрехте бывшая герцогиня Надорская, ныне жена его величества Руперта, утешала мужа и нагоняла ужас на подданых.
И, в общем-то, жизнь, не смотря на короны, была прекрасна.


Заявка: Мэллит/Вальдес "И сплетаются нити дорог в ожерелье бессонных ночей, лишь затем, чтобы мне однажды уснуть на твоем плече"
Попытка сонгфика на песню, из которой заявленная цитата. Флер, "Мост над туманным заливом"

Оллария, 1 год Круга Ветра

Снится морю гроза, мягким травам роса.
Снятся вольному ветру крылья и паруса.
И лишь мне не уснуть, я сегодня в плену
Горько-сладких воспоминаний, вернувших мне эту весну.

Серебристые буки не затронули бури, пронесшиеся над столицей Талига. Недобрые, пришедшие сюда, разорили лишь храм, им не было дела до деревьев и цветов. Старый Парк мог вынести четырежды четыре беды и остаться собой. Ах, если бы люди могли стать подобны его могучим деревьям!
Мэллит брела сквозь капель, солнце и перечеркнувшие запущенную дорожку тени.
Блистательный Робер обвенчался в великом храме с женщиной, подобной цветущей розе. Мэллит слышала насмешливые и злые слова, сказанные в спину названной Марианной, но сказавшим застилали глаза злоба и зависть. Не было корысти в словах и клятвах прекрасной. Счастлив тот, на кого обращены подобные взгляды. И названный Робером будет счастлив…
…А названный Луиджи счастлив не будет. Фельпский гость уехал в свой далекий город, увозя в сердце двойную тоску и память о звездных танцах. Уехал, чтобы жениться на чужой принцессе. Не дано было ничтожной зажечь в его душе огонь, сметающий все преграды.
Её называют спасительницей города и ещё одной святой, но разве разбитое сердце можно склеить славой и похвалой?!
- Вот куда ты забралась! Ну что ж, бельчонку в парке самое место…
На щеку тревожно вскинувшей голову Мэллит упала капелька. Она не заметила, как вышла на пересечение дорожек, а там её поджидал названный Ротгером. Тот, кто слышит песни ветра, тот, кого хранят радующиеся, тот, кого не приковать к своей руке свадебным браслетом.
- Плачешь? Обидел кто? – из черных глаз исчезает смех, у губ появляется жесткая складочка.
Назови Мэллит имя, и носящему его не поможет ни одна молитва. Но те, чьи имена она может назвать, уже неподвластны земному суду.
- Нич… не стоит беспокоится, - она до сих пор в задумчивости или растерянности сбивается на гоганскую речь – Это не слезы, это всего лишь капель…
Словно в подтверждение, очередной порыв ветра сбрасывает гроздь брызг на рукав моряка. Блистательный смотрит на темные отметины по ткани, приподняв брови – и снова улыбается. Его улыбка – песня, в его глазах – свет…
- Тогда не стоит гулять по такому мокрому парку, - рука Мэллит оказывается в его руке, её ведут по дорожке. Но этой веселой и легкой силе не хочется сопротивляться – Растаявший снег – не морская соль, в нем мокнуть скучно.
- Блист… господин Вальдес не скажет... мне, почему вы так меня называете? – в речи смешавшейся Мэллит перепутались все слова и обращения. Неудивительно, что Ротгер переспросил:
- Как?
- Бельчонком…
- Ну, это же совсем просто! Рыженькая, маленькая, пугливая. Пушистая. Бельчонок и есть, - он неожиданно останавливается, приобнимая Мэллит за плечи, и показывает рукой куда-то вверх, на дерево – Вон, как тот!
На ветке бука, и правда, сидел рыжий зверек. Сидел, смотрел на людей доверчиво и бесстрашно, но вниз не спускался.
- Знал бы, что они сюда вернулись, захватил бы орехов. Их раньше с рук кормили…
Мэллит старательно смотрела на белку. Очень старательно – чтобы саму себя не чувствовать маленьким зверьком, замершим под сильной и доброй рукой.

- Слушай, твое величество, а личный вопрос можно?..
- Можно, если ты по-прежнему будешь называть меня по имени.
- Король с аллергией на титул? – восхитился Вальдес – Мне это нравится!
Король с аллергией на титул, женившийся на куртизанке, вице-адмирал, сидящий на столе в королевском кабинете (болтая ногами, при этом) – мир определенно сошел с ума. Робер до сих пор плохо представлял, как в этом сбесившемся мире жить, но жить было надо. Жаль, что Ротгер уезжает обратно, в свой Хексберг, в компании с ним в Олларии было не так тоскливо. Впрочем, тосковать и скучать его величеству Роберу I Эпинэ в ближайшее время будет некогда. И все же жаль… второго такого попробуй найди. Вспомнить хотя бы, как они спасли все-таки город – и как после Ротгер Робера увел от Карваля, Левия, Арлетты, с глазу на глаз отпаивать кэналлийским. После той пьянки - то ли праздника, то ли поминок - они на «ты» и перешли.
- Значит, вопрос… Робер, твоя гоганни хоть когда-нибудь смеется?
- Мэллит?!
- Мэллит, Мэллит, кто ещё. Как она улыбается, я видел, но она же не смеется, никогда! Это простительно пленному адмиралу, но не молоденькой девушке…
Вот так вопрос. К чести Робера, закаленного политикой, с изумлением он справился быстро и ответ вспомнил.
- Она в Сакаци любила качели…
- Качели, значит, - Вальдес любовно протер изумруд в перстне – Запомним!

Хексберг, 1 год круга Ветра

Километры некошеных трав,
Разгорается пламя костра,
Наполняются мёдом соты, льётся вино через край.
И вплетаются нити дорог
В ожерелье бессонных ночей –
Лишь затем, чтобы мне однажды уснуть на твоём плече.

Ворвавшийся в гостиную Ротгер оборвал на полуслове очередные рассуждения Юлианны о режиме дня, новых тканях и потенциальных женихах. Мэллит, покорно слушавшая эту лекцию, робко улыбнулась – получив в ответ улыбку вице-адмирала, да такую, что и нахмурившаяся было тетушка оттаяла.
- Моя драгоценная тетушка, я вынужден похитить вашу милую собеседницу!
- Ротгер, что ещё ты придумал? – Юлиана пытается осуждать, но у самой уголки губ подрагивают.
- Сюрприз, - племянник делает большие глаза.
Мэллит, решившись, встает и подает руку. Её подхватывает и несет куда-то в звездную круговерть – она сейчас готова бежать за Вальдесом куда угодно, доверяя и зная, что впереди будет только радость. Потом это чувство пройдет, но это будет нескоро!
Ведут её недалеко. В маленький сад, под ясень – теперь с одной вершиной, скол на месте второй потемнел и высох – туда, где на ранее пустом месте стоит… стоят…
- Вот! – гордо демонстрирует Ротгер свою задумку – Не знаю, похожи ли эти качели на алатские, но… Мэллит, тебе не нравится?
Мэллит не могла сказать, нравится ли ей. Это были совсем другие качели – не длинная доска, на которой можно встать двоим, а небольшое сиденье для одного человека. Но это были качели!
…Ветер обнимает, когда летишь вверх. Тело кажется совсем-совсем невесомым, когда доска несется вниз. Вверх-вниз, вверх-вниз… Робер стоит рядом, грустно глядя вдаль, где за горами осталась его родная Эпинэ. Великолепная Матильда перешучивается с доезжачими где-то в соседнем дворе. Альдо и Дикон катаются по горам – она ещё верит, что любит и любима, Дик ещё страдает, предав эра! А Удо Борн только собирается на осеннюю охоту…
Как давно. Как светло. Как беспечно! И все живы, и она – счастлива… была…
- Мне… очень нравится, - сквозь память улыбается Мэллит – И я... очень вам благодарна. Вы поможете мне?
Кажется, в этот раз ей удалось все сказать правильно.
- Конечно! Прошу…
Вверх-вниз, вверх-вниз… пляшет перед глазами ясень с едва начавшей распускаться листвой, пляшет колдовская гора, кружится светлое северное небо, играет ветер. Ветер и полет, полет и радость… радость?! Черноволосый, темноглазый мужчина рядом – не грустит, а смеется. Смейся и ты! Позади зима, позади горечь, ошибки и потери, впереди лишь весна и свет.
Ветер и звезды, солнце и песня, радость грядущей весны…

Шорох смятых страниц,
Океан без границ,
Твоё сердце внутри, чувствую каждый удар.
Тихий шёпот и крик,
Интонации ритм -
Я хочу, чтоб так было всегда.

- Ротгер, твоя беспечность переходит всякие границы!
- Да неужели, тетушка?! – в черных, южных глазищах такие безмятежность и искреннее недоумение, которые способны обмануть лишь плохо знакомых с Ротгером Вальдесом людей.
- Да-да, беспечность и безответственность, переходящие в жестокость! – Юлианна была твердо намерена довести дело до конца – Подумай о бедной девочке, а не только о своих желаниях, она с каждым днем влюбляется в тебя все больше, а ты! Зная твое отношение к женитьбе, ты и не подумаешь предложить ей браслет. А ей столько раз разбивали сердце!
- Тетушка, послушайте…
- И слушать ничего не желаю. При первой возможности мы уедем к Курту, там достаточно достойных молодых людей, у которых не… не свистит ветер в голове! Я обязана о ней позаботиться!
«Карьярра!» - взбешенный до крайности Вальдес вылетел из дома. На гору, к девочкам, к вольным ветрам – они-то не будут читать ему нотаций!
Кошка-судьба в лице кесарии Дриксен уже отобрала у него друга… Конечно, теперь, после заключения мира, можно писать письма. Чем Олаф и занимается с истинно варитской пунктуальностью, и он, Ротгер, даже ему отвечает. Дожили – Бешеный и письма…
А теперь та же судьба в лице тетушки хочет отобрать у него женщину! Да никогда… Вальдес отпускал или уходил сам, но не мог смириться, что у него что-то отбирают. Тем более, того… ту, к которой он успел привязаться…
«Эй, девочки-подружки, хоть вы посоветуйте, что ли…»
Эвро просияла ему навстречу золотистыми глазами и тут же смутилась, опустив рыжую головку. Вот тебе и ответ, вице-адмирал Талига…

Время остановилось
Между сказкой и былью.
Я стою на холодных плитах, покрытых звёздною пылью.
Мост над туманным заливом,
Чувство до боли знакомо,
Закрываю глаза и снова падаю в невесомость…

Правнуки Кабиоховы по-другому поют и иначе говорят о любви, их слова свивают пестрый узор, а не ложатся холодной чеканкой строк. Но Мэллит нравились стихи и песни, которые она услышала за стенами родного дома. Здесь же, в Хексберг, стихи оказались тем единственным, что уводило душу от края бездны, отдаляло память и боль.
Сегодня она пряталась в библиотеке не от прошлого, а от будущего, которое вновь сулило ей дорогу.
Как бы хотела Мэллит остаться здесь. Навсегда! Но хозяин, приманивший на орехи бельчонка, не пожелает закрыть на ключ дверцу…
- Мэллит? Я не помешаю?
- Вы... не можете мне помешать… - шепчет она в ответ, кляня себя за то, что не осмеливается поднять глаза.
Им так мало осталось быть вместе! Посмотри же в лицо своей несбывшейся мечте… ещё одной несбывшейся мечте…
- Мэллит, - и замолчал, глядя куда-то в окно – моя бесценная тетушка хочет тебя увезти. Я не хочу, чтобы ты уезжала… но решать, в конце концов, только тебе.
- Мне?
И ответом ложится на разворот книги золотой браслет кэналлийского плетения.
- Если захочешь, оставайся. Навсегда…

Холодам вопреки
Оживают ростки,
Прибывает луна.
И плывут мечты сквозь года,
Сквозь морские приливы,
Сквозь апрельские ливни…
Я хочу, чтоб так было всегда.

@темы: Отблески Этерны

---

Зарисовка по времени между "Дорогой без конца" и Эпической Весчью Без Названия

Стихийное бедствие

Как надо вести себя с адмиралами? Стоять прямо, говорит вежливо, отвечать по уставу…
…Отто Бюнц на правах старого друга плевать хотел на все эти правила. На тех же правах он без обиняков, в лоб спросил:
- Олаф, что случилось?!
Сторонний бы и не заметил, что с Ледяным что-то не то, но Бюнц слишком хорошо его знал, чтобы не видеть. Шнееталь бы и о причинах догадался, но Адольфа именно сейчас в Метхенберг не было.
- Стихийное бедствие, - вице-адмирал Западного Флота поднял на друга глаза, на дне которых скрывалась тщательно сдерживаемая паника.
- Опять Бермессер, мать его за ногу через…
- Отто, тихо!
- А?
Уж в доме Кальдмеера можно было не сдерживаться в чувствах, и отвести душу, характеризуя главное «стихийное бедствие» дриксенского флота.
- Не то... бедствие. Совсем не то… - Кальдмеер горестно схватился за щеку, меченую морисской саблей – Внутрисемейное.
- Наследство в Эзелхарде свалилось, что ли?
- Нет, - адмирал молча указал глазами на вторую дверь, ведущую из кабинета к жилым комнатам.
Около двери стояло… ОНО. Бедствие. Стихийное. У бедствия были любопытные серые глаза и две тугие черные косички с бледно-голубыми ленточками. Бедствие цеплялось пальчиками за косяк и робко хлопало ресницами.
- Опять от няни убежала? Не сидится тебе на месте…
Около двери Олаф оказался всего за два шага, подхватил дите на руки…. В это время Отто Бюнц пытался проморгаться и осознать. Девочка. Маленькая, от силы лет полутора. В доме у Олафа Кальдмеера. Который с ней возится, как…
- Это… что? Это... твое?!
- Это Марта, - с какой-то хладнокровной обреченностью объяснил адмирал – Моя воспитанница.
- Ня, - охотно подтвердила Марта.
- Ч-чего?! – Отто почувствовал настоятельное желание прислониться к стеночке и стечь по ней на пол.
- Этот слог означает высшую степень одобрения и радости, - Олаф усмехнулся – Вот так-то, капитан, ваш адмирал, оказывается, «ня»…
- А… по-человечески она говорит хоть?
- По-дриксенски, ты хочешь спросить? Да, целых два слова. «Папа» и «неть». Остальное – на талиг, по крайней мере, так адриановцы утверждают…
- Слушай, Олаф… - бедняга Бюнц подумал и опустился в кресло. Олаф сел в соседнее, устроив Марту на колене – Оно тебе зачем?
Адмирал задумался. Марта сердито сопела, разглядывая Бюнца, и хмурилась – видимо, он был не «ня».
- Хочется, чтобы хоть кто-то ждал, - тихо произнес Олаф, наконец – Хоть кто-то. Женюсь я вряд ли, так пусть хоть… так.
- А парня ты взять не мог?
- НетЬ! – вряд ли Марта вопрос поняла, скорее, выразила какие-то свои чувства. Но получилось категорично, сердито и весьма забавно.
- Были… причины.
- Угу, знаем мы эти причины… замужем, небось?
- Нет.
- Ладно-ладно, понял, замолчал…
И в самом деле замолчал, прикидывая про себя перспективы. Это сейчас она – маленькая, а потом?.. А потом она чуть подрастет, и начнутся капризы и болячки. А потом ещё чуть-чуть подрастет и начнет проказничать. А потом станет девушкой, и…
…И вот тогда в Метхенберг поймут, что такое истинное стихийное бедствие!

@темы: Отблески Этерны

---

Подарочная зарисовка для Керрен - ко дню рождения.

…щелк-щелк…
…щелк-щелк…
Абажур лампы отбрасывает на стену узорные тени, похожие на грани кристаллов. В темноте это красиво, при свете же дня «кристаллы» на стене еле заметные, призрачные. Но девочке, кажется, нравится и так. А может, её завораживает пощелкивание выключателя – у древней лампы-ночника это длинная, потрепанная веревочка, с которой почти сползла позолота.
А может, она дергала за веревку машинально, и до лампы никакого дела ей не было. Найденыш Эльфи могла часами сидеть неподвижно, глядя в одну точку.
- Ну что за баловство, - старик Бугенхаген проворчал это с добродушным упреком, не всерьез, но девочка вздрогнула, последний раз щелкнула, выключив ночник, и окончательно вжалась в стену.
- Я же тебя не ругаю.
Молчание и настороженно-виноватый взгляд. Бугенхаген давно понял, что Эльфи больше всего пугает, когда при ней молча занимаются своими делами, не обращая на неё никакого внимания. Почему, она внятно объяснить так и не смогла, только пробормотала еле слышно: «Кажется, что сейчас случится беда. Со мной…». Поэтому старый ученый старался все время с ней говорить, ему было нетрудно – за столько лет наставничества он привык объяснять свои действия внимательным слушателем.
Постепенно девочка оттаяла и стала ему доверять. И выходить из обсерватории дальше, чем на крыльцо. И мало-помалу интересоваться окружающим миром…
Бугенхаген не торопился. Старик про себя считал, что полная амнезия девочки вызвана каким-то страшным потрясением. К тому еж место, где её подобрали… Из писем Фаремиса Гаста, полных туманными намеками, Бугенхаген догадывался, что в Нибельхейме у Шин-Ра не просто институт генной инженерии, а что-то куда более зловещее. Не оттуда ли сбежала странная девочка в порванной одежде, помнящая только две вещи – что надо бежать, бежать как можно дальше, да свое странное имя – Эльфи. Имени такого Бугенхаген не слышал ни разу, но малышка твердо убеждена, что зовут её именно так. Поди, разберись…

Задумавшийся о судьбе фухитиного найденыша Бугенхаген не сразу заметил, что его осторожно тянут за рукав.
Рядом стояла Эльфи, поджимая пальцы босых ног на колючем половике, и смотрела серыми глазищами пристально, в упор. Этот взгляд порой пугал не только её ровесников, но и взрослых, внимательный, изучающий и напряженный.
- Д… дедушка, - старательно выговорила Эльфи (кажется, в первый раз назвав так Бугенхагена) – Можно мне… вниз?
- Можно, - доброжелательно согласился ученый, про себя заликовав – Конечно же, можно. Если хочешь, можешь спуститься отсюда по Второй Внутренней лестнице, она в более узком тоннеле, чем Центральная. Оттуда выходишь в первой же арке налево и идешь до конца, до крайнего дома, там твой друг живет.
- Фухито? – нет, она не улыбнулась, но вечная настороженность из глаз ушла, уступив место робкой радости – А… вы… догадались, да?
- Ох-хо-хоо… Дитя моё, я и мой юный ученик – твои единственные знакомые в этом городе. К кому ещё ты захотела бы пойти?
- Да, - девочка забавно сдвинула брови – Правильно. Я… тогда пойду.
И пошла. Как была, босиком. В дверях обсерватории почти испуганно обернулась, поняла, что её и не думают задерживать, и метнулась наружу – только дверь негромко хлопнула.
Бугенхаген тихонько рассмеялся, с немалым облегчением – что бы ни случилось с малышкой Эльфи в прошлом, кажется, она начала приходить в себя…

@темы: Final Fantasy VII

---

Финалочно-кэртианское безобразие, про то, как одни в других вселились и что из этого получилось (в процессе).

Однажды утром в королевстве Талиг...

Однажды утром в королевстве Талиг...

В королевстве Талиг творилось странное. Странное началось с утра пораньше, в королевском дворце. К глубокому сожалению верно- и не очень подданных талигойцев, основное действо разыгралось, когда почти никого во дворце не было. Теперь подробности пробуждения Его Величества Фердинанда шепотом передавались из уст в уста, а особо храбрые придворные рисковали подойти к дверям королевских покоев. Оттуда доносились отголоски двадцатиэтажных конструкций. Гвардейцы, вытянувшиеся у дверей почетным караулом, то и дело забывали о своем долге, начиная самозабвенно прислушиваться в попытках запомнить хоть что-то. Увы, Фердинанд загибал такое, что впору было записывать.
Кто-то уже додумался послать за кардиналом Сильвестром. Но пока Сильвестра не было – зато явилась Её Величество Катарина.
С Катариной тоже творилось что-то странное. Где опущенный взгляд? Где пальцы, нервно теребящие четки? Где робко подрагивающий голос? Нежный гиацинт одарила гвардейцев таким взглядом, что те невольно подтянули животы, вытягиваясь в струнку.
- Ваше Величество… подождите! Его Величество не в себе, и стоит… - за Катариной волной катились самые отважные из придворных дам, то и дело забегая вперед в попытках остановить королеву.
- Не стоит, - отрезала Катарина – Я желаю видеть своего супруга, и я его увижу!
Королева, подобно флагману, рассекла море юбок и оборок, прорываясь к двери. Гвардейцы почли за лучшее не связываться и послушно распахнули двери. Двадцатиэтажные конструкции сразу стали хорошо и отчетливо слышны. Благовоспитанные дамы упали в обморок. Остальные прислушивались открыто.
- И не забудьте закрыть за мной двери! – королева вздернула подбородок и двинулась на штурм супружеской спальни.
Оставшиеся в коридоре переглянулись. Кажется, Талиг вообще и дворец в частности ожидали веселые времена…

- Но ты же женщина! А я – мужик! – Баррет подхватил с кресла какую-то деталь одежды и гневно потряс ею перед лицом товарища по несчастью – Я не могу ходить в этом... в этих… РЮШЕЧКАХ!
Бывший шахтер честно выполнял обещание не материться, хотя это давалась ему с большим трудом.
- Это не рюшечки, - меланхолично поправила Эльфи
- А что?
- Неважно, - она привычно потянулась к челке, наткнулась рукой на сложную прическу и поморщилась – Постригусь, честное слово…
- Тебе хорошо, - гневно засопел Баррет – А мне в этом дурном теле каково.. мне-то что делать, а?
- Не знаю. Но, если ты думаешь, что меня радует окончательное превращение в бледную моль, то ошибаешься, - она вскочила с кушетки, прошлась туда-сюда – Проклятье. До чего неудобная одежда… Если мы оказались королем и королевой, значит, надо править! А память милой девочки Катари говорит, что здесь творится что-то нехорошее.
- Да какой из меня к едрене фене король?!
- Харизматичный, - Эльфи жестко усмехнулась, фирменная гримаса лидера «Лавины» на нежном личике Катарины смотрелась… экзотично – Большего не потребуется. Я все-таки командовала повстанческой армией. Посмотрим, получится ли у меня управляться с королевством!
Разговор прервал робкий стук. «Вселенцы поневоле» оборвали разговор и уставились на дверь, в которую робко, бочком, просочился гвардеец.
- Ваше величество… прибыл Его Высокопреосвященство кардинал Сильвестр, он настаивает на аудиенции…
Лавинники изумленно переглянулись – из чужой памяти всплыло, что докладывать о прибытии должен был вовсе не страж королевских покоев. Видимо, Баррет так впечатлил несчастных талгигойцев, что другие зайти к ним просто не рискнули.
- Проводите его в малую приемную, - мило улыбнулась Эльфи-Катари – Мы скоро будем.
Дверь захлопнулась.
- Ну что, твое величество, облачайся в рюшечки, - вздохнула она – Пойдем знакомиться с местным духовенством…

…В этот день кардинал Сильвестр вышел из дворца и изрядном обалдении, которое даже не сумел скрыть. Шепот по дворцовым углам полз и ширился, становясь все драматичней…

* * *

Пока придворные шептались по углам, кэнналийцы Рокэ Алвы в ужасе хватались за головы. Их ненаглядный и неподражаемый соберано, оставаясь все таким же ненаглядным, стал окончательно неподражаем.
- Ну что это за шампур такой, прости Богиня? – вопрошал Рокэ, вертя в руках собственную (любимую!) шпагу – Неужели в этом королевстве нормальных мечей не водится?..
- Ты его не поднимешь, - мрачно буркнул Дикон, обосновавшийся в любимом кресле Алвы – Хотя можно в Надор написать. Вдруг там что-то сохранилось?
- А нам отдадут? – кэнналиец посмотрел на своего оруженосца с сомнением.
Дик помолчал.
- Этот говорит, не отдадут, - наконец, признался он с тяжелым вздохом – Ещё и обругают.
- Хорошо тебе, Клауд, - посетовал Рокэ – Ты со своим говорить можешь, а мне только память и досталась.
- Хорошо?! – оруженосец вскочил, задыхаясь от возмущения – Тебе бы, Зак, такого придурка в голову, посмотрел бы я на твое «хорошо»!
- Не, мой придурком не был… я бы с ним поговорил!
- А я бы рад был, если бы мой замолчал… Как ты думаешь, здесь чеснок есть? Он меня чесночником называет, вот и думаю – может, съесть ему назло?
- Чесночок, с хлебом, с черным… - Зак критически осмотрел себя в зеркале. Вроде бы ничего страшного, отражение привычно черноволосо и синеглазо, вот только старше и серьезней, чем он привык. Вселенец растрепал волосы, добиваясь привычного для себя беспорядка, и вынес вердикт – Пошли на кухню, там спросим. Герцоги мы или не герцоги?!

…Хуан был в ужасе – соберано напрочь забыл про «Черную Кровь» и другие вина, и ввалился в кухню, требуя пару чесночных бутербродов: для своего оруженосца и для себя. Кончита, напротив, умилялась – кажется, соберано начал вести здоровый образ жизни!..

* * *

Леонард Манрик шокировал всех придворных, заявившись не в родовых розово-зеленых цветах, а в элегантном наряде безупречно подобранных тонов. В ответ на возмущенные вопли отца семейства младший-рыжий процедил сквозь зубы:
- Выносить подобную безвкусицу выше моих сил, - и демонстративно уткнулся в прихваченный с собой томик трагедий Дидериха.
Великий талигойский поэт так захватил воображение Генезиса, что всю придворную суету этого безумного дня вселенец благополучно пропустил.

* * *

Все завсегдатаи салонов вечером этого дня были в печали. Прелестная Марианна была больна и никого не принимала.
В изысканной золотистой комнате сидела мрачная Тифа и размышляла о том, что болеть бесконечно не получится. Но как объяснить новоявленному мужу, что его жена как бы уже не совсем его, не совсем жена и куртизанкой быть не желает – она не представляла. В отличие от других вселенцев, доставшееся тело её не слишком расстроило, но вот положение изрядно огорчало, отнюдь не обещая безмятежной жизни.
Впрочем, повстанка не собиралась опускать руки.

* * *

Аэрис шевельнула поводьями, понукая коня двигаться быстрее. Зверюга, хоть и испугал её при первом взгляде, оказался вполне добродушен. К тому же, лошади были куда умнее и спокойнее чокобо, так что проблем с верховой ездой не возникло.
Девушка то и дело оглядывалась назад – двое вояк из отряда, с которым она напросилась ехать, везли в седлах Эдит и Дейдри. Малышки кидали на неё взгляды, полные надежды и обожания, Аэрис ободряюще улыбалась. Про себя она прикидывала план действий по прибытии в Олларию – сначала надо связаться с братом, о котором в памяти Айрис были достаточно обнадеживающие сведения, и найти место, где можно хотя бы ночь отдохнуть. И только потом всеми правдами и неправдами пробиваться во дворец. К доставшемуся телу Сетра подошла со всей ответственностью – когда она вернется домой (Аэрис старательно гнала от себя мысли, что может остаться тут навсегда), её подопечная должна быть более-менее здорова и хорошо устроена, так же, как и её сестры.

…В надорском замке герцогиня Мирабелла рвала и метала, но догнать сбежавших дочерей не было никакой возможности. Убегать быстро и так, чтобы после не нашли, Аэрис прекрасно умела…

* * *

«В конце концов, все не так уж плохо» - тем временем размышлял Сид – «Я мужик? Мужик! Я капитан? Капитан!»
Он с потаенной надеждой заглянул в зеркало. Из зеркала на Сида смотрел солнечный блондин с карими глазами. Физиономия блондина была вполне приятной и мужественной, разве что несколько обалдевшей, но привычного отражения там и близко не наблюдалось.
«У меня даже корабль есть» - капитан Хайвинд приложился к найденной в «своей» комнате фляжке с каким-то горлодером, одобрительно крякнул – «Даже флагман! Но мать вашу ж Дженову. Он же не летает…» - ещё раз критически осмотрел себя в зеркале – «Но технический прогресс ещё никто не отменял…».
Сид ухмыльнулся. До возвращения адмирала Альмейды и вице-адмирала Вальдеса в Хексберг можно было успеть многое… очень многое!

* * *

А вот в одной из семей агарисских гоганнов царила печаль. Мало того, что юная Мэллит уродилась хилой и слабой, кажется, бедная девочка ещё и повредилась рассудком.
Юффи же, разобравшись в ситуации, живенько притворилась умирающей лебедью – про себя прикидывая, в какую сторону надо бежать от этих ненормальных и что при этом прихватить с собою.

* * *

Винсент перехода между мирами вообще почти не заметил. Как начал ангститься Кальме, так в Агарисе и продолжил. Непроходимая мрачность Робера Эпинэ, сидящего над морковью, никого не удивляла.

День рождения Её Величества

День рождения Её Величества

К счастью, кое-что от бывших хозяев тел у вселенцев осталось. Память, например, и некоторые затверженные до автоматизма реакции. Поэтому повторного укрощения Моро не предвиделось – Зак с ним как-то поладил. Моро, хоть и удивился немерянному количеству вкусностей и задушевным разговорам, никому о новых странностях соберано рассказать не мог.
- Не дрейфь, прорвемся! – Алва на глазах изумленных слуг потрепал оруженосца по макушке – Тебе лучше, Клауд – достаточно идти за мной следом и пафосно молчать.
Оруженосец сердито засопел, начиная тренироваться в означенном пафосном молчании.
- Вот-вот, так и надо, - одобрил Зак – А у меня – имидж… - и он выразительно скривился, показывая, до какой степени ему «нравится» имидж предшественника.

- …а мы надеялись, что вы хотя бы сегодня измените черному!
Разогнавшийся Зак резко затормозил, едва не вписавшись в кого-то плотного и пожилого, неосторожно возникшего на его пути. Покопался в чужой памяти, пытаясь выудить если не имя, то хоть титул…
- Маркиз! – Алва лучезарно улыбнулся обалдевшему придворному – Я не думаю, что Её Величество была бы рада видеть меня в родовых цветах Манриков!
- Э…
- Да, я с вами полностью согласен, что розовое мне бы не пошло, - с энтузиазмом согласился вселенец – Поэтому я лучше так. Традиционно… Пойдем, Дикон, нас ждут великие дела!
- Ах, да, вы наконец-то обзавелись оруженосцем, - маркиз не отставал, хотя при его комплекции угнаться за стремительным маршалом было непросто – Все были просто поражены…
- Да-да, я тоже был поражен, - солджер прибавил шаг. Маркиз не отставал:
- И все же, зачем вам понадобился оруженосец?.. Или все дело в его фамилии?
Зак резко остановился, так, что разогнавшийся маркиз едва не пролетел мимо по инерции. А вселенец обернулся, критически оглядел мрачную физиономию другого вселенца, подмигнул и доверительно произнес:
- Не только, любезный. Не только… Мне с некоторых пор так не хватало родственной души рядом! Я не мог упустить такой случай.
И двое герцогов улизнули прежде, чем пораженный маркиз нашел слова для ответа.
- Ты хоть соображаешь, что говоришь?
- Подумаешь, сплетней больше, сплетней меньше…
Впереди маячили роскошные двустворчатые двери.

Эльфи маялась в руках камеристок и мысленно проклинала обычаи и этикет. Лично она бы заплела простую косу – но ведь праздник! Но ведь надо! Но ведь ТАК ПРИНЯТО!
«Как я понимаю Сефирота, который никогда и ничего себе не заплетал!»
А тут ещё поднялся занавес, и в комнату влетел (вот уж истинно Повелитель Ветра) герцог Алва. Которому придется как-то объяснять, что отныне его желают видеть в кабинете, в приемной – словом, где угодно, но никак не в спальне.
- Господа, - Эльфи скосила глаза на отражение двоих людей, ухмыляющегося Алвы и сердитого Окделла – Мы всегда рады видеть Первого Маршала и его оруженосца.
Кажется, прозвучало вполне по-королевски.
- Я тоже счастлив, Ваше Величество, - и чего он так разулыбался? Не похоже на того Алву, привычки которого она выкопала в памяти королевы – И вдвойне счастлив, что вы ещё не выбрали драгоценности! Надеюсь, этот камень послужит вам прямо сейчас…
И с места в карьер бросаться тоже не в его традициях. Девушка подавила искушение вывернуться из рук служанок, обернуться и пристально рассмотреть не отражение, а самого Первого Маршала. Впрочем, все равно не осталось бы времени на пристальные разглядывания – сначала пришел кардинал (проникшийся небывалой почтительностью), потом кансильер (непонимающий и растерянный), потом Баррет (сердитей Окделла).
А потом пришлось надевать ройю и идти к подданным.

«Ничего этот Рокэ в женщинах не понимает» - думал Зак, скучая во время церемонии – «Классная девчонка их королева, вон как Штанцлера отшила, и вообще… как наша Эльфи! Бахамута на лету остановит и крылья ему оборвет!».

- Веселись, Берто, - Ротгер Вальдес подмигнул оруженосцу адмирала – Завтра выезжаем в Хексберг, а та-ам…
- Гуси? – с энтузиазмом подсказал Альберто.
- Они самые. И лебеди тоже… - Бешеный стрельнул глазами по сторонам – Ну-ка пойдем, пока альмирантэ не видит…
Куда вице-адмирал хотел сманить оруженосца своего начальника, осталось неизвестным. Далеко уйти им не удалось – сначала Вальдеса выловил Курт Вейзель, и начал ему что-то внушать. Потом Берто, пытающийся найти глазами «однокорытников», попался на глаза Её Величеству.
Катарина улыбнулась и поманила пальчиком.
Берто сглотнул и подошел на негнущихся ногах. Выражение глаз королевы было непонятным, но весьма многообещающим.
- Счастлив служить Вашему Величеству!
- Именно это мне и нужно, - королева пристально, оценивающе оглядела Берто с головы до ног, задержав взгляд у него на поясе – Молодой человек… покажите вашу шпагу.
- ….?! – Берто молча хлопал глазами.
- Шпагу, маркиз Салина, - нетерпеливо повторила Катарина – Вы, кажется, собирались верно служить?
Растерянный марикьяре неуверенно потянул оружие из ножен, поколебался, но подал шпагу королеве рукоятью вперед. Катарина с немалым профессионализмом ухватила оружие, со знанием дела осмотрела, сделала пару выпадов (благо, за колонной их мало кто мог увидеть), и, наконец, вынесла вердикт:
- Легковата, но пойдет. Правильный меч я вряд ли здесь достану… Маркиз, где вы заказывали свое оружие?
- Это подарок его отца к выпуску из Лаик, - над окончательно растерявшегося Берто воздвигся адмирал Альмейда.
- Но если Ваше Величество желает, - из-за Альмейды, как чертик из табакерки, выскочил Вальдес – Я пришлю вам шпагу настоящей морисской стали!
И, не теряя времени даром, с неподражаемой изысканностью поднес к губам ручку королевы.
Теперь растеряно хлопала глазами сама Катарина.
- Да у меня этой морисской стали целый особняк! – вклинился вездесущий Первый Маршал, который изрядно веселился, наблюдая за этой сценой – Я любую подарю, и ехать никуда не надо!
Как будто этих было мало – к живописной группе трех товарищей, двух оруженосцев и одной королевы подошел тяжело отдувающийся Фердинанд Оллар. Окинул непривычно-грозным взглядом своих военачальников.
- Я что, своей жене шпагу подарить не могу?! – рявкнул король.
- Дорогой супруг, выбор оружия лучше оставить тем, кто в оружии разбирается, - и с милой улыбкой вернула шпагу безмолвствующему Берто – Благодарю вас, юноша. Прошу прощения, господа, наш ждет посол Ургота…
И милая девочка Катари решительно потащила супруга прочь от ошарашенных военных.
- Эр Рокэ, а разве про юношу – это не ваша реплика? – первым нарушил тишину, как ни странно, Дик.
Эр Рокэ неопределенно повел рукой.
- Что с королевой? Её словно подменили… Рокэ, вы…
- Это не я! Клянусь остатками своей репутации!
- Знаете, господа… - Бешеный смотрел вслед Катарине с обожанием и преклонением в черных глазищах – Даже если её подменили... мне так нравится гораздо больше!

@темы: Гранью Миров, Юмор, Отблески Этерны, Неоконченное, Final Fantasy VII

---

Фанфик по Этерне номер три. Во-первых, не могла удержаться, чтобы не свести прекрасную женщину с не менее прекрасным мужчиной. Как же - любимые персонажи! Во-вторых, загадочная фраза Матильды, которая (вот ведь выкинуло у меня хохму подсознание) 15-14 лет назад по кэртианскому времени отшила последнего любовника (обалдеть, какая бабушка, Альдо такую не заслужил!). Ну и в-третьих, адмирал Кальдмеер такой грустный и одинокий, что мне, как преданной фанатке, никак нельзя удержаться от мелкого хулиганства. Вон, даже у Робера Марианна есть! А Олаф в гордом одиночестве, с одним верным оруженосцем и Вальдесом где-то по другую сторону баррикад. Непорядок!.. Поэтому, если весь фанф, в принцие, укладывается в канон, то окончание глубоко аушное. Хулюганю.
Если кто-то подскажет в у-мылку название, буду ему за это благодарна, потому что с названиями у меня всегда трудно.

Дорога без конца, и музыка, которой нет конца – они тебя вовеки не обманут. Ну, а если спросят вдруг – где любимая и друг? Промолчи в ответ с улыбкой. Пусть никто не видит сердца поседевшим от разлук…
(с)

Ветер с моря разгонял осеннюю духоту Агариса, вспарывая застоявшийся воздух морисским клинком. Матильда, невольно просидевшая взаперти последние полтора месяца у постели разболевшегося внука, с наслаждением подставляла лицо резким порывам. Угораздило же Альдо подхватить ангину, как только умудрился?
Вчера врач, наконец-то, смилостивился и разрешил болящему прогулки. Альдо, уже две недели теребивший окружающих претензиями, что ему скучно и хочется на улицу, немедленно стребовал с любимой бабушки обещание пойти утром в порт. В порт он просился ещё до болезни, как-никак, в Агарис с победой заявилась изрядно потрепанная союзная флотилия. Вот уже два месяца в городе только и обсуждали, что подробности морской баталии, в которой разбили морисских корсаров, который год досаждавших торговым кораблям.
- Матильда! – Альдо, легок на помине, повис на бабушкиной юбке (надо было штаны надевать, и кошки с ними, с приличиями!) – Смотри, это они, правильно? С лебедем на флаге, правильно?
- Правильно, - подтвердила бабушка, не любящая, когда её называют бабушкой.
Они уже успели дойти до стоянки военных кораблей, находящихся чуть в стороне от торгового порта. Рядом с чинными и благообразными кораблями флотилии Его Святейшества стояли потрепанные дриксенские линеалы. Корабли под синими флагами, как муравьи, облепили рабочие – победа обошлась недешево.
«Проклятый истинник» - Матильда с трудом сдержала желание хорошенько выругаться вслух – «Запугал всех остальных, теперь Адриан себя трусом выставил…».
Магнус Клемент, запугивающий братьев во Ожидании, своей цели добился – военный флот Агариса остался в гавани и к гайфцам и дриксенцам не присоединился. Эсперадору это не нравилось, очень не нравилось, но все, что он смог сделать – это предоставить дриксенскому флоту убежище до весны. Со всем, что к этому прилагается. Благо, кесарь Готфрид, славящийся осторожностью («Если не выразиться крепче» - хмыкнула про себя Матильда), послал в Агарис только часть Северного Флота, под командованием какого-то скандального вице-адмирала.
Насколько Матильда поняла из бесед дружков Анэсти, скандальность дрикса заключалась лишь в его вопиюще недворянском происхождении. Ну и в несомненном флотоводческом таланте.
- Матильда, - не отставал одиннадцатилетний мальчишка – А правду дядя Арчибльд говорит, что…
- Брехню он говорит, - безжалостно отрезала Матильда – Кошке ясно, что северяне морисков расчихвостили, а не «павлины» надутые…
Альдо азартно закивал. С малышом можно было не стесняться ни в чувствах, ни в выражениях. Внук был полностью на стороне бабушки. Анэсти все пытался воспитать из Альдо очередного страдальца, но, хвала Создателю, не преуспел.
Пока Альдо восхищенно рассматривал настоящие военные корабли – да не просто военные, а с другого конца света! – Матильда с достоинством оглядывалась по сторонам. Со своим расчетом, конечно – вряд ли Берхайма и компанию понесет сюда, но вдруг? Если удастся заметить их первыми, можно успеть подхватить Альдо и отступить. Малыш расстроится, но прийти сюда можно ещё не раз, а вот лишний раз общаться с агарискими сидельцами Матильде категорически не хотелось. Она пряталась за траур по мужу – они пытались подстеречь её вне дома.
Пока ни одной знакомой рожи видно не было, а были сплошь незнакомые – моряцкие и весьма озабоченные, старательно обходящие знатную даму по кругу.
Один такой, озабоченный, быстрым шагом прошел мимо них с Альдо, возмущаясь на ходу. Возмущался он по-дриксенски, Матильда невольно прислушалась и с удивлением поняла, что ещё не совсем этот язык забыла. Половина слов была ей незнакома, но, с другой стороны, обучали её придворным славословиям, а не матросской брани. Принцесса Ракан даже обернулась, заинтересовавшись, кто же вызвал у дриксенца такую бурю возмущения.
Оказалось – соотечественник. Высокий северянин стоял, опираясь на стену склада, и выглядел, мягко выражаясь, неважно – бледный до зелени, с ввалившимися щеками, одну из которых уродовала не зажившая до конца рана. Под застегнутым на все пуговицы мундиром угадывалась повязка.
- …и какая морская ведьма тебя сюда принесла!..
- Никакая, - вполголоса ответил высокий – Я сам… должен посмотреть на свои корабли.
Первый выразительно скривился и махнул рукой. Матильда нашла глазами внука, но прислушиваться невольно продолжила. Попробуй тут не прислушайся! Разве только уйти, но Альдо прилип к парапету, сосредоточенно пересчитывая пушки на ближайшем корабле – не силой же его оттаскивать.
- Как «Зиглинда»?
- Плохо «Зиглинда»... до дома доведем, но в бой ей больше не ходить. Бедняга Канмахер, он её больше жены любил.
- У кораблей свой срок, как и у нас
Матильда не выдержала – оглянулась. Анэсти так про людей-то не говорил, а этот – про корабли! Впрочем, Анэсти ни в армию, ни во флот не затащить было бы, он и шпагу-то последний раз, наверное, до свадьбы с Матильдой в руки брал.
Первый дриксенец стоял к ней в пол-оборота, а вот высокий, отведя глаза от кораблей, её взгляд перехватил. Серые глаза удивленно расширились – понял, что она не просто слышит, но с пятого на десятое разговор понимает. Даже от стены отлепился и поклонился… тут же пошатнулся и, наверное, упал бы, если бы товарищ его не подхватил.
Матильда с достоинством ответила на приветствие. Вот достанется же кому-то такое счастье! На ногах едва стоит, а про дело не забывает. И про вежливость тоже. Мужчина!
- Прошу прощения, госпожа… - первый перешел на талиг – Адмирал не вполне оправился.
На обветренной физиономии ясно читалось желание привязать адмирала к кровати, чтобы не сбегал, и пичкать лекарствами до тех пор, пока не выздоровеет окончательно.
- Заметно, - Матильда не удержалась от того, чтобы сочувствующе хмыкнуть – Я бы на вашем месте его из дома не выпускала.
Можно ей хоть с этими-то поговорить без придыханий и вывертов! Только бы Альдо от кораблей не отвлекся, иначе точно придется за шиворот от дриксенцев оттаскивать.
- Поверьте, они пытаются, - высокий говорил по-прежнему негромко, да и дышал медленно и осторожно – Будь я простым офицером, я бы с ними согласился. Но сейчас мы вынуждены вас покинуть, - он попытался улыбнуться, но раненая щека помешала.
- Желаю всего наилучшего. И скорейшего выздоровления.
Чем больше Матильда на него смотрела, тем большим уважением проникалась. Анэсти бы давно растекся в лужицу и жалобно хлюпал, если бы не умер от ужаса на месте. А этот… как же этого вице-адмирала зовут? Она отвернулась и принялась выискивать глазами Альдо, пока внук не ускакал куда-нибудь в неведомые дали. В пятьдесят лет благородной вдове на северных моряков заглядываться поздновато…

За окном под набирающим силу ветром шелестят не знающие осени деревья. Агарис дремлет, только в «нечестивых» трактирах горят огни, да в некоторых домах и гостиницах не спят. Как они. На столе пара свечей, двое мужчин в комнате. Один сидит за столом с бутылкой вина, другой – полулежит на кровати, опираясь на подушки, и смотрит на друга, полуприкрыв веки.
- Переведут тебя когда-нибудь... на флагман Западного флота.
- Не раньше, чем тебя туда же адмиралом цур зее поставят!
- Это вряд ли… разве фрошеры любезно фок Бермессера утопят…
- Я б им спасибо сказал, - Адольф фок Шнееталь хрюкнул, представив физиономию Альмейды, которому пришли благодарности от всего дриксенского флота за утопление одного из вице-адмиралов. С марикьяре сталось бы и ответ написать, на пару с приятелем-Вороном.
Свои планы Адольф дальше капитана флагмана не простирал. По знатности мог бы и на большее рассчитывать, но у него, кроме происхождения, имелась и голова на плечах. Которая соображала, что выше лезть не стоит. Вот у Бермессера, не к ночи будь помянут, голова предназначалась для чего угодно, только не для мыслей. Если его во главе Западного флота поставить, Устричное море станет фрошерской лужей! Но это же фок Бермессер! Это же вам не сын оружейника!
Только вот запредельно знатный фок Бермессер команд запомнить не может, а сын оружейника свой флот в кулаке держит. И северные разбойники у него сидят тихо, как мыши под метлой. И мориски флаги с лебедем надолго запомнят…
- Адольф?
- Чего тебе? Спи лучше.
- Я на десять лет вперед выспался, - Олаф болезненно поморщился и потрогал раненую щеку – Проклятье, мешает… Адольф, ты можешь узнать, кто она была? Невежливо я как-то с дамой, не представился даже…
- Тю… - фок Шнееталь налил вина во второй бокал, пододвинул другу – Олаф, тебя в колыбельке, случаем, с Бермессером не поменяли?
- Насколько мне известно, нет, - если бы не рана, Кальдмеер бы рассмеялся – Мои родичи – люди достойные, вряд ли у них может родиться… такое.
- Его батюшка тоже не совсем придурком был…
- И все же, Адольф, узнай.
- Узнаю-узнаю, раз она тебе так понравилась.

* * *

Одиннадцать лет прошло с тех пор, как с безобидной морской прогулки не вернулся её сын. Эрнани, так и не обретший ни трона, ни номера, любил риск и веселье, как истинный алат. И его жена, больше всего боящаяся огорчить любимого мужа… бедная Ида, как мало ей было отпущено жизни и счастья! Сын был похож на кого угодно, только не на отца, она бы не разочаровалась так, как разочаровалась Матильда.
Теперь от сына и его жены остались, не считая веселого белокурого мальчишки, лишь её память, две могилы и две свечи, которые она зажигала в храме. Здесь поминали всех, погибших в море – такой храм не могли не построить в портовом городе. Сюда приходили моряки, помянуть друзей, матери и жены моряков, помянуть близких, и Матильда, помянуть сына. Так было честнее – ей не хотелось зажигать свои свечи в сладко-сусальных церквях, которые предпочитал Анэсти. Это место подходило Эрнани больше!
…А время шло, и от острой боли осталась лишь глухая печаль и обида на судьбу.
- Доброго утра, Ваше Высочество.
Кого другого Матильда бы за пожелание доброго утра на месте бы убила, но откуда северянину знать, что случилось когда-то давно и кого она здесь поминает.
- И вам того же, - совсем не по-королевски буркнула в ответ.
Выглядел дриксенский адмирал поживее, чем при первой встрече. Рана поджила, дышал легче, и стоял на земле твердо, не шатаясь. А в руках у него были четыре свечи. Понятно, если погибших слишком много – зажигают четыре свечи, в память обо всех… за все века существования эсператизм не смог справиться с некоторыми традициями.
В солнечном свете, пробивающемся сквозь витражи, Матильда смогла разглядеть, что виски у него в седине. Сколько же ему лет? Лицо вроде молодое, а в волосах серебро, жесткие складки у губ, рана эта на щеке… шрам же останется. За прошедшие со встречи недели Матильда сумела вызнать, что зовут северянина Олаф Кальдмеер, что он действительно незнатен – сын оружейника, получивший баронский титул только после производства в вице-адмиралы, и что затыкают им самые безнадежные морские прорехи. Видимо, в Дриксен надеялись, что талантливый выскочка отправится на дно, и не будет мешать интригам военно-морского командования. Выскочка, однако, тонуть не спешил, а одерживал победу за победой.
- Простите, я, кажется, опять проявил... бестактность, - северянин нахмурился, перевел взгляд с Матильды на две свечи, что-то понял – У вас тоже?..
- Не ломайте язык, господи Кальдмеер, - отмахнулась женщина – Да… тоже. Сын и его жена.
- Простите, - кажется, в самом деле огорчен.
- Прощаю. Это было давно… и откуда вам было знать, - Матильда повторила вслух свои мысли.
После чего посторонилась, давая ему дорогу. Надо бы попрощаться и уходить, какое дело уставшему, раненому адмиралу, на котором висит потрепанный флот, до принцессы Ракан, которой никогда не стать королевой? Случайная встреча в храме, невеселый повод, попрощаться и разойтись. Но почему-то она отошла и присела на скамью, дожидаясь, когда он зажжет свои свечи и помолчит перед ними.
Кипарисы, которые высаживали в Агарисе около храмов и на кладбищах, считались полезными для здоровья. Больным легкими всегда прописывали прогулки кипарисовыми аллеями. Может быть, раненому тоже будет полезно… Эрнани мертв, и Анэсти мертв, она никогда не забудет сына, а мужа хотела бы забыть, да не выйдет. Все прошло, и жизнь, и молодость, осталась одна память, но когда у мужчины при встрече так загораются глаза, легко забыть, что тебе пятьдесят лет…

* * *

- И кто тебя Ледяным только назвал? – свечи давно погасли, до рассвета – далеко, а луна, похожая на обкусанное с одной стороны яблоко, висит прямо напротив окна, между двумя крышами. Наглая и любопытная, почему они забыли задернуть шторы?
- Это были мужчины…
- А почему их женщины не поправили?
- Разве кто-то признается?
Надо же, мы ещё и шутить умеем. Луна, хоть и обкусанная, светит ярко – полнолуние было совсем недавно – и в её свете видно, как смеются серые глаза. Олафу уже не больно улыбаться и говорить, он свободно дышит, а зима стремительно и неизбежно катиться к концу. Скоро, скоро лебедям лететь на родину…
Лебедям – улетать, а Матильде вспоминать, что она добродетельная вдова, принцесса Ракан и бабушка наследника. Останется она в Агарисе, с верной Пакеттой, непоседливым Альдо и неизбежными Берхаймами и Кавендишами.
Не будет ни случайных встреч, ни прогулок под кипарисами, обмена взглядами украдкой. Все, заканчивается отпущенное время – думать об этом было горько и больно, но ведь можно же не думать? Пока есть сумасшедшие ночи и полные ожидания дни, пока можно любоваться им – как же идет сероглазому адмиралу иссиня-черный мундир, как гордо он держит голову, а шрамы, а что – шрамы… Это Анэсти был гладенький, вспомнить противно, Олаф – мужчина, воин! И нашел же что-то в старой калоше.
Впрочем, по ночам Матильда быстро забывала, что она – старая калоша, зато вспоминала, что она – алатка.
- Впервые жалею, - тихий шепот щекочет ухо – Что я не дворянин... и не могу на тебе жениться. Мог бы увезти с собой…
- Без Альдо не поеду!
- Вместе с Альдо, - он ласково взъерошил любовнице волосы, а глаза ясные, и смотрит твердо… неужели в самом деле увез бы?
- Господин вице-адмирал, - Матильда попыталась чопорно поджать губы, не выдержала, рассмеялась – Твою кавалерию, Олаф! Я тебя старше лет на двадцать.
- На двенадцать, - уточнил дотошный северянин.
- Очень большая разница…
Если бы дриксенский адмирал влюбился в алатскую герцогиню, можно было бы махнуть рукой на все и всех – и бежать, хоть в Дриксен, хоть в Седые Земли. С таким – можно! Но Раканы – заложники чужих интриг. Если здесь, в Агарисе, под защитой Эсперадора, они могут жить, могут что-то придумать и куда-то вырваться, то там окажутся на перекрестье всех ветров. Долго ли проживет Альдо, когда за ним начнут охоту как те, кому не дает покоя сильный Талиг, так и те, кому не нужна древняя династия – вечная возмутительница спокойствия?
- Бабе в пятьдесят надо о душе думать, а не о душе, так о внуке и политике, - никуда ей не деться ни от внука, ни из Агариса.
- Мне уйти?
- Твою кавалерию! Или флотилию… поцеловал бы лучше!
Он все равно уйдет, но пока время есть – ночь не закончилась! И не одна она впереди.

* * *

Паруса искрились под солнцем белизной – особенно новые, поставленные взамен безнадежно изодранных морисскими ядрами. Ветер трепал волосы, впереди лежала долгая дорога домой – приказ кесаря выполнен, союзнические обязательства перед Гайифой – тоже, можно с чистой совестью возвращаться домой. И он вернется, он проведет свои корабли по всем неспокойным водам, вице-адмирал Кальдмеер ещё никогда не подводил ни кесаря, ни своих моряков. Адольф и Отто смеются, говорят, что после таких успехов не миновать ему перевод на Западный флот, но до интриг и неизбежного фок Бермессера ещё далеко.
Впереди море… Море – это жизнь, море – это свобода и счастье, почему ему так грустно? Может, потому, что счастье – не морское, а земное, глупое, человеческое – осталось за спиной, в Агарисе?
Душный и липкий город, так не похожий на суровые и гордые северные города. И женщина, яркая, прекрасная и свободная, не смотря ни на что. Пятьдесят лет… он бы ей сорока не дал.
- Да брось, все равно бы она не поехала, будь ты хоть племянником кесаря.
- Не поехала бы, - согласился Олаф.
Капитан фок Шнееталь полян, что вице-адмиралу Кальдмееру не до разговоров, и тихо отошел. Друг старый и проверенный, такой не предаст и в спину бить не будет. Вечером наверняка придет, вечером они будут молчать и пить – не допьяна, мало ли что может случиться в этих водах, так, чтобы чуть-чуть заглушить расставание. Чтобы вспомнить, что ещё в этой жизни есть хорошего.
Он вспомнит… а пока будет смотреть на тающий в дымке Агарис и грустить о том, что прошло и никогда больше не повторится. Матильда понимает, что значит принц из дома Раканов, и никогда не подставит любимого человека под такой удар. Но он бы подставился, ради неё – можно. Но его больше не отправят в Померанцевое море. Она никогда не поедет на север.
Никогда… мерзкое слово! Олаф отвернулся, не желая больше смотреть на еле угадывающийся берег и след за кормой. О прошлом надо помнить. Думать надо о будущем.
У него есть свой долг, как у Матильды – свой.

Дорога без конца – она когда-то выбрала тебя. Твои шаги, твою печаль и песню. Только вот идти по ней с каждым шагом всё больней, с каждой ночью всё светлей, с каждым словом всё смертельней, с каждой песней всё трудней.
(с)

* * *

Пять лет спустя.
Метхенберг встречал живым гомоном и толкотней. Не той лихорадочной толкотней, которой отличаются торговые порты, а по-военному упорядоченной деловитостью. Как же он отличался от чопорных и насквозь официальных дворянских кварталах Эйнрехта!
Впрочем, жители столицы свой город наверняка любили. А Олаф любил Метхенберг. Место, которое он впервые за долгие годы смог про себя назвать домом. Раньше адмиралу Кальдмееру казалось. Что дом – это что-то такое далекое, оставшееся в детстве, место, куда маленький Олле прибегал со смешными детскими победами и разбитыми коленками. Сейчас, приезжая в Эзелхард, он чувствовал себя чужим. Отрезанный ломоть, моряк на суше… Метхенберг – другое дело, тут он на своем месте, тут он нужен. Адмирал цур зее Западного флота уже открыто говорит, кто должен быть его преемником, и Вернеру фок Бермессеру остается только скрипеть зубами и через силу улыбаться, благо кесарь, кажется, на стороне истинных военных.
К тому же, Олаф здесь не просто нужен, здесь его ждут.
- Но почему девчонка? – долго изумлялся Адольф – Конечно, от тоски не то что кошку, тварь закатную заведешь… так усыновил бы морского сироту, смену бы вырастил.
- Были причины, - только и отвечал адмирал.
Как рассказать кому-то, даже лучшему другу, о письме из Агариса, озабоченном лице настоятеля обители святого Адриана, сердитой полугодовалой девочке с адриановой эсперой на шее… той самой, что была у Матильды.
- Как… как её нарекли?
- Мартой. Так что вы ответите? Мы поймем отказ, но оставлять ребенка в Агарисе… опасно.
Смертельно опасно, надо бы добавить.
- Конечно же, да, - разве может быть другой ответ? Лучше бы малышку назвали Матильдой, но это имя слишком необычно для Дриксен. Пусть будет Марта, звучит похоже.
Непокорные черные локоны, своенравно выбивающиеся из косичек, серые глазищи, вечно помятое платье – не сидится ей на месте – и непременный ритуал восторженного визга и повисания на штанине при встрече. Его четырехлетняя воспитанница Марта. Его незаконная дочь. Олаф не знал, во что тут верить – в благословение святого Адриана, в волю Создателя, в невесть откуда взявшееся чудо – но случилось же!
Море – это жизнь и смысл, но как же хорошо, когда есть смысл и возвращаться на берег.
Домой.

@темы: Отблески Этерны

---

Выяснилось страшное. Я время от времени пишу фанфики не просто так, а " с музыкальным сопровождением", то есть так называемые "сонгфики". Иногда песня просто вставлена в текст, иногда идет после него - показать, с чего это меня такие ассоциации пробрали.
Так вот. В некоторых старых записях, которые я копировала сюда из файлов или других ресурсов Сети, я забыла проставить копирайты.
Неимоверно стыдно перед знакомыми и незнакомыми исполнителями (ага, есть один незнакомый, запись пришла через десятые руки, три магнитофона и один компьютер) за то, что эти стихи могли посчитать моими.
Так вот, МОИХ СТИХОВ ЗДЕСЬ НЕТ! Я их писать не умею!!!!
Забытые копирайты проставлены, если вдруг кто заметит, что я опять что-то пропустила - кидайте хоть в комментарии, хоть в у-мыл с указанием, в какоим именно тексте. Исправлю.

---

Как Вальдес в Закат путешествовал
Меня по итогам закрытия (не закончившегося) квартала на кэртианский стеб потянуло.


…Печальный Леворукий сидел в Закате, чесал за ухом размурлыкавшуюся трехцветную кошку и размышлял о своей горестной судьбе. Да чтоб папочке-Ринальди икалось на этом его Рубеже! Прогулялся по миру, оставил людям внешность и легенду, а они так усиленно принялись в Леворукого верить, что, в конце концов, его и воплотили! Заразы… а папенька смотался, а ему теперь сиди и разбирайся с Изломами, Закатами-Рассветами, кошками и раттонами.
И никакой благодарности!
Мысль смотаться до Кэналлоа, пошарить по местным винодельням и напиться стучалась в голову все настойчивей. Но с кем пить? Не с кошками же… а в одиночестве не пьют, только спиваются. Дожили, Враг-алкоголик, посмешище всем добрым эсператистам.
И вот в миг, когда Леворукий дошел до столь печальной мысли, Врата Заката распахнулись от умелого пинка – и в Зал Приема ввалились двое. Точнее, ввалился один – второй шел нехотя, но первый настойчиво его подталкивал, обнимая за плечи.
- Тебя наконец-то потопили? – поприветствовал Леворукий жизнерадостно ухмыляющегося Ротгера Вальдеса.
Нет худа без добра – собутыльник сам собой образовался!
- Не дождетесь! – объявил моряк. На боку у него висела объемистая сумка, в которой многозначительно звякало – Я сам сюда приплыл! Живой… Девочки помогли…
- А Руперта зачем притащил?
Означенный Руперт был тих, печален и несчастен, как промокший щенок.
- Дело у него тут… - туманно отговорился Бешеный. – Ну, что? Выпьем за знакомство?
Леворукий щелкнул пальцами. Перед троном образовался стол и два кресла…

- Я болел за «Каммористу»! Веришь?
- Верю, - Бешеный чокнулся – Я сам за них болел… а вот в Хексберг мы уже сами… с девочками…
Принесенное вино как-то быстро и незаметно закончилось, и Вальдес пару раз посылал кошек на «Астэру» за новой порцией. Леворукий против такого самоуправства не возражал.
- Но я т-тебе тоже! – зеленоглазый погрозил моряку бутылкой – Вот! Мой вражий произвол сидит.
Вражий произвол, он же Руперт фок Фельсенбург, мрачно отпил прямо из горла.
- Да? Спасибо. Мы же зачем приплыли! – вспомнил Вальдес – Будь другом, отдай Олафа… скучно без него! – Бешеный патетически прижал руку к сердцу – Вот хоть прям в море не выходи! И я его ещё не женил… меня дядюшка женит…
- Женит! Как Леворукий обещаю – женит!
- Вот! Почему я один страдать должен? Пусть он тоже мучается... отдай, а?
- Не… вот Бермессера я бы отдал… все равно ко мне вернется.
- Быстро! – подтвердил суровый Руперт, на совести которого и было первое попадание Бермессера в Закат.
- То-то! А то разводите там у себя… нам в Закате тошно… - Леворукий пригорюнился, вздохнул – Не могу я Кальдмеера отдать… он же... патриот! Офицер! Отец солдатам! Да и смерть… предателями страны казнен… в общем, в Рассвете ваш Олаф.
- Как?! – бедный Ротгер схватился за голову, пальцы утонули в буйных кудрях – Как в Рассвете?! Да на меня же девочки обидятся! Я же на жемчуге разорюсь! Не могу я их туда-сюда гонять… они ж – женщины!
- Не нужны нам ведьмы! – пьяному Леворукому море по колено, лес по пояс и горы по плечо – Я вас сам туда провожу! Тем боле эти… праведники... такую женщину! Несправедливо!

…А в Рассвете было тихо и благостно. Цвели розы и сирень, щебетали птицы, журчала вода. Праведники наслаждались красотами и заслуженным отдыхом, впрочем, не все. Один тосковал, сидя на бортике фонтана.
И когда в тишину и благость ввалилась развеселая тройка гостей из Заката, а обитатели Рассвета разбежались с визгом, подобрав полы туник, только он остался на месте. Что отчасти было не его виной – трудно куда-то бежать, когда на тебе с криком: «Мой адмирал!» - повисает родной адъютант.
- И ты, Руппи?!
- Нет! Мы за вами пришли! Мы вас никому не отдадим!
- Ещё не отмучался, - не менее счастливый Вальдес скорчил зверскую рожу и тряхнул зеленоглазого собутыльника за шкирку – А ты чтобы обеспечил, ясно?! Не желаю мучиться в одиночестве!
- Альмейды тебе мало?
- Альмейда – это не то! Надо, чтобы всем поровну!
- Прошу прощения, - вежливо вмешался Кальдмеер, аккуратно снимая с шеи адъютанта – О чем речь?
- О вашей будущей свадьбе, - пояснил Руперт – Но невеста должна быть достойна…
- Будет, - рассеянно пообещал Леворукий, стреляя глазами по сторонам – Кстати. Пройдемся ещё немного, мне надо разыскать одну милую даму…

«Милая дама» с отстраненным видом нюхала гиацинт. Подошедшего Леворукого смерили оценивающим взглядом и отвернулись со словами:
- Ах… молва лжет. Вы не похожи на герцога Алву, совсем не похожи…
- Катарина! – зеленоглазый закатник рухнул на колени, созерцая даму восторженным взглядом – Пламень сердца моего! Будь моей, я ведь Закат засажу маками!
- А... но… о!
- Приятель, действовать надо не так! – просветил Леворукого Вальдес – Надо хватать и тащить! Пока нас отсюда не выпнули…
- Хуже, если нас здесь запрут, - резонно возразил Руппи. Своего адмирала он цепко держал за рукав.
- Тем более хватать и тащить!
…Катарина, конечно же, на плече Леворукого побрыкалась. Совсем чуть-чуть, для вида.

Адмиралу не по чину лично вытаскивать вице-адмирала из запоя. Только вряд ли кто-то другой сможет встряхнуть Вальдеса, особенно после новостей, которые привез Руперт. Альмейда покачал головой, вздохнул – эх, политика! Сидел бы сейчас этот Кальдмеер «в гостях» в Хексберг…
Что сделано, то сделано, а Ротгера спасать надо. К счастью, у Рамона Альмейды были запасные ключи от черного хода вальдесова дома.
Первым, что его встретило, была батарея бутылок. Пустых.
«Ожидаемо» - решил адмирал, пробираясь между пустой посуды в гостиную. А вот что совсем не было ожидаемо, так это количество спящего вповалку народа!
Ради справедливости, «вповалку» спал только хозяин дома, устроившись головой на коленях незнакомого блондина. Блондин спал, сидя на полу и уронив голову на сиденье кресла. На диване тоже кто-то лежал, кто-то долговязый, полуседой и отвернувшийся к стенке, а в ногах у него свернулся калачиком Руппи.
- Какого… - начал, было, Альмейда и осекся, потому что обитатель дивана охнул, пошевелился и медленно сел, держась за голову.
И оказался адмиралом Кальдмеером, собственной невинноубиенной персоной.
- Адмирал Альмейда?
- Адмирал Кальдмеер? Вы живы?!
- Приходится признать, что да, - проворчал дриксенец – У выходцев не бывает столь жуткого похмелья.
- Ротгер! – взревел марикьяре – Извольте проснуться и объясниться, Леворукий вас побери!
- Не поберу, - со стоном отозвался незнакомый блондин – Чтобы в Закате… регулярно… такая пьянка?! Ни за что!
- Так… а мы за что пили-то? – наконец, подал голос похмельный хозяин дома – Начали за знакомство... потом все вместе – за возвращение… ох! А дальше?
- За мое второе замужество!
Альмейда понял, что сходит с ума. Вопрос, кто – он или весь мир? В дверях стояла Её Величество Катарина Оллар... или уже не Оллар? Если второе замужество? А в руках она держала поднос, а на подносе стояли кружки с дымящимся глинтвейном.
- Я сволочь, - блаженно подтвердил блондин – Я тварь закатная! А она ангел – и я её украл! О-ох…
- И теперь я вынуждена поддерживать имидж, - Катарина поджала губы – Закатной твари. Кажется, глинтвейн нужнее господину Альмейде, чем вам…
В гостиной раздался дружный стон.
Дорога к Закатным Вратам вместо полыни заросла маками.
Рассветные врата спешно баррикадировали изнутри.
Ринальди Ракан громко и обреченно икал на Рубеже.
Господин Альмейда, пользуясь разрешением, ухватил кружку. Если мир сошел с ума, это точно требовалось запить!

The End.

@темы: Юмор, Отблески Этерны

---

Теперь-то моя душенька спокойна!

Потому что я эту дурь все-таки написала, ура мне! Фанфик. Про Кальдмеера и ещё кое-кого, но этот "кое-кто" не Вальдес, не смотря на взятый в качестве эпиграфа текст. Вальдес там появляется в качестве группы поддержки. Пусть не обижаются те, кого невольно ввела в заблуждение.
Да, ещё - это просто "проштыр", ни на что не претендующий. Просто мне показалось, что это будет красивая и гармоничная пара. Ну и отписала их, как смогла, и догадываюсь, что смогла не слишком достоверно - читатели имеют полное право сказать "Не верю! Быть не может!" - и я покладисто с ними соглашусь.
И последнее - надеюсь, что после выхода завершающих книг этот фанфик попадет в категорию АУ только из-за замужества героини, а не из-за смерти кого-то из упоминающихся персонажей.

Юг и Север

Юг и Север

Знали мы, что Юг и Север не свести -
Но Излом не знает слов "нельзя" и "можно".
(с) Канцлер Ги

В северных морях редко увидишь такой цвет воды в бухтах, насыщенно-синий, глубокий в центре и пронзительно-сияющий на мелях. Прозрачная вода у берега, сквозь которую просвечивает дно, не мутнеет к глубине, а постепенно окрашивается лазурью, пока торжествующая синева не захватит взгляд, не давая больше ничего разглядеть. Северные бухты большую часть года переливаются серебром и сталью. Игра небесного цвета радует моряков юга… но лето – есть лето, а лето после Излома Эпох – и вовсе не обязано следовать правилам.
Море у Хексберг дразнило южным красками, и казалось, что оно смеется. Смеялось солнце, смеялся ветер – не только здесь, казалось, весь мир радуется новому Кругу и упивается жизнью. Звенящая в воздухе радость звала забыть о боли, о неудачах, о зимнем холоде.
Не получалось… Олаф Кальдмеер плотнее запахнул плащ – прохладный ветер с моря мстительно пробирался под одежду. Дриксенского адмирала не удивишь холодом, но хегсбергские ведьмы его, в отличие от Руппи, явно не любили. А может быть, проказы астэр были ни при чем, и холодом пробирало от взгляда на бухту. Где-то там, под по-южному лазурной волной, спала «Ноордкроне» и её моряки. Адольф, Йозеф… он каждого мог бы назвать по имени. Олаф смотрел на нежащееся под солнцем море, а видел осенние облака, серую воду и пороховой дым.
Конечно, кесарь был прав. Конечно, Дриксен тряхнули на Изломе так, что хочешь, не хочешь – а мирный договор подписывай, хотя бы для передышки и приведения в порядок собственной страны (которая пострадала не столько от талигойских армий, сколько от бестолкового Фридриха). Конечно, он рад был снова встретиться с Бешеным, и Руперт в плену успел завести себе… как ни смешно – друзей… Кто знает, что случиться через пятьдесят лет, но адмирал цур зее Кальдмеер надеялся, что ему больше не придется сойтись с Ротгером Вальдесом в бою. А если повезет, и Руппи эта чаша минует. Но Хексберг!
Олаф никогда не думал, что возвращение в этот город так резанет по сердцу.
«Надо будет спуститься вниз, к морю… попрощаться по-настоящему» - тогда он, раненый, этого так и не сделал. Погибшим память и месть важнее ритуалов, но не отдать должное тем, кто сражался до конца – за него! – он не мог.
- Вас мучает память?
Слова, негромко произнесенные незнакомым женским голосом, Олафа застали врасплох. Надо же так задуматься и не заметить, как к нему подошли. Адмирал обернулся, чтобы поприветствовать, как должно, заговорившую с ним женщину…
…кэцхен!..
…и в душу ворвался ветер и солнечный свет, разрывая давящую память, как ведьмы-ветры разрывали тяжелые осенние облака. Молодая женщина спокойно и сочувственно смотрела на адмирала темными южными глазами, в которых светилось понимание. Не томная хищница, не трепетная лань, не смазливая девица – она… Олаф понял, что ошибся, на шалую астэру незнакомка тоже не походила. Те танцуют, не желая знать ни прошлого, ни будущего – только ветер и звезды, а эта помнила многое.
- Сударыня?
- Франческа Скварца, - женщина протянула руку.
Олаф, к счастью, талигойские обычаи помнил хорошо и не растерялся – поднес к губам замерзшую на морском ветру ладошку.
- Олаф Кальдмеер.
- Я не ошиблась, - Франческа чуть наклонила голову – Гавань Хексберга у вас хороших воспоминаний вызвать не может.
- Вы… догадливы.
- Я наблюдательна, - грустная улыбка – Вы смотрели на море, как смотрят раненый, вынужденный терпеть неизбежную боль. Но вы здоровы. Значит – память… она может ранить сильнее оружия, - она с тихим вздохом отвернулась, грустно глядя в пронизанный солнцем простор – Я все же была женой моряка…
- Тогда, - грустно усмехнулся Олаф – Дриксенский адмирал тоже не вызывает у вас мыслей о хорошем.
Конечно, имя у неё было совсем не талигойское, и тем более не бергерское – Олаф скорее бы предположил, что Франческа родом из Ургота или Фельпа, к тому же фамилия Скварца была знакомой – но на стороне Талига сражались фельпские моряки. Если бы не великодушие одного из них, он бы давно лежал в хексбергской земле. Великодушие Луиджи, прихоть кэцхен, верность и отвага Руперта… а Франческа сказала «была женой». Была.
Война... И женщины не склонны прощать даже самого благородного врага, это не Вальдес, который отнесся к пленнику, как к гостю.
- О, нет. Муцио сгубили Бодрон и Гайифа, и это было до войны с Дриксен. Поэтому вы, адмирал, вызываете у меня желание поговорить.
Конечно же! Муцио Скварца! Пропавший, и, скорее всего, убитый. Значит, все-таки Фельп…
Наверное, она сочувствовала и жалела его. Но вслух не сказала, и Олаф был за это Франческе благодарен. На женщину такой красоты можно просто смотреть; но она, к тому же, умна и тактична, и хочет побеседовать – надо быть покойным Фридрихом, чтобы проигнорировать, и покойным же Бермессером, чтобы её оттолкнуть!
- Я буду счастлив. Но вы, кажется, замерзли… в Хексберг почти лето, но для детей юга здесь слишком холодно.

- Луиджи! – Ротгер толкнул приятеля в бок и сделал большие глаза.
- Что-то случилось? – не понял фельпец.
- Не туда смотришь, - Вальдес развернул его в сторону улицы, которая спускалась от смотровой площадки к морю – Меня глаза обманывают или ты тоже видишь это?
Луиджи присмотрелся, пытаясь понять, что же так поразило и развеселило Ротгера (впрочем, веселило его почти все). Первым делом в глаза бросился неторопливо шагающий Кальдмеер. Странно, почему он его и Вальдеса не заметил, может, причина в идущей рядом женщине, с которой он разговаривает? Темноволосая, в дриксенском плаще… но это же…
- Франческа?!
- Эмиль расстроится, - философски вздохнул Ротгер. В глазах Бешеного плясали восхищенные смешинки.
- Марселю следовало чаще писать ей письма, - ошарашено согласился Луиджи – Я понимаю Кальдмеера, но Франческа-то что в нем нашла?..

* * *

…Щетка скользила, мягко пропуская между зубьев давным-давно расчесанные волосы. Пора было отложить её и отправляться в постель, но Франческа продолжала сидеть перед зеркалом, машинально проводя щеткой по волосам. Сердце то замирало, то начинало бешено стучать, молодую женщину бросало от тревоги к странному чувству, которое испытываешь, стоя на краю обрыва. А за окном шелестело на ветру северное дерево, название которого она не знала.
Может быть, поэтому она решила принять приглашение Марселя и поехать в Хексберг, где должно было состояться уникальное событие – подписание мирного договора между Дриксен и Талигом? На юге каждый цветок, каждый рассвет и сам рисунок звезд заставляли прошлое хватать Франческу за горло. Эти цветы дарил ей Муцио; в эти рассветы она всматривалась, дожидаясь его корабля; эти звезды были свидетелями их любви. Юг кричал о прошлом – но на севере она не была никогда. Франческа надеялась, что память отпустит её хотя бы здесь.
И почему так странно сбылись эти надежды?..
Франческа задумчиво смотрела в зеркало, отложив, наконец, щетку. Память стала светом и печалью – перестав быть тюрьмой и болью. А ключ от тюрьмы был в руках немолодого моряка, недавнего врага, смотревшего на неё с неподдельным восхищением в светлых северных глазах. Как он сотворил то, что оказалось не по силам ни дипломату от Создателя Марселю, ни маршалу Эмилю?
Она хотела встретить того, кто заставит Муцио стать прошлым. Встретила. И что ей теперь делать с этой встречей?..

Ответ на вечный вопрос пришел утром. Со слугой из дома Вальдеса, который принес цветы и учтивое приглашение на прогулку по окрестностям. Конечно же, Франческа ответила согласием, но в голове упорно крутилась мысль: «Господин Кальдмеер сам додумался или его Ротгер и Луиджи подучили?»

* * *

- Вижу, историческое событие повергло тебя в уныние, – Ротгер шутливо отсалютировал другу и бывшему противнику бокалом.
Олаф на свой бокал смотрел молча. Смотрел, поглаживал рукой шрам на щеке, потом покачал головой:
- Нет. Я признал это… с твоего позволения, событие давно, - пауза – На «Ноордкроне».
О том, что Кальдмеер признал неизбежность поражения и все же сражался до конца, не сказал ни он, ни Бешеный. Зачем? Оба не могли представить, что можно поступить иначе.
- Значит, я прав, - Ротгер, как в первом их разговоре, резко отбросил шутовство – И дело в прекрасной Франческе. Так?
Его собеседник пожал плечами.
- Она тебе отказала?
- Нет. Я не разговаривал с ней об этом.
- Ну и глупо, - поставил на стол бокал адмирал талигойский – Влюбиться в женщину и молчать?
- Влюбиться может Руппе, - мрачновато поправил адмирал дриксенский – Молодой и горячий. Мне далеко не двадцать лет, - Бешеный поднял брови. И Олаф пояснил – Не влюбился, но… женщин много. Франческа Скварца – одна…
- Все, - вскинутые руки Ротгера демонстрировали полное поражение – Здесь я бессилен. Позвать Луиджи, что ли? Вы с ним замечательно побеседуете на тему несостоявшихся любовей, - и без перехода, жестко, серьезно – Олаф, она тебе нужна?
- Я ей не нужен, - Кальдмеер ушел от ответа – Что я могу ей дать? Я немолод, не красив, я даже не дворянин. Недавний враг, и… сильно проигрываю Валме и Савиньяку.
- Олаф, - тон у Бешеного стал бархатным и вкрадчивым – А ты саму Франческу – спрашивал? Нет? Так пойди и скажи ей все это. И послушай, что она тебе ответит.
Вальдес заговорщицки подмигнул другу и быстрым движением подхватил бокал, пригубив вино.

* * *

- …Этот договор был формальностью, - Олаф погладил шрам, движение вышло нервным – Теперь она улажена. И мы уходим домой. Вы в Фельп, я в Метхенберг…
Фельп и Метхенберг, Талигойский Союз и Дриксен, Юг и Север…
Франческа, отошедшая к окну, обернулась, её лицо было бледным и строгим:
- Я не вернусь в Фельп.
- Как?..
- Прошлое. Я не хочу снова в нем утонуть… – она опять вернулась к созерцанию улицы – К тому же, из Хексберг ближе до Метхенберга, чем из Фельпа.
Зубодробительные для фельпца названия Франческа выговаривала без запинки, Олаф, общающийся с Луиджи, постоянно этим восхищался, но сейчас привычные восхищение и уважение были перебиты изумлением.
- Франческа… простите, что называю вас по имени, но я должен сказать вам… уехать, промолчав, будет трусостью, недостойной адмирала.
- Я слушаю, - она не обернулась, голос не дрогнул, руки не теребили ткань платья, но охватившее женщину напряжение Олаф чувствовал кожей. А ему самому только знаменитое хладнокровие помогло, ведь одно дело – объяснить все другу Ротгеру, и другое – повторить ей, стоя рядом и глядя на точеный профиль. Франческа… чуть больше недели назад они встретились, но этого хватило, чтобы северный лед уступил южному солнцу. Но захочет ли солнце осветить холостяцкий дом в военной гавани? Или это был последний проблеск в жизни Олафа Кальдмеера?
- …Как видите, я мало что могу вам предложить. Тем более, рядом с такими рыцарями, которые добиваются вашей руки.
- Если бы я ответила этим рыцарям, - негромко перебила Франческа, но Олаф замолчал сразу же – Я бы сделала это давно.
- Поэтому я рискую спросить. Не бойтесь оскорбить меня отказом – я не надеюсь на ответ. Франческа… вы… я прошу вашей руки.
Вот и все. Сейчас она скажет «нет», и Ледяной Олаф будет полностью отвечать своему прозвищу – не только в бою и дворцовых интригах, но и в жизни.
- Да.
Время замерло – и тут же сорвалось в галоп, не хуже иноходцев с герба Эпинэ.
- Да, Олаф, - Франческа, не дожидаясь ответа, повернулась к мужчине, и её глаза светились нежностью – Я согласна.
Нежные и теплые (сейчас – теплые) пальцы коснулись шрама на щеке, Кальдмеер, не осознавая, что делает, накрыл ладонь Франчески своей – боясь поверить и уже веря.
- Согласна с тать женой недавнего врага?
- Да, - она уже улыбалась.
- Войти в дом убежденного холостяка, разменявшего шестой десяток?
- Да, - улыбка Франчески стала шире, в глазах заискрился смех – Согласна ждать, когда ты вернешься, согласна сама смешивать лекарства, и я не боюсь ваших аристократок. Не думаю, что девы Дриксен, - она лукаво прищурилась – Намного страшнее Дуксии. Как бы они ни шипели.
Когда она сказал «да» Муцио, тот подхватил Франческу на руки и закружил. Эмиль Савиньяк, наверное, поступил бы так же. Марсель Валме встал бы на колено и прочитал подходящий к случаю сонет.
Олаф Кальдмеер просто обнял её, бережно прижав к себе, и молча погладил по собранным в простую прическу волосам. Ледяной он и есть Ледяной – но Франческа чувствовала, как бешено колотится его сердце.

* * *

- Ротгер и Руперт…. – Франческа поставила последний росчерк на клочке бумаги, и опустила его в знаменитый Тот-Самый-Кубок – Какое ещё?
В кресле, доставшемся «по наследству от кого-то», могло поместиться два Олафа, поэтому забрались в него вдвоем. Сидеть приходилось, тесно прижавшись друг к другу, и адмирал одной рукой обнимал жену, прикасаясь щекой к черным волосам.
- Муцио. Я знаю, что тебе хотелось бы.
Франческа чуть отстранилась и благодарно коснулась губами щеки мужа:
- Пусть кто-то после этого ещё раз спросит, почему я выбрала тебя!
Третий клочок бумаги опустился в кубок.
- Хотя… - женщина покачала головой – Муцио Кальдмеер… это будет звучать страшнее, чем Ротгер Вальдес, - прыснула и заполнила четвертый листок – Пусть тогда будет и Луиджи. Если бы не он…
- Тянем? – Олаф взял кубок, и слегка встряхнул его, перемешивая бумагу.
- Тянем! – Франческа засмеялась и страшным шепотом добавила – Но самое смешное, если это будет девочка.
В окно дома в Метхенберге стучал зимний дождь. Завершался четвертый год Эпохи Ветра.

@темы: Отблески Этерны

---

Тяжела и неказиста жизнь готической актрисы...

Режиссер, сценарист и спонсор прилипли к экрану, на котором мелькали кадры кинопробы – и, если все пойдет хорошо, заставки фильма.
- Идеальная кандидатура, - одобрительно заметил спонсор – Прекрасно выглядит.
- И соответствует образу готической красавицы, - согласился режиссер.
- Посмотрим, - с сомнением покачал головой сценарист – Сможет ли она войти в этот образ…
На большом экране разворачивалась панорама ночного леса, зловеще освещенного луной. По лесу на зрителя двигалась фигура в белом. Брюнетка в низко декольтированном платье, распущенные волосы закрывают спину до талии, выразительные глаза широко распахнуты, нежная кожа белеет в лунном свете. Камера переместилась, теперь были видны ворота сумрачного замка и странный зеленовато-голубой цветок, шевелящий лепестками, как щупальцами.
- А красно-огненный здесь выглядел бы более стильно, - недовольно заметил спонсор.
- Но, господин, это ведь… ммм… не спецэффект, это… э…
- Это одна из актрис, - пришел на помощь режиссер – И она не может принять другой цвет!
Спонсор поперхнулся и замолчал. Подумал.
- Я выделю средства на компьютерную перекраску. Цветок Дьявола должен быть красным!
Режиссер и сценарист обменялись торжествующими взглядами.


Первый актерский состав

- Нет, нет, нет! – сценарист бешено замахал руками – Так не пойдет! Героиня должна быть растерянна, печальна и подавлена! Величественного спокойствия в этой роли быть не должно, мы же не исторический фильм снимаем, из жизни королев!
Тифа тоскливо вздохнула и уставилась в стену. До сих пор она не представляла, как это сложно – играть дурочку. Значит, так…. Девушка зажмурилась и начала входить в образ.
«Я печальна, я очень печальна, расстроена и подавлена, мне приснился СТРАШНЫЙ! Очень страшный сон!» - но вместо этого в голове упорно стучалось: «Как же я устала, зачем мы с Клаудом на это согласились?».
- Три, два, один – мотор, начали!
К сидящей за студенческой партой Тифе двинулись две актрисы, изображающие Блондинку и Неформалку.
- Привет! Пойдешь с нами на поло? Сегодня у них матч… - начала Блондинка.
Тифа посмотрела на неё с бесконечной усталостью, пожала плечами:
- Не знаю... нет… наверное, нет, - изо всех сил стараясь изображать подавленность.
- Ну хоть на вечеринку ко мне придешь?
«Вот это профессионализм» - подумалось Тифе – «После двадцатого дубля и не устать» - со стороны её размышления выглядели как раздумья и колебания.
- Не знаю.
- Да ну её, пошли!
- А они пусть тут контрольную пишут!
- Стоп, снято!
Режиссер вытер лоб, вопросительно взглянул на сценариста – тот вымученно улыбнулся и согласно кивнул. Хоть что-то, приблизительно похожее на первоначальный замысел, они отсняли.

- Та-ак, вот здесь должен проскакать злодей, - режиссер оценивающе посмотрел на редкий лес – Отснимем сверху, потом пририсуем спецэффекты, огонь там, землю трескающуюся… дьявол все ж таки…
- Как жаль, что никто из трех братьев не согласился на съемки, - посетовал сценарист – Это было бы правильно и антуражно!
- Да, учитывая, КТО у нас Цветок… интересно, почему они не согласились? – режиссер почесал макушку, махнул рукой – Господин Ценг, прошу приготовиться! Здесь не нужны дубли, нужно всего лишь проскакать по маршруту, остальное мы сделаем сами.
Ценг кивнул и молча вскочил в седло черного чокобо. Блондинка и Неформалка дружно и горько вздохнули – с ними, с профессиональными актрисами, никто так не возился!
- Какое счастье, что второй наш спонсор – сам Руфус Шин-Ра, - шепнул режиссер сценаристу, когда Ценг погнал своего скакуна в сторону леса.
…Ответ на вопрос, почему сильвехеды отказались пробоваться на роль злодея, режиссер и сценарист получили быстро. Ведь следующей сценой должен был быть второй сон героини.
- Ты помнишь?
- Да, да, - раздраженно кивнула Тифа – Он подъезжает, я непонимающе моргаю, он протягивает мне руку, я догадываюсь, что он злодей, пугаюсь и отказываюсь.
- Именно так, - режиссер отбежал в сторону, махнул рукой – Мотор, начали!
Сначала все шло замечательно. Ценг чудо как хорошо смотрелся в роли молчаливого злодея: по сторонам смотрел пафосно, эмоций на лице ноль. Зловещая улыбка была бы ещё лучше, но и это смотрелось неплохо. Дженова радостно шевелила сине-зелеными тентаклями, не догадываясь о силе компьютерной графики. Тифа старательно хлопала длинными ресницами…
Но потом дошло до сцены колебаний и отказа, и выяснилось, что установку: «Догадываюсь, что он злодей, и отказываюсь» - Тифа поняла оч-чень по-своему. На лице девушки растерянность и задумчивость сменились мрачной решительностью и опасным блеском в глазах. Не сказав лишнего слова, Тифа уцепилась за протянутую руку и рванула опешившего Ценга на себя. Турк никак не ожидал подобного от инфантильной героини и птичкой-ласточкой вылетел из седла, перелетел через Тифу и смачно припечатался о землю. Только взметнулись распущенные волосы обоих актеров, и прошелестела потревоженная подолом платья опавшая листва.
Окружающие застыли. Блондинка и Неформалка округлили глаза, режиссер уронил изо рта сигарету, которую не успел прикурить, даже Дженова изумленно растопырила щупальца. Пришелица-то первой и очнулась, принявшись бешено аплодировать.
- Не-ет, - простонал сценарист – Не так! Невинная жертва должна пугаться! Только пугаться! А не сопротивляться!!
- Прошу прощения, - Ценг, едва сдержав кряхтение, кое-как поднялся с земли – Я хотел бы ещё раз уточнить, кто играет главного героя?
- К… Клауд Страйф… - сценарист нервно сглотнул.
- В таком случае, я отказываюсь от роли, - с достоинством заявил Турк, и принялся тщательно отряхивать рукав черной водолазки – И рекомендовал бы вам взять на роль злодея кого-нибудь из солджеров, только они могут противостоять этой невинной жертве потусторонних сил.
- Я тоже не хочу играть такую глупую невинную жертву, - рассерженно поддержала Тифа – Мне надоело! Я ухожу!
Героиня и злодей решительным шагом, плечом к плечу, удалились со съемочной площадки. Режиссер и сценарист проводили их взглядами.
- Героя мы тоже лишились – мрачно предрек режиссер – Клауд не будет играть без неё…
- Тогда позовем другого солджера – вместе с его девушкой, к тому же, это будет хороший политический ход – снять в фильме в роли главной героини последнюю Сетра, - сценарист пожевал губу, кивнул сам себе – И я последую его совету насчет злодея, на всякий случай. У тебя есть телефонный номер Генезиса Рапсодоса?


Второй актерский состав

- Шау, я так тебе завидую, - жаловалась Аэрис своей напарнице в нелегком деле киносъемок – У тебя так легко получается изобразить, что они требуют…
Рыжая ученая, изображающая рыжую ведьму, небрежно отмахнулась:
- О чем говорить. Просто представляю себе, что это многообещающий научный проект… глаза сами загораются.
- Во-от, - Древняя надула губы – А от меня требуют пустого взгляда, и чтобы ни одной мысли в голове. Куда же я их дену?
Шаула огорченно развела руками. Как изобразить отсутствие мозгов при их несомненном наличии, она не представляла.
- Девочки, не спим, время – деньги! – в их гримерку постучался радостный сценарист – По плану у нас сцена знакомства героя и героини!
Аэрис печально подняла брови, подобрала юбку и пошла на очередной подвиг.

- Так, быстро, быстро, включаем луну! – режиссер, как заведенный, носился по павильону, размахивая руками – Массовка, музыку – начинайте колбаситься… Зак, на диван! Аэрис, ты с отсутствующим видом двигаешься через дом на крыльцо…
Судя по её виду, Блондинка была крайне огорчена, что в этой сцене ей полагается напиться и заснуть – ну когда ещё выпадет возможность повисеть на живом солджере! Но вдруг снимать сцену придется несколько раз… Аэрис гневно сверкнула глазами: «Нет, мы отснимем эту сцену с первой попытки!».
- Мотор, начали!
Сначала все шло хорошо. И задетая Блондинкой Аэрис, и Зак, которому эта Блондинка совсем не нравилась, исполнили роли с блеском. Режиссер и сценарист уже пожимали, было, друг другу руки – хоть что-то сразу удалось – но тут дошло дело до разговора о луне…
- Красивая луна, правда?
- Не знаю, - меланхолично созерцающая светило Аэрис пожала плечами – Я боюсь неба, мне трудно судить.
- Почему? – Зак страшно удивился, положил руку на дверной косяк так, чтобы она была чуть выше плеча Аэрис, а вторую руку вдохновенно вытянул вперед: - Посмотри, как серебристый свет скользит по крышам! Какие удивительные пятна проступают на лунном диске! А сама ущербная луна похожа на жемчужину, лежащую на темном бархате… Отбрось страх, и ты увидишь…
- О, - у девушки заблестели глаза – Пожалуй, ты прав. Небо очень красивое! Спасибо, ты помог мне увидеть это…
- Что они несут?! – яростно прошипел сценарист, размахивая распечатками.
В сценарии диалог выглядел гораздо короче. «Красивая луна» - должен сказать герой, а героиня согласиться: «Красивая». После чего они должны друг другу представиться и ВСЕ!
- Кто его научил такому высокому стилю речей?! – гневно соглашался с товарищем режиссер.
…Генезис, он же главный злодей, самодовольно ухмылялся у стены павильона.

- Так. Герой стоит во дворе, героиня выглядывает в окно. И тут Блондинка ссорит его с героиней…
Блондинка просияла – пробил её час!
- Э, ребята, а можно я буду целоваться все-таки с Аэрис? – Зак свернул сценарий в трубочку и почесал висок – А вы эту заразу потом на компьютере пририсуете?
- Ну, зачем такие сложности, подумаешь, один раз поцеловаться…
- Не скажите, - возразил солджер – Если она меня поцелует, я её либо на месте пристукну, либо такую рожу скорчу, что самая ревнивая девушка не поверит в измену.
Режиссер и сценарист оторопели. Блондинка беззвучно распахнула напомаженный ротик – такого охаивания своей несравненной внешности она перенести не могла.
- Но… - заикнулся, было, режиссер, только договорить не успел.
На съемочную площадку влетела припозднившаяся Аэрис. Растрепанная, в слезах и покрасневшая до состояния «горящих ушей», размахивающая своей распечаткой сценария.
- Я… я н-не б-буду сниматься в ЭТОМ! – рыдала она – М… мне Шау объяснила! Эта сцена у зеркала! Я думала, там Зак! С ним не страшно! А тут! А там! НЕ БУДУ! – и расплакалась ещё горше.
- О, понятно, - пробормотал солджер – Да уж, Айри, мы оба сценарий невнимательно прочли, оказывается. Знаешь, пошли-ка отсюда, а то меня с мымрой какой-то целоваться заставляют, тебя в одиночестве сцены рейтинга НЦ-17 изображать… ну их нафиг!
- Нафиг, - Сетра утерлась белоснежным льняным платочком, аккуратно положила на первую попавшуюся скамейку листы бумаги.
- Ну вот, какое огорчение, - Генезис сложил руки на груди – Мы даже ни разу не подрались…

Режиссер, сценарист и спонсор тихо и печально напивались, «отмечая» очередную смену актерского состава.
- Ну, ничего, сейчас искать нам на замену надо только двоих, - попытался утешить товарищей режиссер.
- В «Лавине» девушки закончились, - кисло возразил сценарист.
- Юффи ещё есть… - вяло предложил режиссер.
- Нет! Только не Юффи!
- Подождите, - вмешался молчащий до сих пор спонсор – Почему мы зациклились на втором составе? В первом тоже есть замечательная и знаменитая девушка… и парень у неё есть… к тому же, если мы их уговорим, то сможем неплохо сэкономить на каскадерах!


Третий актерский состав

- Оуууу! – Генезис со страдальческой миной согнулся пополам.
- Извини, - смутилась Эльфи – Рефлексы…
Солджер с трудом выдавил невнятное: «Ы!» - и скорчил ещё более несчастную физиономию.
- Это ты порадуйся, что ей с высокого стола в пах бить неудобно, а то б не постеснялась, - ехидно донеслось с винтовой лестницы.
- Это не стол! Это жертвенник! – вопиял сценарист – А тебя на лестнице быть ещё не должно! Как ты на ней оказался?!
- Ногами пришел, - обижено буркнул Ширс.
- Так будь добр – уйди обратно! – несчастный труженик кинематографа едва перевел дух – Кто-нибудь, приведите в порядок злодея… Эльфи, пожалуйста, запомните – вы нежная и хрупкая девушка! Беззащитная! Вы не можете бить злодея…
- Ну почему же? – Эльфи закинула руки за голову, мечтательно уставившись в потолок – Именно это бы я на месте героини и сделала… если бы, конечно, была в состоянии…
- Вы не в состоянии, вы под гипнозом, - нашел гениальный выход сценарист – И выйдете из этого состояния, только услышав голос героя.
- …я понимаю… я теперь понимаю, почему Ценг отказался…
- Эй, а я обязательно должен колотить в дверь замка? – ушедший, было, на место дислокации Ширс заглянул в комнату – Может, лучше сразу на стену лезть? Оно как-то разумней…
- О БОГИНЯЯЯЯЯ!!!!!


Четвертый актерский состав

- Может, хватит с нас строптивых брюнеток? – умученный сценарист обмахивался помятыми распечатками – Может, сексапильную блондинку пригласим?
- Тем более есть одна такая на примете, когда-то Департамент Вооружений возглавляла… - режиссеру идея явно приглянулась.
Генезис резко изменился в лице:
- Скарлетт? Я выхожу из дела…
- Но она же не боец, она не будет с вами драться!
- Лучше бы дралась, – солджер был решителен и непреклонен – Нет, нет и ещё раз нет!

…Причины его отказа режиссер и сценарист осознали, когда застали Невинную Жертву Обстоятельств за совращением цветка дьявола, а точнее, исполняющей его роль Дженовы. Переглянулись и подумали, что у их фильма рейтинг НЦ-17, а не НЦ-столько-не-живут…


Пятый актерский состав

…Руфус Шин-Ра нажал на паузу, остановив фильм на начале постельной сцены. Выразительно постучал по яркой коробке DVD-диска.
- И как это понимать?
Рено и Елена дружно покраснели:
- Шеф, это не то, что вы подумали…
- Просто нам предложили сняться…
- И мы согласились.
- Это ведь прикольно, йоксель!
- Прикольно, - мягко повторил Руфус – Сняться в фильме. Ну что ж, вашего права на столь экзотические развлечения никто не оспаривает. Но моя обязанность – следить за моральным обликом ближайшего окружения… - выдержал эффектную паузу и закончил – Ваша свадьба через две недели.
Несчастные Турки сжались на стульях:
- Господин президент…
- Вы шутите?!
- А если не придете, то я пришлю за вами Ценга!
Винсент, исполнивший роль главного злодея, мысленно перевел дух. Идея настучать Руфусу дала свои плоды – один вариант минус. Выбор и без того слишком велик – страдать у кристалла, подождать, пока вырастет Шелке, перестать прятаться от Юффи или устроить Россо активную терапию…

@темы: Юмор, Final Fantasy VII

---

Таблица сообщества "Сто историй" - столбец пятый, 2 часть

Название: Шаг вперед
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, безымянный тип из Каньона Космо.
Тема: V-3; 06. Как ни хороша стратегия, иногда надо смотреть и на результаты. У. Черчилль
Объём: 552 слова
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: С чего все начиналось…

Очень красивое место – Каньон Космо. Красновато-желтые скалы, причудливые и пестро-полосатые, величественно возносятся к пронзительно-голубому небу. Жесткая трава и кусты с гибкими, свисающими к земле ветвями. Лепечущие в глубинах ущелий родники. И научный городок с его забавными хижинами, лепящимися к обрыву.
Очень красивое место. Очень древнее. И очень безопасное.
Для некоторых людей оно, можно сказать – единственное безопасное на планете.
- Неужели вы не понимаете?.. – совсем молоденькая девчушка, почти подросток, говорит горячо и убежденно – Неужели не видите, что ваши протесты не дают ничего?! Они же просто от вас отмахиваются!
- Пойми, - убеждает её куда старший собеседник, один из ученых городка – Людям надо объяснить, показать, к чему идет дело. И, когда они это поймут, они сами прекратят поддерживать Корпорацию. А лишившись поддержки и доверия… что у них останется?
- Деньги и армия, - ехидно отвечает девчонка – И монополия на электроэнергию, к тому же. Вот посмотри, вы пытаетесь рассказать что-то людям… но, пока Шин-Ра у власти, большинство вас просто не услышит! До них ваши слова не донесут. Или осмеют… я не знаю, что хуже! На вас будут смотреть, как на чудаков или придурков, и забудут, а когда забудут, то из Корпорации пришлют сюда каких-нибудь Турков, и вырежут всех несогласных. Потихоньку. Чтобы шума не было. Не-ет, говорить надо так, чтобы вас было слышно! Если бы за вами стояла сила, достаточная для того, чтобы Шин-Ра не могла заглушить или объявить ерундой… - девчонка замолчала, хмуря тонкие брови – И чтобы вас можно было, в случае чего, защитить… Тогда это все имело бы смысл.
Мужчина посмотрел на неё с грустной усмешкой:
- Эльфи, Эльфи, тебе хоть шестнадцать лет есть, умной такой?
Эльфи отвернулась, сдавленно выдохнула и ломким голосом произнесла:
- Не знаю. Ничего я не знаю! Ни сколько мне лет, ни где родилась, ни кто я вообще такая... из-за них!..
- Понимаю, конечно, что тебе хочется отомстить, но…
Девчонка развернулась, и собеседник, ожидавший увидеть в её глазах слезы, был удивлен – слез не было. Глаза Эльфи были абсолютно сухими и как-то горячечно блестели.
- Хочу, - тихо произнесла она – Но ещё я хочу, чтобы больше никто… чтобы никогда… Чтобы такого ни с кем не повторилось, - насупилась и решительно произнесла – Вы хорошо придумали, правда, и надо людям рассказывать. Только вот результатов нет никаких, потому что вас не слышат. А с этими… с Корпораций вообще надо бороться не словами, а оружием, чтобы знали! – упрямо мотнула головой и твердо закончила – Раз никто не хочет или не может, то это сделаю я.
И пожилой ученый вдруг понял, что она – сделает. Вот эта худенькая девочка, которой неизвестно, есть ли шестнадцать лет, неудачный эксперимент, беглый лабораторный образец, чудом спасшийся от «утилизации». Ей хватит ума и отчаянной решимости, ярости и упорства. Она – сможет, и докричаться, и защитить, и сделать все то, необходимость чего понимали, но не могли решиться на первый шаг все они, взрослые и мудрые.
- Хорошо. Но ты же понимаешь, что лишать людей мако-энергетики, ничего не предложив взамен, нельзя.
- Понимаю… только я не могу выучиться всему и сразу, - Эльфи с какой-то детской серьезностью заглянула ему в глаза – Ты поможешь мне найти решение?
Мужчина усмехнулся, положил руку ей на плечо и подтолкнул в сторону городка.
- Решение уже найдено, - неспешно начал говорить он, пока они возвращались с прогулки – Если ты заметила, к нам проводов не идет. Весь научный городок «живет» на ветрогенераторах…
Если уж первый шаг сделан, то идти надо до конца.


Название: Красота в глазах смотрящего
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс
Тема: V-3; 07. Красота есть во всём, но не всякий её видит. Конфуций
Объём: 628 слов
Тип: гет
Рейтинг: RG-13
Саммари: Если кто-то в кого-то влюблен…
Авторские примечания: Автора прет, у автора муза прилетела.

Скрывать свои чувства удается далеко не всем. Ширсу вот не удавалось, или удавалось с большим трудом. Как бы то ни было, о том, что боевой командир безнадежно влюблен в их лидера, знала вся «Лавина». Обсуждать это вслух никто не рисковал, но про себя Ширсу сочувствовали. Некоторые даже тихо недоумевали, как Эльфи может быть такой холодной и не замечать его искренних чувств.
…Если бы те сочувствующие могли видеть своих командиров сейчас, то они, безусловно, за Ширса бы порадовались. Только Эльфи была очень, очень осторожна и сделала все, чтобы их не заметили.
Нельзя же постоянно ходить с камнем за пазухой, в напряжении и настороженности. Даже Эльфи понимала, что до добра это не доведет, ни в борьбе, ни в здоровье. И так хочется побыть вдвоем, без оглядки… Чтобы были не тайные посиделки на крыше базы, не торопливые объятия в дальних закоулках, отравленные постоянной опасностью быть замеченными, а возможность отдохнуть и побыть наедине с любимым человеком.
Иногда Эльфи позволяла себе такое.
И как же хорошо было просто лежать, прильнув к его груди, одной рукой водя по плечу – легко, просто перебирая пальцами – а другую расслабленно свесив с края кровати. Слушать, как спокойно бьется сердце. Впитывать тепло, которого так не хватало Эльфи в обычной жизни. Чувствовать силу и уверенность его рук – правая тяжело и успокаивающе лежит на её спине, левой Ширс тихонько поглаживает её по затылку и перебирает волосы.
Так спокойно, словно и нет никакой войны… как жаль, что рано или поздно утро вступит в свои права. Но пока можно не думать о том, что будет утром.
- Эльфи?..
- М-м-м… - ей даже говорить не хочется.
- Зачем ты волосы обрезаешь?
- А тебе не нравится? – удивляется девушка.
- Да нет, мне все нравится. Просто жалко. Густые, красивые…
Эльфи беззвучно смеется, щекоча дыханием его кожу:
- Я же не Сефирот, чтобы с распущенными косами бегать. Неудобно будет.
- Ну, так заплети…
- Ши-ирс, ты хоть представляешь, как я буду выглядеть?! – уже в голос смеется она, поднимая голову.
По искренне недоумевающему взгляду Ширса догадывается, что тот не понимает ничего. Эльфи со вздохом приподнимается, упираясь острыми локтями в его грудь, собирает растрепанные волосы и стягивает их на затылке так, чтобы они плотно облепили голову. Только челка по-прежнему на лоб падает.
- Теперь видишь?..
- Что?
- Уши, - терпеливо поясняет Эльфи – Сам подумай, лидер повстанцев с торчащими ушами… Туркам на смех!
Теперь уже смех разбирает Ширса. В самом деле, ушки у Эльфи… нет, небольшие и вполне милые, только вот слегка оттопыренные. С такой прической это в глаза не бросается – «шапочка» густых и жестких волос прекрасно скрывает этот дефект внешности – но если её гладко причесать…
- …Эльф и есть… - сквозь смех говорит парень – Даже уши, какие надо!
- Сам ты эльф, - фыркает она – Они, если не знаешь, просто ставшая сказками память о Сетра. И в любом случае, эльфы были не только ушастые, но и красивые.
- Ты красивая, - прекратив посмеиваться, говорит Ширс, очень серьезно глядя ей в глаза.
Эльфи улыбается с горечью:
- Ну да… худая, как скелет, плечи перекаченные, на лице проб «лабораторный образец» ставить некуда да ещё уши эти… Что говорить, неземная красота.
Однажды, задолго до встречи с Ширсом, когда она была совсем молоденькая и только организовывала свою «Лавину», кто-то из старших очень удивился, заметив, что Эльфи совсем не думает о своей привлекательности – в противовес сверстницам. Эльфи тогда искренне удивилась и в ответ спросила, зачем зря тратить время и думать о том, чего у тебя нет, и никогда не будет. С тех пор, как она после лабораторий осмысленно посмотрела в зеркало, заглядывала туда девушка только для того, чтобы убедиться – она совсем уж чучелом не выглядит. Несолидно как-то главе повстанцев.
- Глупости все это, - Ширс осторожно притянул девушку к себе, устроил её голову на своем плече, поцеловал в макушку – Глупости. Ты красивая. Самая красивая. Лучше всех!
«А кто этого не видит – просто слепой!».


Название: Цели и средства
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Фухито.
Тема: V-3; 08. Сражаясь с чудовищами, берегись, как бы не стать одним из них. Ф. Ницше
Объём: 728 слов
Тип: ангст, наверное
Рейтинг: G
Саммари: Последняя соломинка, сломавшая Фухито.
Авторские примечания: Спасибо брату за красочный и вдохновляющий глюк. Не записать это было нельзя!

Обычно Эльфи предпочитала не ходить самой к первому заместителю, а звать Фухито к себе. Никто не догадывался (даже сам Фухито), но в ней жил постоянный ужас перед лабораториями. Слишком глубоко отпечаталось то, что она пережила в Нибльехейме. Эльфи не помнила твердо, что и как с ней делали, а как она туда попала, не помнила вовсе – но от этого было только хуже.
Однако теперь она вбежала к Фухито без тени сомнения и страха – бояться ей было некогда, Эльфи была слишком возмущена. Первый заместитель удивленно посмотрел на командира, но спросить ничего не успел. Эльфи взмахнула рукой, в которой был зажат свернутый в трубочку отчет:
- И как это понимать?!
Фухито сразу же опознал плод своих бессонных ночей:
- Сама говорила, что солджеров много, а ты одна. И я придумал, как…
- Я понимаю, - резко перебила девушка – Но не могу понять – это! – она с размаха опустила на стол пачку листов и звенящим шепотом продолжила – Ты сам понимаешь, что собрался с людьми делать? Нет? Так я тебе перескажу… весь спектр ощущений!
- Эльфи… - ученый посмотрел на неё с кривой усмешкой – Понимаю твое нежелание пачкать руки, но, не зарезав чокобо, суп не сваришь. Сама была готова стрелять из «Сестры Рэй» по Мидгару, а теперь… Мы должны победить, с этим-то ты согласна? Цель оправдывает средства.
- Нет… нет, нет, - девушка отчаянно помотала головой – Ты не прав. Цель определят средства. Мы вынуждены воевать, вынуждены проливать кровь… но только потому, что иные доводы уже исчерпаны. А если пойти на это… Фухито, мы станем такими же, как Шин-Ра. Так нельзя. Какой тогда будет смысл спасать Гайю?
- Смысл, - теперь в голосе ученого была горечь. Фухито встал, прошелся по лаборатории, остановился, отвернувшись от Эльфи – Иногда я думаю, что, даже если мы победим… да, непосредственная угроза будет устранена. Но наша земля все равно будет страдать…
Эльфи посмотрела на него с сочувствием, вздохнула, подошла и положила руку на плечо, разворачивая Фухито лицом к себе:
- Гайа – все-таки не рай. Жизнь без страданий вряд ли возможна… - невесело рассмеялась и горькой иронией закончила: - Чтобы прекратить страдания, нужно убить уж всех...
Поймать взгляд Фухито ей так и не удалось. После последних слов ученый уставился куда-то в стену, мимо Эльфи, остановившимся взглядом.
- А ведь верно… - медленно выговорил он.
- Фухито, ты что, - ахнула девушка.
Взгляд у него был очень уж странным… и очень уж нехорошим. Эльфи пробрало ознобом – девушка испугалась, не за себя, за друга.
- Фухито! – она схватила его за плечи, и хорошенько встряхнула – Опомнись! Что с тобой, шутки понимать разучился? И думать не смей! Всех убить… значит, и отца, и сестренку, и ни в чем не виноватых людей, и наших товарищей… и меня, в конце концов?!
- Тебя?.. Н-нет… - Фухито сморгнул и отвел взгляд в сторону, нервным движением поправив сползшие на нос очки.
Если бы Эльфи могла знать, о чем он думает…
«Убивать тебя? Зачем? Тебя убьет твоя Материя, рано или поздно. И тогда жить совершенно точно станет незачем…»
- Прости, - неловко пробормотал он – Меня что-то, правда... не в ту сторону занесло.
Девушка медленно выдохнула, потерла левый висок:
- Ты меня так не пугай… ладно? – усмехнулась дрожащими губами – Вы с Ширсом мне уже голову просверлили – отдыхай, себя береги… сам бы отдохнул. И насчет этого… - кивнула на разбросанные по столу бумаги – Мысль о том, чтобы сражаться с солджерами на равных, сама по себе неплохая. Но чтобы подобного безобразия больше не было. Мы не Шин-Ра, издеваться над людьми не будем!
- Хорошо, - все так же скованно кивнул ученый – Я подумаю, как… оптимизировать. Только… мне бы знать в подробностях их… технологию. Кое-что я сам сделаю, это несложно и не требует... издевательств, но, чтобы вывести на равный уровень, придется постараться.
- Ну, у нас же есть теперь информатор, - разговор свернул в привычное русло, и Эльфи почувствовала невероятное облегчение.
«Конечно, ему неловко за такое… ничего, пройдет, главное, мозги на место я ему вправила».
- …Я узнаю у него, где и как можно подобную информацию добыть.
- Нет, ты что… Эльфи, я сам. Я же с ним общаюсь, это моя… специализация. – Фухито улыбнулся, почти нормально – Мы для того и распределяли обязанности, чтобы тебе было легче. Я все выясню. Сам.
- Договорились, - Эльфи внимательно посмотрела на своего помощника – Больше таких разговоров не будет?
- Нет.
…Все же хорошо, что среди талантов Эльфи телепатия не значилась. И хорошо, что, уходя из лаборатории, она не оглянулась.
В глаза Фухито в тот момент определенно не стоило заглядывать.


Название: ***
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Верудо, мелькает Рено.
Тема: V-3; 09. Когда закончится канат, завяжи его в узел и держись. Ф. Рузвельт
Объём: 326 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Бред от персонажа.
Авторские примечания: Я помню, что обещала другое, но написалось вот это…

…Сколько раз она повторяла это про себя? Держись, не сдавайся, иди вперед, ты – командир, и права на слабость не имеешь…
Держаться, держаться, держаться.
Вперед и только вперед. К цели. Раньше Эльфи дорога казалась прямой, как её меч. Когда же меч превратился в натянутый канат? Когда же канат провис и заплясал под ногами, норовя сбросить в пропасть?
Держись, командир, не сдавайся.
Продолжай бороться – наперекор всему!
Даже когда канат лопнул под ногами – вцепись в край.
…всё слыша и всё понимая, но не имея возможность даже пошевелить рукой…
…из последних сил, на одной воле держать защиту – умереть, но не дать воссоединиться Материи…
…шататься от слабости и боли – но желать исправить все самой…
А потом и край каната выскользнул из пальцев, вместе с грохотом выстрела и острыми камнями, впившимся в щеку.
Осталась только темнота.

* * *

- Ну все, йоксель, вас как бэ закопали! – жизнерадостно тряхнул лохмами Рено – Искать точно не будут. Отдыхайте, а как этот ваш оклемается, и его сюда притащим. Я обратно поскакал, а то хватятся ещё…
- Спасибо, - через силу улыбнулся Верудо – Отдохнем…
- Э, сэр, а чего не так-то, йоксель?
Улыбка бывшего шефа стала более естественной. От этого «йокселя» Рено, похоже, отучить могла только могила. Хотя с него станется и Богиню в Лайфстриме так поприветствовать.
- Фелиция, - тяжело вздохнул он в ответ – С ней не так. Не просыпается, хотя во сне мечется, а я даже успокоить её не могу.
- А, - глубокомысленно протянул Рено, взялся за ручку двери, поколебался и тихо, неожиданно серьезным тоном посоветовал: - А вы её того, по имени позвать попробуйте.
И вышел, оставив Верудо в недоумении.
«Имя? Я её каждый раз зову по имени…»
- Фелиция…
Никакого ответа. Или Рено имел в виду – другое имя?
- Эльфи! – ломая себя, через силу произнести, и…
И увидеть, как дрогнули ресницы, услышать тихий всхлип…
- ..отец?..
- Да, я… - он дрожащей рукой погладил дочь по потускневшим, спутанным волосам – Все хорошо. Теперь все будет хорошо…
Теперь началась новая жизнь, новая дорога.


Название: Взрослые проблемы
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Верудо
Тема: V-3; 10. Если не можете избавиться от фамильных скелетов, заставьте их танцевать. Дж. Б. Шоу
Объём: 345 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Непростые отношения отца-Турка и дочери-повстанки
Авторские примечания: Первые дни после спасения.

- Я не слишком дергаю? – Верудо осторожно разбирал спутанные, ещё влажные после купания волосы дочери.
Эльфи еле заметно качнула головой:
- Нет. Все в порядке.
И закрыла глаза. Раньше… раньше расчесывалась она всегда только сама, не доверяя свою шевелюру даже Ширсу. Но… отцу можно. Тем более, сейчас она не смогла бы как следует расчесать волосы, по-прежнему густые, не смотря на болезнь, хотя заметно потускневшие и посекшиеся на концах.
Эльфи вообще была не в силах присмотреть за собой сама. И отец возился с ней, как с маленьким ребенком – а она тонула в прошлом. Воспоминания Фелиции наслаивались на жизнь повстанки, смешиваясь и оживая. То, что долгие три года было только тусклыми и перепутанными картинками, которые она до одурения перебирала и мысленно упорядочивала, чтобы не отчаяться и не сойти с ума от безнадежности, оборачивалось реальной жизнью.
- Он… отец… он, правда, жив?
- Конечно, - Верудо с трудом подавил вздох. Эльфи, как только пришла в себя, ни о чем другом и не спрашивала – Неужели ты думаешь, что я стал бы так неуклюже лгать? Я бы придумал что-то более правдоподобное. Про то, что он пропал, и мы ничего не знаем, например.
Эльфи на это заявление не ответила. Она после того, как пришла в себя, говорила мало, только тогда, когда без этого было не обойтись. Ширс… если бы Ширс был здесь, она бы тоже молчала, но совсем по-другому: спокойно, уютно и понимающе. С Верудо так не получалось – и молчание было неловким и скованным.
Слишком долго её память была заперта на семь запоров – а когда ключи нашлись, и заржавевшая дверь распахнулась, из тайных закоулков вывалилось слишком много скелетов. И запихнуть эти «скелеты» обратно в «шкаф» никак не получится. Поневоле сядешь и разберешь по косточкам.
Фраза про «скелеты в шкафу» была характерна для Западного Континента, где Эльфи провела часть детства и юность. Для её родного Грассланда было более характерно выражение «монстры в сундуках». Что же, придется приручать монстров и заставлять плясать скелеты. Не шарахаться же от родного отца всю оставшуюся жизнь – тем более, после всего случившегося, он этого категорически не заслужил.
…Волосы Верудо, кстати, все-таки дергал. Отвык от причесываний за столько лет.

@темы: "Сто историй", Final Fantasy VII

---

Таблица сообщества "Сто историй" - столбец пятый, 1 часть

Название: Небыль
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи и все-все-все
Тема: V-3; 01. Всегда прощайте своих врагов - ничто не раздражает их сильнее. О. Уайлд
Объём: 2 996 слов
Тип: джен с намеками на гет, AU
Рейтинг: G
Саммари: Пересечение нереальностей.
Авторские примечания: Ходжо – не маньяк, Винсент не в гробу, семейство Гаста живо и здравствует, Верудо дочку после кальмской трагедии выручил и вырастил сам. А Ширс угодил в Турки…

- Мы ничего не можем сделать. Только ждать…
- Совсем ничего?!
В карих глаза молодого Турка было столько отчаяния, что Гаст не выдержал, опустил взгляд. Ходжо проворчал под нос что-то вроде «только усыпить», но едва слышно, не привлекая внимания.
- Коллега, не пугайте людей вашим пессимизмом! – упрекнул Гаст – Это может быть просто коматозное состояние.
Ифална погладила перекинутую через плечо косу:
- Человека в простой коме я могла бы дозваться, вернуть… сейчас я Фелицию просто не слышу. Не понимаю, что с ней. Вы можете отвезти меня туда, где... где все это случилось? Может, по остаточным возмущениям Потока я смогу понять, чем именно её задело…
- Сам отвезу!
- Лечись! – сдержанно рыкнул на Ширса Верудо – Куда с такими руками? Найдем сопровождающих.
И лучше всего, если сопровождающий будет из тех немногих, кто знает, что Ифална – не просто удачливая провинциалка, влюбившая в себя светило науки, а последняя чистокровная Сетра. Таких, знающих, можно по пальцам одной руки пересчитать. Значит, ехать Ценгу в небольшую командировку…
Поникший Ширс отвернулся к стеклу, за которым, в реанимационном отделении, лежала спасенная Фелиция. Им же и спасенная. Руки парня были забинтованы до локтей, пальцы едва шевелились, и скоро менять перевязку… но Ширса собственные раны не волновали. В его сердце медленно вползал холодный ужас – он представил, как месяц за месяцем, год за годом Фел будет лежать вот так, опутанная проводами, подключенная к системе искусственного жизнеобеспечения. Бледная до синевы кожа, ровно приглаженные волосы, тонкие руки поверх одеяла… не дрогнут ресницы, не улыбнется, даже легкая простыня не поднимется, обозначая глубокий вдох. Как спящая красавица в старой сказке, только её бесполезно целовать – не проснется, ни сейчас, ни через сто лет.
Даже детская уверенность во всемогуществе шинровских ученых не помогала справиться с нахлынувшим отчаянием. Да лучше бы они оба под обгорелыми развалинами остались! Какой толк в том, что он вынес Фел оттуда, что она отделалась лишь синяками и ссадинами, если…
Теплая рука легла на его плечо. Ширс обернулся – на него с глубочайшим сочувствием смотрела Ифална.
- Погоди отчаиваться. Бой ещё не закончен.

В полусне ей что-то мешало, что-то не давало наслаждаться давно забытым ощущением покоя и безопасности. Удобная постель, тепло – немыслимое счастье, после стольких лет озноба хронической болезни, отсутствие боли и тяжести в груди… Что же не так?
Гибкая лента, охватившая левое запястье. Негромкое, на грани слуха, жужжание приборов. Специфический больничный запах.
«Где я?!» - Эльфи распахнула глаза, по которым тут же резануло светом. Девушка зажмурилась и снова приподняла веки – куда осторожнее. Спустя пару секунд цветные круги перед глазами стали пропадать, и она сумела разглядеть бледно-голубой потолок. Скосила глаза влево – так и есть, приборы, к которым от её руки тянутся провода датчиков. Медленно повернула голову в другую сторону – окно, темное окно, в которое сочится бледное зеленое сияние, почти незаметное при электрическом свете.
Мидгар? Эльфи приподнялась на локте, старясь разглядеть, что там, снаружи. Как ни странное, даже с её кровати можно было заметить ненавистный Мако-реактор, светящий оттуда-то снизу и сбоку. Но… на реакторы сверху можно было посмотреть только из одного здания…
Только, если она действительно в Шин-Ра Билдинг, то почему не в лабораторном боксе без окон и с бронированной дверью, а в просторной больничной палате? Почему её сюда поместили? Неужели отец…
Апатия сменилась холодной яростью. Что это значит – их простили и приняли обратно?! Забудем о том, что были вагами, если послужите на благо Корпорации? Эта императорская снисходительность взбесила Эльфи сильнее приказов на уничтожение своих же сотрудников, которыми Корпорация была печально известна. Она даже, скрипя зубами, сумела сесть на кровати – спиной к окну. Теперь снять с руки датчик и попытаться дойти до двери. Заперта она или нет? И, если нет, далеко ли ей позволят уйти…
Пол под ногами плясал не хуже палубы корабля в бурю, в глазах стоял туман, но Эльфи всегда была упорной и добрела до двери. Привалившись к косяку, нашарила ручку (в больничном крыле, оказывается, сохранились дверные ручки, а не полностью автоматизированные электронные замки), и едва не вывалилась в коридор.
Дверь оказалась открытой.

- Я к ней пойду…
- И что вы там, юноша, делать будете? – ядовито осведомился Ходжо – У кровати сидеть?
- Да! – Ширс предпринял очередную попытку обойти ученого и прорваться к двери.
Ходжо в сердцах стукнул неугомонного Турка папкой по русой макушке. Ширс злобно уставился на сухонького, сутулого ученого.
- Сидите под дверью, если вам в своей палате не по вкусу! Разницы никакой, так хоть мешать не будете. Дайте ей хотя бы в сознание прийти.
- Но… - Ширс с тоской посмотрел на дверь недоступной палаты. И ахнул изумленно, когда дверь распахнулась, а на пороге застыл предмет их спора – Фел!!
Фелиция, привалившись к косяку, переводила безумный взгляд с одного мужчину на другого.
- Ширс?.. Ширс, что… почему? – на грани слышимости выдохнула она.
- Тише-тише, милая, все хорошо… - парень рванулся мимо возмущенного ученого, подхватил на руки медленно оседающую на пол девушку – Я здесь. Все уже в порядке.
- С вашими ранениями тяжести таскать…
- Какая ж она тяжесть?
Не смотря на беспечно-хвастливое заявление, Ширс поспешил опустить свою ношу на кровать. Если швы на руках разойдутся, он ещё долго не сможет носить Фелицию на руках… Впрочем, вставать с больничной койки Ширс не стал. Девушка мелко дрожала, вцепившись в его рукав, и жалась, как замерзший котенок к теплу.
Перебирающий лекарства профессор ворчал себе под нос:
- Знаешь, Фелиция, третий раз вытаскивать тебя с того света будет чересчур, в следующий раз изволь быть осторожнее. Поставила на уши весь Научный департамент… отец едва не поседел… и кто тебе разрешал вскакивать, едва очнувшись?! Хм…
Ходжо прекратил бурчать, озадаченно уставившись на пациентку поверх очков. Он лишь немного преувеличил – на ушах стоял не весь Департамент, а только половина, пытаясь понять, что же случилось с дочерью шефа Турков, как это произошло и каким образом оно лечится. Этот случай раньше не встречался в научной и лечебной практике, но никто не поручится, что он не встретится позже. Теперь странная кома преподнесла новый сюрприз. Ширса Фелиция узнала, а вот его… девушка смотрела на Ходжо не как на с детства знакомого ученого, не как на врача, пытавшегося поставить её на ноги после кальмской трагедии, не как на незнакомца. Так смотрят на врага, выжидая момента ударить насмерть.
- Что-то случилось?
Молчание и тот же жутковатый, сверлящий взгляд. Ученый понял, что подходить к девушке ему совершенно не хочется. Он медленно вытащил из кармана коммуникатор, набрал номер:
- Гаст? Коллега, зайдите в палату 115…
Фелиция пошевелилась, нахмурилась и еле слышно повторила:
- Гаст? Профессор Гаст? Он же давно умер…

* * *

Широкий подоконник был таким удобным для сидения, что удержаться было невозможно. Сесть, задернуть занавеску, отгораживаясь от чужой – своей! – комнаты, и смотреть на раскинувшийся под ногами Мидгар. Только город и не изменился в этой причудливо искаженной реальности.
Эльфи сжалась на подоконнике, скорчившись, уткнувшись подбородком в согнутые колени. Ей порой начинало казаться, что все происходящее – вариант предсмертного бреда, что она сходит с ума. Но какой предсмертный бред может быть, когда Ценг стреляет в упор. Ничего увидеть просто не успеешь. Рука против воли дернулась сначала к сердцу, потом к виску. Никаких следов. Даже шрамов нет. Не то, что от пуль – от вживления Материи. Получается, бредом была её жизнь – бредом, привидевшимся, пока она лежала в беспамятстве после магичиского удара? Верить ли себе?
Девушка решительно отдернула занавеску, соскочив с подоконника. Она почти было нашла приемлемый вариант – что все это подстроено Корпорацией, если Президент решил, против обыкновения, что Верудо незаменим и надо его простить. Только вряд ли она тянет на такую ценность, чтобы ради неё затевать столь масштабную постановку. И Ширс, которого никакими посулами не заставишь назвать её Фелицией – хоть один раз, а проговорился бы. И есть то, что никакими научными ухищрениями не подделаешь – её тело.
Эльфи пристально разглядывала себя в зеркало. Она помнила себя малорослой, костлявой, с широковатыми для девушки плечами. Лаборатории и фехтование наложили отпечаток. Эльфи больше напоминала подростка, что ростом, что сложением, Фелиция же… Во-первых, она была выше. Эльфи помнила, как раньше, обнимая Ширса, она упиралась макушкой ему в подбородок. Сейчас же парень был выше её сантиметра на четыре, не больше. Она по-прежнему оставалась худощавой, но кости под одеждой не проглядывались, да и фигура была куда женственней.
«Размер второй, не меньше» - мрачно усмехнулась она, одергивая на груди рубашку – «Остается понять, как в таком теле теперь жить…»
С одной стороны, Эльфи было легче, в этой жизни из неё не вытягивала силы циркониадка. С другой, она чувствовала себя полуослепшей и оглохшей, привыкнув к обостренным чувствам. Как бы ещё катану выпросить, если своего меча нет – проверить, не остались ли боевые навыки там же, где все остальное.
Эльфи прошлась по комнате, кончиками пальцев трогая стену. Вот, вроде бы, должна эту комнату знать, как свою ладонь – по словам отца, здесь она жила с одиннадцати лет до двадцати. Но смотрит, как на чужую, она и есть чужая, ведь здесь жила незнакомая ей Фелиция… папина дочка, не знавшая ужаса лабораторий, не выживавшая в чужом, враждебном мире, не воевавшая.
«Если даты рождения здесь и там совпадают, то меня убили в двадцать шесть лет. Здесь же мне… двадцать? Всего-навсего?» - отстраненно подумала Эльфи – «И восстание здесь поднимать некому…»
Она уже успела пошарить во Всемирной Сети, и убедиться, что работы и выкладки ученых Каньона Космо идентичны тем, что она читала раньше. Что недовольные есть, но они неорганизованны и все их протесты выливаются в бессмысленные, безрезультатные выступления. Эльфи здесь не было. И знамя поднять некому. Но этот мир тоже умирает, даже быстрее, чем тот, её. Наверное, потому, что этой земле не на кого надеяться. А хаос и недовольство медленно расползаются по земле, все дальше и дальше, чаще и чаще… Турки и армия пока справляются, но когда волна отчаянной ярости поднимет людей, их некому будет возглавить.
«Некому будет… или некому было?»
Она замерла перед компьютерным столом. Аккуратно убранные книги, папки и прочая мелочевка, выключенный монитор, фотографии на одной из полок. Свидетельства чужой жизни. Эльфи взяла в руки одну из них, рассматривая. Девушка в джинсах и клетчатой рубашке устроилась верхом на ярко-желтом чокобо, чокобо сидит на земле, поджав лапы, а рядом с ним, на травке – неуверенно улыбающийся Сефирот. Фелиция откровенно дурачится. Чокобо в недоумении. Девушка, поддавшись внезапному порыву, вытянула фото из рамки. На обратной стороне черной ручкой написано: «Фел, Сефа и Кавайка. Лето ХХХХ года».
Эльфи без сил опустилась на кровать. Из ослабевших пальцев выскользнула фотография, легла на ковер. Девушка обхватила голову руками, запустив пальцы в волосы, а локтями опершись о колени.
Лабораторий не было. Аэрис живет с родителями, причем Ходжо и Верудо вместе помогают ей и её матери сохранить тайну происхождения. Ходжо после рождения Сефирота оставил варварские эксперименты над людьми, и для грязных дел в Корпорации держат Холландера. Аэрис, Сефирот и Фелиция дружат с детства. Банду Ширса перебила армия, но по просьбе отца главаря взяли живьем, и отец как-то умудрился уговорить его присоединиться к Туркам.
И где в этом мире найти место для повстанческого лидера?
Есть ли оно вообще?

За последние несколько недель Верудо забыл, что значит покой и сон. Когда похитили Фелицию, он готов был собственноручно убить похитителей, но сначала надо было её найти. Он искал, носом землю рыл едва ли не в буквальном смысле, а опередил шефа Ширс. Самый бестолковый, самый бесперспективный, которого давно бы уже надо было послать на миссию из разряда тех, из которых не возвращаются. Верудо и послал бы, не дрогнув, но вроде бы безнадежный бандит чем-то привлек внимание дочери, и шеф Турков решил подождать. Не зря – Ширс не только нашел её, но и вытащил живой.
Как он был счастлив, когда Гаст позвонил и сказал, что Фелиция очнулась. И какое горе и недоумение испытал, когда вместо улыбки дочь встретила его настороженным, чужим взглядом.
Да, девочка очнулась, а вот пришла ли в себя… Из всех она признавала одного только Ширса, который только рад был целыми днями торчать в её палате, развлекая разговорами или просто держа за руки. На отца, Сефирота, Аэрис Фелиция смотрела, как на чужих. Ходжо невесть за что возненавидела. Ифалну и Гаста просто не узнавала. Верудо, как только стало возможным, забрал дочь домой, надеясь, что в знакомой обстановке Фелиции полегчает.
Как бы ни так. Ей стало только хуже. Из жизнелюбивой, веселой и отважной Фел превратилась в жесткую, замкнутую и гордую. Верудо боялся, что дочь сходит с ума. Но Ифална на его вопросы только качала головой: «Нет. Это по-прежнему Фелиция, и за её душевное здоровье можно не опасаться. Я не могу понять, что с ней случилось, но ваша дочь словно прожила другую жизнь…».
Неужели в той жизни нашлось место для трущобного бандита, но не для отца?
- Фелиция?
Девушка сидела на кровати, запустив в волосы пальцы. На оклик отца она головы не подняла, только кинула косой взгляд из-под челки.
- Пойдем ужинать. Тебе хорошее питание нужно.
- Спасибо. Не хочется…
Верудо трудно вздохнул, опустился на кровать рядом с дочерью.
- Фел, что с тобой случилось? Что тебя давит? – положил руку ей на плечо, отметив, что девушка невольно вздрогнула – Ты же знаешь, я для тебя все сделаю. Только скажи.
- Не надо. Ничего не надо, - Фел подняла голову, и Верудо поразился, насколько измученные у неё глаза – Все дело... во мне. Если я не справлюсь сама, мне никто не поможет.
- Фел…
- Я сама, отец.
«Отец – не папа» - отметил он про себя с горечью. Что же… если она признает только одного человека… Верудо не лгал, говоря, что для дочери сделает что угодно. Даже согласится с её выбором.

Квартира встретила Ширса противоестественной тишиной. Словно нежилая. Парень остановился на пороге, бесшумно прикрыл дверь – нарочито медленно, пытаясь успокоиться. Сердце, казалось, колотилось где-то в горле, он ведь не видел Фел с тех пор, как Верудо увез её из больницы. Причем выглядела она, как будто её не домой забирали, а в тюрьму в пожизненное заключение.
Верудо вызвал его сегодня с самого утра. Ширс поразился – их шеф, сдержанный и хладнокровный, выглядел совсем больным и уставшим. Но вместо обычного злорадства это вызвало у Ширса беспокойство – неужели с Фел неладно?
«Если можешь ей помочь – помоги!» - не приказ, просьба.
«А чем я ей помогу?..» - но вслух этого не сказал. Когда будет другая возможность Фелицию увидеть, не упускать же эту!
Тихо разуться, повесить куртку на крючок. Осторожно пройти по коридору, заглядывая в двери и аккуратно закрывая их за собой. Тишина объяснялась просто – когда Ширс дошел до комнаты Фелиции, то обнаружил и её саму, свернувшуюся калачиком на кровати. Девушка беспокойно спала, плед, которым она укутывалась, сполз с плеч и сбился комом, пальцы Фел судорожно вцепились в его угол.
Что он может тут сделать? Ширс стоял рядом с кроватью в смущенной растерянности, потом приподнял и расправил плед, заново укрывая девушку. Он хотел сделать это так, чтобы Фел не проснулась, но не получилось – её ресницы дрогнули, девушка вздохнула и повернула голову, щурясь против света.
- Это ты? – неуверенно-радостная улыбка.
- Я… - Ширс не выдержал, присел рядом и поднял Фел, прижимая к себе – Отец твой разрешил прийти.
Насмешливое фырканье в плечо.
- Вот-вот, - обрадовался парень, глубоко вдохнул родной запах от волос и почувствовал, что глаза защипало – Фел, я ж чуть с ума не сошел, когда думал, что ты… что тебя… а потом тебя там обнять-то страшно, вдруг увидят…

Ширс шептал ей что-то бессмысленно-ласковое, гладил по плечам, целовал в ушко, а Эльфи млела, растворяясь в тепле и нежности. Её мир сгинул, но Ширс остался прежним, и казалось, что ничего не изменилось – просто они спаслись.
Он любил, по-прежнему. И все было хорошо.

- А ты, правда, другая какая-то…
- И в чем? – еле слышно шепнула девушка. Горячее дыхание обожгло Ширсу плечо.
Парень смутился, не зная, как сказать. До всей этой катавасии они были вместе один раз, всего лишь. И вот как ей объяснить разницу между невинной девушкой, которая неизвестно, кого больше боится – его или саму себя, и… и молодой женщиной, прекрасно знающей, чего хочет? Более того, прекрасно знающей его. Не другого кого – именно его.
- Мне кажется, что мы вместе... не второй раз. Что у нас больше было… прости. Глупость сказал.
- Нет.
Фел вскинулась, приподнялась на локтях. Над городом лежали тяжелые тучи, и серый свет, смешанный с зелеными бликами реакторов, нехотя, тяжело струился в окно. Лицо девушки в этом свете казалось уставшим, черты заострились… Тень на виске легла, как потеки засохшей крови. Ширса мороз по коже пробрал, он напрасно пытался списать все на освещение. С Фел что-то случилось. Что-то серьезное, глубинное…
- Ифална сказала, что я прожила чужую жизнь, - шептала она, глядя на Ширса тревожно блестящими глазами – Отец сказал, что у меня испортился характер. Ты чувствуешь, что мы давно вместе… И все это – правда!
Фелиция подалась назад, вывернулась из рук Ширса и, вскочив, начала торопливо одеваться.
- Фел! Фел, я тебя обидел, что ли? – встревожился парень.
- Нет… просто это не так надо рассказывать.
На Ширса накатило дурнотное предчувствие беды. Он, словно во сне, потянулся за одеждой. Под нетерпеливым взглядом Фелиции пришлось поторопиться, и, натянув штаны, рубашку Ширс только набросил на плечи, не застегивая.
Девушка вытянула его в гостиную, усадила на диван, устроилась рядом… и какое-то время просто молчала, держа Ширса за руку, поглаживая по ладони.
- Можешь считать меня сумасшедшей, - ломким голосом начала она – Я больше не могу молчать. От других я отговорилась частичными провалами в памяти, только на самом деле все гораздо сложнее.
Снова замолчала, глубоко вздохнула и совсем другим голосом, ровным и четким, начала:
- Я помню другой мир. В котором после разрушения Кальма меня не вернули отцу, а отправили в Нибельхейм, где шли эксперименты по симбиозу человеческого организма и Материи…

* * *

…Это казалось безумием, бредом. Ширс слушал, веря и не веря. Фелиция… или – Эльфи? – говорила по-прежнему ровно и негромко, но у парня волосы шевелились на голове.
- Бедная… сколько же тебе пришлось вынести, - Ширс протянул руку, бережно коснувшись её левого виска – Неужели тот мир спасти не удалось?
А сам думал совсем о другом. Если там он пошел за неё на смерть – сумеет ли здесь повторить? Сможет ли быть достойным её памяти, не важно, ложной или истинной?
- Не знаю. Может, там умерла я. Может, погиб весь мир… а может, и не было ничего? – девушка подняла отчаянные глаза – И самое страшное, этот мир тоже в опасности! Циркониад спит, но Шин-Ра никуда не делась… Ширс?
- Да, радость моя?
- Если я здесь подниму восстание – ты за мной пойдешь?

Эльфи спросила и сама испугалась. Она потерялась в нереальности чужого мира, и так страшно было утратить единственную опору, потерять последний осколок того, родного... А Ширс молчал и смотрел как-то странно.
- Пойду. В повстанцы. В Лайфстрим. В преисподнюю! – Ширс схватил не успевшую опомниться девушку за плечи, поцеловал и коротко рассмеялся, сверкая шальным взглядом – Не знаю, что там было и было ли… давай эту жизнь проживем так, чтобы не стыдно было вспомнить.


Название: Чужой дом
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Верудо, Ценг.
Тема: V-3; 02. Выдумка обязана быть правдоподобной. Жизнь - нет. М. Твен
Объём: 1 360 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Постгейм по отношению к ВС. Время АС (кто в курсе, эти аббревиатуры понял ).
Авторские примечания: В продолжение своего же фика на тему «Счастье». А ещё нашей дорогой Керрен ко дню рождения.

…Самым первым, смутным ощущением после беспамятства была мысль: «Как хорошо, когда не болит». Ничего не болит, и тело такое легкое, почти невесомое, сознание словно плывет в теплой воде и не надо двигаться…
Он у друзей? Но где, у кого? Кто вытащил их из Аджита? Там было холодно и влажно, а здесь сухое ровное тепло, и закрытые веки щекочет теплый солнечный свет, к тому же вряд ли черно-серебряные духи снизошли бы до того, чтобы перевязывать и лечить пленников. А Ценг чувствовал, как кто-то очень аккуратно и умело обрабатывает ему рану на лбу. Прохладные руки, легкое пощипывание от лекарства…
- Жестоко, - негромко прозвучал смутно знакомый женский голос – Но непрофессионально.
- А ты профессионал? – а вот этот голос Ценг и на пороге смерти узнал бы.
Верудо! Наставник! Но получается, вторая тогда…
- Конечно, до практики дело не доходило… к счастью, - короткий смешок – Но в теории я технику допросов изучала.
Тяжелые, мягкие шаги.
- Так… теперь перевязывай. Надеюсь, ты здесь не зельем?.. Их надо применять аккуратно…
Еле слышный вздох.
- Да, отец, я знаю, - с нажимом.
Ценг хотел, было, согласиться, что уж кого-кого, а её в некоторых случаях учить не надо, сама любого научит, но губы не шевелились. Турк снова погрузился в беспамятство, черное, как вода озер Аджита.

За окном мрели серые рассветные сумерки. Эльфи не включала свет – ей это было не нужно, а смутное ощущение опасности подсознательно заставляло беречься.
Пусть она вполне верила словам этого странного человека в красном плаще, которого отец представил как Винсента, что отделавшим двоих Турков существам до них дела пока нет. Вот это «пока» и заставляло её нервничать и беспокоиться. Два года относительного спокойствия после Метеора… Эльфи смутно понимала, что отпущенное на восстановление время заканчивается, и скоро начнется нечто. Не знала, что, и это добавляло беспокойства. Она ведь гораздо слабее, чем прежде, «Лавины» за ней нет, к тому же была ещё одна причина…
В данный момент «причина» тихо ворковала в кроватке, следя за нервно расхаживающей по комнате мамой серыми глазами. Обычно после кормления Феликс быстро засыпал, но сейчас то ли чувствовал всеобщее напряжение, то ли просто выспался.

Второй раз Ценг пришел в себя ранним утром. И с удивлением понял, что чувствует себя более чем прилично. Конечно, дурнотная слабость изрядно отравляла состояние, но после того, что было…
Приподнявшись в кровати, Турк оглядел комнату, в которой находился. Небольшая, уютная, но видно, что раньше была нежилой. На соседней кушетке тихо и ровно дышала Елена – тоже в порядке, просто спит – а на табуретке, стоящей рядом с его кроватью, была аккуратно сложена одежда. Несомненно, чужая – его костюм после «разговора» с серебряноволосыми годился разве что на тряпки. Ценг даже догадывался, кто с ним поделился.
Потом он подумал, что, раз так хорошо себя чувствует, надо бы встать и поблагодарить хозяев. Банально хотелось ещё раз увидеть наставника, да и просто посмотреть, как тут они. Во время их коротких, мимолетных встреч после Метеора Верудо только говорил, что «все в порядке», а у Ценга не было ни времени, ни особого желания расспрашивать подробно.

Для взволнованной Эльфи любой неожиданный звук отдавал если не угрозой, то настороженностью. Поэтому, стоило только ей услышать в коридоре неровные шаги и невнятный шорох, как она рванулась к двери, распахивая её быстрым движением.
И столкнулась буквально нос к носу с Ценгом.
Девушка с трудом сдержала инстинктивное желание шарахнуться назад и захлопнуть дверь перед Турком. Когда его, беспамятного и окровавленного, притащил к ним в дом этот Винсент, ничего такого и близко не было.
Может быть, потому, что тогда она не смотрела ему в глаза. После того дня, который до сих пор снился Эльфи в кошмарах, они с Ценгом не встречались лицом к лицу. И глаза эти она запомнила холодными и равнодушными, их взгляд убивал ещё прежде пули.
Да, Ценг спас их обоих… Но одно дело – понимать это умом, а другое – чувствовать сердцем. Почувствовать она до сих пор не могла, и поэтому просто смотрела на бывшего врага, не зная, что сказать.
Молчание затягивалось.

Ценг тоже молчал. Он, конечно, готовился встретиться с ней, но не думал, что это произойдет вот так. И Эльфи будет… такой.
Взлохмаченные, словно она не причесалась после сна, волосы. Длинная фиолетовая рубашка в клетку – мужского покроя, к тому же явно велика… Ценг догадывался, чья это, и почему Эльфи оделась именно в неё. Темные шерстяные штаны и серые носки.
Такая… домашняя. Уютная. Совсем не похожая на лидера самой грозной террористической (ах, простите, повстанческой) организации. А вот пальцами в косяк дверной вцепилась так, что костяшки побелели.
Ценг понял, что начинать разговор придется ему. Губы сами сложились в «фирменную», вежливую полуулыбку:
- Благодарю, - он поднял руку, коснувшись пальцами повязки.
В серых глазах мелькнуло странное, неуловимое выражение, и Эльфи очень спокойно и ровно ответила:
- Не за что. Я должна хотя бы так отдать долг. Но это такая малость…
Долг. Да уж, точнее Эльфи не смогла бы выразиться – их связывал именно долг. И ещё пожилой, полуседой человек со шрамами на лице. Ничего более, они слишком долго были врагами, чтобы испытывать друг к другу что-то иное. Да и последняя встреча не располагала к радостным улыбкам.
Очередную неловкую паузу прервали какие-то невнятные звуки, раздавшиеся в комнате, на пороге которой стояла девушка. Эльфи ахнула, разворачиваясь и без объяснений кидаясь обратно. Ценг, мысленно проклиная профессиональное любопытство, заглянул следом.
Окна комнаты выходили на юго-восток, и восходящее солнце уже разгоняло сумрак помещения. Обстановку было хорошо видно. И разворошенную постель в углу, и подставку для меча рядом с окном… и детскую кроватку, над которой склонялась Эльфи, вполголоса что-то приговаривая.
Ценгу сохранить лицо помогла только многолетняя дрессировка. Он даже представить не мог, чтобы в голосе Эльфи появились такие… воркующие, ласковые интонации.
- Ну что случилось? Ну... ну ш-ш-ш, все хорошо, видишь, вот она я…

Теплый живой комочек в руках на минуту заставил Эльфи забыть обо всем, и даже о Турке за спиной. Феликс успокоился сразу же, как она взяла его на руки. Наверное, и плакал-то потому, что мама куда-то ушла и оставила его одного.
- Это… твой? – идиллию разрушил голос Ценга.
- Мой, - девушка настороженно вскинула голову – Чей же ещё.
Ценг сделал шаг к ним, Эльфи непроизвольно прижала сына к себе, внимательно наблюдая за мужчиной. Ценг понял, что близко ему лучше не подходить, и остановился.
- Сын, - он не спрашивал, утверждал.
Эльфи коротко кивнула. Дружелюбия в её взгляде не прибавилось.
- И… сколько ему?
- Полтора месяца, - сухо ответила девушка, помолчала и добавила – Если хочешь отца увидеть, он внизу, на кухне.
В небольшом коттедже, в котором они жили последние два с лишним года, единственным жилым помещением на первом этаже была как раз кухня. Спальные комнаты располагались здесь, на втором этаже, а гостиная им была ни к чему – приглашать в гости было некого.
Турк понял, что он тут лишний, слегка склонил голову, прощаясь, неожиданно грустно улыбнулся и вышел, бережно закрыв дверь. Эльфи смотрела ему вслед, потом вздохнула и как была, в одежде и с Феликсом на руках, забралась на кровать.
Визит Ценга на неё подействовал, как ушат холодной воды на голову.
«Что, расслабилась, заигралась в примерную дочь и жену? Сколько можно за отца и Ширса прятаться… от судьбы бегать бесполезно, все равно догонит».

..Хорошо, что хотя бы при Верудо не надо было делать невозмутимое лицо. Наставник был единственным, пожалуй, человеком, при котором Ценг не опасался показывать истинные чувства.
Вот и сейчас Ценг ошарашено смотрел на стену сквозь ароматный пар, поднимающийся над чашкой с чаем, а наставник с понимающей усмешкой наблюдал за ним.
- А где… - Ценг неопределенно кивнул головой, указывая куда-то вверх.
- Ширс? Местные попросили с зачисткой монстров помочь. После Метеора их развелось, – Верудо досадливо потер шею – Далеко не каждый охотник справится.
Ценг кивнул. Если бы в начале противостояния с «Лавиной» кто-то рассказал, чем это закончится… Что Эльфи на самом деле дочь их шефа. Что Турки могут взбунтоваться против родной Корпорации. Что для того, чтобы спасти, придется убить. Что после рухнувшей власти Шин-Ра Ценг будет спокойно пить чай в доме повстанцев, а лидер сопротивления будет нянчиться с малышом…
Да Ценг бы первый отправил такого предсказателя на медицинский этаж небоскреба, проверить, все ли в порядке у него с головой.
Впрочем – пусть о правдоподобности заботятся сочинители приключенческих романов. Они же просто живут, как могут.
- А теперь расскажи подробно, что случилось, - попросил Верудо – Винсент ничего не объяснил, когда вас принес, сразу же поспешил обратно.
Ценг улыбнулся. Все-таки есть в этом безумном мире вещи, которые не меняются, не смотря ни на что.


Название: Кто мы
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс, Фухито.
Тема: V-3; 03. Не уступай словам делами. У.Шекспир
Объём: 472 слова
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Производственное совещание.

- Ещё раз… - Эльфи встала, оперлась руками о стол с расстеленными картами и разбросанным распечатками, строго посмотрела на помощников – Повторим. Ширс, твое дело – реактор. Не нарывайся и по возможности береги людей. Удастся взорвать – замечательно, нет – отступай. Помни, что это не основная цель, а отвлекающий маневр!
- Я помню, - Ширс откинулся на спинку стула, покачался на двух ножках и со стуком привел стул в нормальное положение.
Фухито посмотрел с неодобрением, но, на удивление, ничего не сказал. Его тоже волновала предстоящая операция.
- И ты мне нужен живой после этой операции.
Теперь уже сердитого взгляда ученого удостоилась сама командир.
- Фухито, не сверкай глазами направо и налево, - перехватила его взгляд Эльфи – Лучше думай, как быстро устранить президента. Если ты провалишь это, можно считать, что наш план провален полностью!
- Я не провалю!
- Сбавь градус, - лениво посоветовал бывший бандит.
- Он прав! – Эльфи в корне пресекла возникающую пикировку, не дав Фухито вставить ни слова – Не стоит быть таким самоуверенным. Охранять старичка будут очень хорошо. А на мне захват пушки… Так, ребята, и не забудьте следить, не вызвали ли солджеров на подмогу. Помните, я именно поэтому остаюсь на базе, а не иду на захват лично. Чтобы вам в случае чего помочь! – девушка снова опустилась на стул, со вздохом взлохматив волосы – Но лучше бы вам сделать все так быстро, чтобы их вызвать не успели. Солджеров много, а я все-таки одна.
- Зато!.. – начали в один голос помощники, поперхнулись и недовольно покосились один на другого.
- Да-да, - Эльфи взглянула с иронией – Конечно, я на равных могу поспорить с любым из Первого Класса, да и ребят из второго-третьего сильнее… особенно тех, у кого реального боевого опыта нет… Но кучей меня забьют даже третьеклашки. Так что следите.
Мужчины кивнули. Подставлять под удар Эльфи ни тому, ни другому не хотелось.
- И последнее. Мы повстанцы, а не террористы, так что никаких мне жертв среди мирного населения. Обоим понятно?
Ширс отделался лаконичным: «Угу» - а вот Фухито не выдержал и рассмеялся.
- Эльфи, ты, конечно… как ты предлагаешь обойтись без «жертв среди мирного населения», если мы собрались стрелять по Мидгару из «Сестры Рэй»?
- Во-первых, - устало принялась объяснять (в который уже раз) Эльфи – Не по Мидгару, а по Шин-Ра Билдинг. Плиту, конечно, тряхнет, но целенаправленно её рушить ни нужды, ни смысла нет. Во-вторых, в этом случае можно развести руками и сказать, что не было иного выхода, а его действительно нет, если мы хотим обезглавить Шин-Ра одним ударом. Ни Джунон, ни окраины секторов не пострадают… так что от вашей аккуратности многое зависит. Люди должны видеть, что мы воюем честно – с Корпорацией, а не с ними.
- Все-все-все! – Фухито демонстративно поднял руки – Буду точен и аккуратен, как при операции.
- Не смешно, - строго посмотрела на него девушка – Мы должны это сделать. Понимаете? Должны! – помолчала – Пора показать Корпорации, что «Лавина» может не только говорить, но и действовать.


Название: Сказки на ночь
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи и дитё.
Тема: V-3; 04. Воображение важнее знания. А. Эйнштейн
Объём: 600 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Попробуй-ка расскажи сказку, если не знал, да ещё забыл…
Авторские примечания: дремучий постгейм.))

- Мама, а ты мне тоже сказку расскажешь?
Убавленный до малой мощности ночник бросал круг уютного света. Обои на стенах, светло-золотистые, в этом свете казались почти коричневыми, белая подушка – желтоватой, а остальная комната тонула в уютном, бархатном летнем мраке.
- Может, лучше старую историю? Или про заброшенные храмы Древних? – растерялась Эльфи.
- Нет, я хочу сказку, - заупрямился Феликс – Мне дедушка их всегда рассказывает.
Вот тут экс-повстанка и поняла, что любимый муж обозначал словом «попал». Сказок она не знала. Нет, наверняка отец рассказывал ей в детстве волшебные истории, но она их с тех пор успела благополучно забыть. А дальнейшая жизнь как-то совсем не располагала к восполнению этого пробела в знаниях.
«Ну не мог отец книжку какую купить, что ли» - мысленно посетовала она – «Нет надо выпендриться и наизусть!»
- Хорошо, - она тряхнула головой и рискнула положиться на свое воображение – Какую ты хочешь?
- Про умного героя! – сынишка завозился, перевернулся на бок и уставился на маму любопытно блестящими глазами.
- Хорошо, - ещё раз повторила Эльфи и принялась вдохновенно импровизировать – Давным-давно, когда по степям Грассланда ходили последние Сетра; когда ещё никто не ездил на машинах, а только на чокобо; когда в горах Пограничья ещё жили рыжие горцы, а по морю на дракононосых кораблях плавали бесстрашные скитальцы, жил среди последних отчаянный мореход, отважный герой, предводитель воинов…

…Ширс с недовольным изумлением посмотрел на часы, нахмурился обеспокоено. Куда Эльфи делась? Феликс никогда не капризничал, да и засыпал, набегавшись за день, быстро. Может, что-то с ним не так? А Эльфи, по своему обыкновению, не хочет мужа лишний раз беспокоить?
Мужчина бесшумно прокрался в коридор и остановился у двери, из-за которой пробивался тусклый луч света. Эльфи что-то рассказывала, увлеченно и чуть ли не по ролям. Ширс прокрался, заглянул в детскую…
- …И тогда герой велел своим побратимам поворачивать назад. Решил он в одиночку добраться до сердца Потаенной Долины…
- Ну, какой же он умный, - сонно упрекнул Феликс – Всех бросил и пошел…
- Нет-нет. Герой очень умный, - азартно заспорила мать – Он понял, что все там непременно погибнут, а он пройдет.
- Почему? – тут же потребовал объяснений сын. Дотошный, в деда пошел.
- Потому что тех, кто не слушался северной принцессы и продолжал путь, вела либо жажда приключений, либо корысть. Ну, хотели они чего-то – прославиться, или сокровища получить. А герой много легенд про неё слышал. Одни говорили, что северная принцесса капризна, а другие – что справедлива, хоть и сурова, - Эльфи опять перешла на слог сочинителя легенд – Одни утверждали, что она холодна, как снег, другие – что любит играть с людьми. Легенды рассказывали о трудном пути в Потаенную Долину и несметных сокровищах ледяного дворца… Но герой понял, что они упустили самое главное – ни в одной легенде не сказано, что принцесса прекрасней всех на свете!
- А, я понял. Он влюбился!
- Правильно. И очень захотел увидеть её ещё раз…
Ширс устроился прямо на полу в коридоре, у приоткрытой двери, и стал слушать.

- И растаял лед, и над Потаенной Долиной взошло солнце, а северная принцесса стала простой женщиной и ничуть не жалела о своем бессмертии, - тихо закончила сказку Эльфи, погладила сына по голове – И жили они долго и счастливо.
- Там ещё сокровища были…
- Спи, чудо мое. Сокровища были льдом, снегом и солнечным блеском на сосульках. Герой нашел там гораздо большее…
Феликс сонно улыбнулся и зарылся в подушку. Эльфи нежно улыбнулась, поцеловала сына и, погасив ночник, тихо вышла за дверь.
- Давно здесь сидишь? – осведомилась шепотом.
- С половины сказки, - так же, еле слышно, ответил Ширс – А я даже не думал, что ты их так здорово сочиняешь.
- Я сама не думала… - беззвучно рассмеялась Эльфи в ответ – Но воображение оказалось важнее знания – сочинила…


Название: Воспоминания
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс, Верудо
Тема: V-3; 05. Мы - это наши привычки. Аристотель
Объём: 935 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: О том, что может быть общего у Турка и повстанца…
Авторские примечания: Мне всегда было интересно, как эти двое между собой договаривались (а они ведь договорились!). Да, Эльфи там присутствует. В качестве темы для разговора.

Солнце уже село, и в комнату старенькой гостиницы просочились сумерки – густые, вязкие, тягучие… Можно было бы включить свет, но ни одному из двоих мужчин, находящихся в комнате, этого не хотелось. В сумерках возникало призрачное чувство безопасности, как будто полутьма способна помешать тем, кто может за ними прийти…
- Расскажи мне о ней, - внезапно просит Верудо, разрывая многочасовую тишину.
Ширс щурится на него с кровати. Будь его воля, парень метался бы по небольшой комнате, как озлобившийся тигр в клетке, в движении выплескивая скопившееся напряжение, но после корельского реактора был не в состоянии даже бегать кругами. К тому же сразу отдохнуть и толком подлечиться не получилось, пришлось втолковывать остальным вменяемым соратникам, что случилось и как теперь из этого выпутываться. Втолковал. «Лавина», точнее, половина организации, залегла на дно – а Ширсу с его неожиданным, мягко выражаясь, союзником пришлось уходить от двойного преследования.
- Что рассказать? – устало, хрипловато переспросил он.
- Не знаю. Все, что угодно. Я… - в голосе Турка (теперь бывшего?) звучала мучительная растерянность – Я ведь совсем её не знаю. Помню… но помню – девочку, а Фелиция…
- Эльфи!.. – невольно поправил Ширс.
- …она выросла… - Верудо замолчал, потом продолжил – Все, что у меня есть – информация о лидере сопротивления, а про человека я не знаю почти ничего, - закончил она, намеренно смягчив формулировку.
Ширс закрыл глаза. Посидел, собираясь с мыслями, опершись затылком о стену. Рассказать ему… а что он мог рассказать? Как вообще можно разобрать, разложить по полочкам, выразить словами то, чем живет его сердце…

…Можно рассказать о том, почему Эльфи такая… вечно-растрепанная. Про её привычку в задумчивости ерошить и дергать себя за волосы. Очень характерная привычка, сразу же в глаза бросается. Ширс и говорит, и ещё о том, что иногда, наедине, позволял себе взять Эльфи за руку и со смешком потянуть на себя: «Осторожней, без волос останешься…» - но разве можно пересказать, как она улыбалась в ответ на эти слова! А потом, стоит только увлечься разговором – снова вцеплялась в челку…
…Или о том, что Эльфи прекрасно владеет собой. На людях она всегда спокойна и собрана, и понять, что волнуется, могут только очень близкие, хорошо с ней знакомые люди. Просто надо смотреть не на лицо, а на руки – Эльфи в волнении начинает нервно одергивать перчатки.
…А перчатки она привыкла снимать только перед сном или когда в них совсем неудобно, перед едой, например. Руки у неё мерзнут постоянно, в перчатках теплее. И Ширс иногда, когда никто не видел, снимал их и грел в ладонях её тонкие пальцы – но вот об этом он молчит.
…Зато говорит о привычке Эльфи убегать тренироваться куда-нибудь на природу, в уединенный уголок – была бы только возможность. Нет, она и на общей площадке спокойно может мечом помахать для разминки, но вот для настоящего, возвышенного и вдохновенного танца искала место подальше от людских глаз. И никого и никогда с собой не звала. Только его, Ширса…
…А ещё она любит сидеть, подтянув к груди ноги и обхватив руками колени. И смотреть куда-то сквозь пространство, и взгляд у неё всегда серьезный и грустный. Ширс никогда не спрашивал, о чем Эльфи в такие моменты думает.
…Он рассказывает и том, что Эльфи почти никогда и ни на кого не повышает голос. Не любит и не привыкла. Но её яростный и зловещий шепот может напугать больше крика (Верудо кивает, соглашаясь – он помнит, до какой степени лидер «Лавины» умудрилась при единственной встрече запугать одного из самых морально устойчивых оперативников). Ширс усмехается и поясняет – на своих-то она редко шипит. «Своим» было достаточно недовольного взгляда и чуть нахмуренных бровей, чтобы захотеть на свой же меч броситься. Правда, никто не бросался – все прекрасно знали, что Эльфи предпочитает не показательную виноватость, а исправление ошибок делом.
…Ну а про то, что Эльфи за своих людей кого угодно убьет и сама убьется, Верудо и так знает. И они ей отвечают тем же… каких трудов стоило Ширсу объяснить, что междоусобица в «Лавине» принесет только радость старику-президенту, и что лучше он все сделает сам, и потом они соберутся все вместе, чтобы продолжить дело. Сам удивился, когда, наконец, с ним согласились…

Ширс говорит и говорит – отчаянно, безоглядно, взахлеб. Но не обо всем можно рассказать. Разве можно словами описать её нечастую улыбку, то гордую и горькую, то спокойную и уверенную, то беззащитно-нежную? О последнем он и пред смертью молчать будет… о таких улыбках Ширс только вспоминать может, но не в состоянии рассказать даже её отцу. Это не для всех – это только для них. Разве можно рассказать, как Эльфи сосредоточенно хмурится, слушая очередной доклад или разглядывая карту. Как можно передать малейшие оттенки эмоций, наклон головы, интонации…
Возможно, кто-то другой мог бы. Но Ширс слишком сильно любит её, слишком сильно и слишком давно.
И Верудо это понимает. Да, конечно, он догадывался, что отношения между этими двумя выходят за рамки схемы «командир и её заместитель». Но одно дело – догадываться и думать, как это можно использовать против врага, а другое – видеть и понимать, что вот этот сильный и умный парень отчаянно влюблен в его дочь.
Он слушает внимательно, не перебивает, а потом сам начинает рассказывать. Впервые за много лет Верудо говорит вслух о своей дочке, рассказывает кому-то, и это приносит не только боль, но и облегчение. Ведь она жива, его Фелиция. Только вот выросла давно… придется привыкать, что это не только веселая непоседа из его воспоминаний, но и взрослая девушка – со своей жизнью и своими привычками. И как-то эти два образа надо между собой совместить.
Но главное – она жива. А жизнь иногда бывает немыслимо щедра и дает возможность попросить прощения.

«Я перед тобой виноват, малышка, очень виноват. Когда-то я выбрал долг, а не семью… но теперь у меня есть шанс все исправить».
«Эльфи, ты меня дождись, ладно? Только дождись, не сломайся – я тебя вытащу! Сейчас… ничем я не могу помочь, но я все сделаю, чтобы тебя спасти…».

@темы: "Сто историй", Final Fantasy VII

---

Таблица сообщества "Сто историй" - столбец четвертый, 2 часть

Название: Цветы и сталь
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Аэрис и вообще все, кто пробегал по миссии
Тема: IV-6; 07. Тонкий (запах)
Объём: 1 725 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Всем нужна Аэрис… но Аэрис этому совсем не рада.
Авторские примечания: Художественный пересказ главы.

Хрупкие светлые лепестки в полутьме полуразрушенной церкви, казалось, светились. А может, и не казалось – странное место, если здесь, под плитой, цветы вообще выросли, почему бы им не фосфоресцировать. Белые и бледно-золотые чашечки лилий качались, задетые тянущим по полу сквозняком, тонкий цветочный аромат наполнял гулкий пустой зал.
Цветам не было никакого дела до кипящих рядом с клумбой страстей.
- Как Турк?! – Эльфи гневно уставилась на смешавшегося лавинника – Вы хоть понимаете, что будет, если позволить ему увести Древнюю? Отбить её! Как можно быстрее… пока Ходжо к рукам не прибрал.
- Есть! – рядовой был счастлив бежать куда угодно, хоть под пули Турков, лишь бы разъяренная Эльфи успокоилась.
Командирского недовольства в Лавине боялись, но не потому, что это особо жестокими последствиями грозило. Приказ командира – святое. Как его не выполнить?
- Только ни в коем случае не причините девушке вреда!
- Есть!
Рассохшаяся дверь возмущенно скрипнула вслед пулей вылетевшему из церкви повстанцу.
- Откуда там Турк взялся? – буркнул Ширс – Ничего ж про них не говорили.
- Возможно, их участие не планировалось, - Фухито нервным жестом протер очки, нацепил обратно на нос – Или планировалось в глубоком секрете.
Эльфи промолчала, взволнованно поправила перчатки на руках. Проклятье, она так не хотела оттолкнуть эту девочку, даже место нашла для разговора подходящее, и опять вмешиваются эти! Как теперь договаривать с напуганной, побывавшей в центре боя Древней?
- Я сам пойду.
Фухито фыркнул. Эльфи сердито посмотрела на него, потом благодарно – на Ширса.
- Иди. Постарайся не напугать окончательно, хорошо?
«И будь осторожен» - добавила мысленно. Ширс кивнул, улыбнулся одними глазами и вышел следом за рядовым. Эльфи опустила глаза, сегодня она никак не планировала боевую операцию, просто разговор с молодой Сетра. Что она делает здесь, в трущобах? Эльфи на её месте постаралась бы уехать из Мидгара как можно дальше.
Девушка прошлась туда-сюда по проходу между ветхими деревянными скамейками. Странное место. Ведь нигде больше в Мидгаре цветы не растут, земля этого города мертва. И лилии необычные. Большинство сортов этих цветов пахнут преотвратно. В лучшем случае не пахнут никак или очень слабо. У этих же тонкий, освежающий аромат. Сетра здесь должно понравиться, не в подвал какой-нибудь для разговора притащат, не в подворотню.
Лишь бы суметь её отбить!

- Держи, – запыхавшаяся Алиса в изгвазданном костюме протянула своей нежданной попутчице бело-зеленый шарик, матово светящийся – Она? Твоя Материя?
- Моя! – тихонько пискнула обрадованная Аэрис, радостно вцепляясь в шарик – Спасибо, спасибо тебе большое!
Турочка хмыкнула, наблюдая за по-детски непосредственной радостью. Аэрис свою Материю и ладошкой погладила, и платочком протерла, и к щеке прижала, блаженно вздохнув. Только что не расцеловала. У самой Алисы настроение было далеко не таким радужным. Лавинники караулили на всех ходах-выходах, обложив квартал Пятого Сектора. Сталкер, может, пролез бы, а у незнающей трущоб чужачки с неопытной спутницей шансов мало. Остается прорываться с боем. Турочка деловито проверила дробовик, поправила растрепавшийся «конский хвост» и скривилась – волосы сбились в колтун, спутались и перепачкались. Уговаривала же её Лиз постричься!
Пока Аэрис торопливо прятала свою драгоценность, Алиса настороженно прислушивалась и оглядывалась. Нехорошо они стоят, стоит перекрыть единственный выход из тупика – и девушки в ловушке.
- Надо выбираться.
- Да-да, я сейчас… - Аэрис закончила переплетать косы (надо было додуматься Материю спрятать в прическе!) и поправила бантик – Идем.
«О, черт, накликала!» - зашипевшая сквозь зубы турочка перехватила оружие. В переулке мелькнула чья-то тень, направляющаяся прямо к ним. Быть драке!
- Девушка пойдет со мной!
- Ш-ширс… - обмершая Алиса судорожно сглотнула, едва сдерживая желание попятиться и вжаться в стену.
Аэрис за её спиной еле слышно ойкнула.
- Что вы от неё хотите?
- Защитить от подонков вроде тебя!

Знакомый цветочный запах помог Аэрис собраться с мыслями и, загнав дрожь куда подальше, прямо посмотреть на тех, к кому её привели. Зачем её притащили сюда? Раньше Аэрис чувствовала себя в безопасности под сводами древней церкви. Неужели теперь придется забыть сюда дорогу?
Сначала надо хотя бы выбраться живой из этой передряги.
…А Эльфи с огромным любопытством рассматривала девочку. Так вот они какие, Сетра. Если Аэрис типичный представитель расы, они мало похожи на остроухих эльфов из сказок – разве что, в самом деле, удивительно красивы.
- Здравствуйте, Аэрис, - мягко поприветствовала она – Я Эльфи, лидер анти-шинровской группы.
- Вы? Да вы хуже этой Шин-Ры! – Аэрис обиженно хлюпнула носом, губы у неё задрожали – Вы меня силой сюда притащили!
- Силой? Да я тебя от Турка спас!..
- Да-а, это она меня от ваших… ваших… от вас спасала! Она ничего обо мне не знала! А вы!..
Эльфи, видя, что малышка (хотя, хороша малышка, выше её ростом) вот-вот расплачется, поспешила вмешаться:
- Аэрис, я сожалею, что так вышло. Позволь извиниться за поведение моих подчиненных, нам пришлось действовать, исходя из ситуации.
- И чего вы от меня хотите? – девушка взглянула на собеседницу исподлобья. Ничего хорошего она не ждала.
- Если можно так выразиться, заключить союз. Если понадобиться, обезопасить – перевести в другое место, или предложить телохранителя.
Фухито, видя, что сбитая с толку Аэрис ничего не понимает и только растеряно хлопает ресницами, поспешил вмешаться в разговор:
- Понимаете, Шин-Ра вами заинтересовалась, потому что вы Древняя. Разве вы не желаете помешать им, расстроить планы и прекратить высасывание Мако из Планеты? – Аэрис неуверенно кивнула, растерянно улыбнувшись, и ободренный Фухито продолжил – Вот видите, наши интересы схожи с вашими.
Но успех оказался временным. Не успел Фухито договорить, как Аэрис снова замкнулась и взглянула на него очень настороженно. Помялась и уточнила:
- Вы… хотите знать, где Земля Обетованная? – уточнила обреченно.
- Верно, - подтвердил ученый.
- Мы хотим её защитить от Корпорации, - пояснила Эльфи – И только.
- Но защищать то, не знаю что, достаточно сложно, - подхватил ученый – Чтобы защищать, мы должны знать, хотя бы, где она находится. Поверьте, Аэрис, мы на вашей стороне. Скажите, прошу вас, где Земля Обетованная находится.
- А я не знаю, - чуть ли не радостно сообщила Сетра.
- Как не знаешь? – возмутился молчавший до сих пор Ширс – Ты же Древняя, блин! Древние не могут этого не знать!
- Ширс, прекрати, - Эльфи быстро и строго оборвала его – Веди себя прилично, не пугай девочку.
«Девочка», как ни странно, никак не отреагировала на перепалку. Аэрис, склонив голову на бок, смотрела на Эльфи… совершенно потусторонним взглядом. Словно бы не на неё, а куда-то то ли вглубь, то ли сквозь.
- А… вы…
- Что такое? – Эльфи насторожилась, видя, что с Аэрис творится неладное.
Две девушки стояли, напряженно вглядываясь друг в друга. Зеленоглазая Аэрис, нежная и хрупкая, как те лилии – от неё даже пахло цветами. И Эльфи с глазами цвета стали, сама похожая на остро отточенный меч – гибкая, стремительная, смертоносная.
- Такой старый голос. Как будто из воспоминаний… - отстранено выговорила Аэрис.
- Мы раньше встречались? – спросила Эльфи, чувствуя, как в груди что-то обрывается Маловероятно, но… вдруг?! – К сожалению, я плохо помню свое прошлое. Все мои воспоминания начинаются с того момента, как меня подобрала «Лавина».
То, что это был не просто будущий лавинник, а Фухито, молодой и местами бестолковый, Эльфи уточнять не стала. Ни к чему. Аэрис сморгнула, перестав вглядываться в неведомые дали, и нормальным голосом произнесла:
- Я не думаю, что мы раньше встречались. Просто голос внутри тебя, - она перешла на «ты» легко и незаметно – Он, такой… как будто из воспоминаний. Я его слышу. И он полон боли.
- А… Аэрис! Подождите! – внезапно всполошился Фухито.
Досаду Эльфи трудно описать словами. Какая муха Фухито укусила? Ведь если легенды о Сетра не лгут, Аэрис могла бы услышать голос её прошлого и рассказать Эльфи, кто же она такая. Голос, полный боли… командир не сомневалась, что её детство оборвалось внезапно и страшно. Просто так в лаборатории Нибельхейма не попадают. Но ей было бы легче твердо смотреть в глаза своим призракам. Если бы ночные кошмары Эльфи обрели имя и плоть!
- Э… это голос Планеты, то, что она слышит, - нервно и невнятно промямлил ученый – А не голос внутри тебя. Она же Древняя…
Взгляд Эльфи ничего хорошего первому заместителю не предвещал. И быть бы Фухито допрошенным по всем правилам, если бы не…
- Эльфи, там!
- Турк?!
- Прячется, похоже, - Фухито явно обрадовался возможности окончательно похоронить скользкую тему.
- Ширс…
- …Понял, - рукопашник сорвался с места, хищной тенью метнувшись к тонущей в сумраке стене.
Аэрис прикусила губу и опустила взгляд.

…Проклятье. Зачем так громко верещать?
- Не трогайте клумбу! Вы мне все цветы потопчите! – гневно звенел голосок Аэрис.
…Значит, это все-таки её цветы. Лилии с необычным, тонким ароматом… которого Эльфи сейчас совершенно не чувствовала, задыхаясь в приступе. Как же больно. Не застонать бы, не отвлечь. Нельзя мужчинам в бою отвлекаться.
- Аэрис, прошу вас, отойдите. Это же Турк. Она вас преследует, - увещевает Фухито.
- Сам отойди! – негодует девочка, не желающая прислушиваться к голосу разума – Вон с моей клумбы!! Не тронь её!
…Кого? Клумбу или турочку? Засмеяться бы, только…
Не получилось у Эльфи сдержать короткий стон. Хорошо ещё, на пол не сползла – устояла, вцепившись намертво в спинку скамьи. Иначе опозорилась бы перед врагом окончательно.
- Эльфи!! – забывший обо всем Ширс кидается на выручку.
Фухито бормочет что-то про время. Конечно, не вовремя… но когда такие вещи вовремя случаются… А ученый добавляет громче:
- Похоже, на сегодня все.
- Правильно, - горячо поддерживает рукопашник, до чего отрадно видеть такое согласие – Нельзя, чтобы Эльфи переутомлялась.
- Ширс, - говорить тяжело, слова приходится выталкивать сквозь зубы, но боль постепенно проходит, оставляя после себя мерзостную дрожь и слабость – Ты мне помочь не можешь. Это опять то же самое случилось. Не беспокойся.
Ширс промолчал, но лицо у него было донельзя выразительное. Эльфи через силу улыбнулась и честно попыталась распрямиться и уйти самостоятельно. Пошатываясь, хватаясь за скамейки, чтобы не упасть. Если не шевелиться, то не больно, но при каждом шаге тело прошивало, словно разрядом…
Естественно, Ширс таким глупостям потакать не собирался. Подхватил под локти, помогая преодолеть немыслимое расстояние до двери церкви.
С Аэрис Эльфи так и не попрощалась. Все силы и все мысли были сосредоточены на том, чтобы сделать следующий шаг и не повиснуть безвольным мешком на руках второго заместителя.
- А что с Эльфи? – расстроенная и озадаченная Аэрис робко потянула Фухито за рукав.
- Что-то вроде хронической болезни, - рассеянно отозвался задумавшийся ученый – И боюсь, исцелиться она сможет только в Земле Обетованной. Аэрис, прошу вас. Подумайте над нашими словами. Поддержите нас в этом бою. Думаю, мы ещё встретимся, а пока – до свидания.
- Но я правда не знаю, где она находится… - огорченно пробормотала девушка, глядя на то, как спешно откланявшийся Фухито аккуратно закрывать дверь.
В церкви осталась только она, помятые лилии, к аромату которых добавилась горечь текущего из стеблей сока, да распластавшаяся по клумбе Алиса, во время разговора усиленно делавшая вид, что лежит без памяти. Аэрис повздыхала и, осторожно переступая через цветы, пошла оказывать первую помощь.


Название: ***
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи
Тема: IV-6; 08. Экзотический запах
Объём: 457 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Перед вутайской миссией

Солнце закатилось за горизонт, и над острыми пиками, отделяющими от города одно из побережий острова, небо радовало глаз всеми радужными переливами, от сумрачно-багрового у горизонта до насыщенного синего в зените.
Вот только люди, стоящие на тропе небольшой группой, вверх не смотрели. Столпившись вокруг небольшого валуна с плоской верхушкой, они рассматривали расстеленную на камне карту. Один держал фонарик, направляя его на бумагу, другая, девушка – единственная девушка в группе – водила по ней пальцем, что-то объясняя, прочие слушали.
- Самое главное – вывести людей вот сюда, - закончила девушка – Тогда можно будет переждать и незаметно дойти до моря, где нас уже будут ждать. Главное, успеть, пока они заняты пагодой и не смотрят на горные дороги. Конечно, про подземный ход в Шин-Ра не знают, но…
Мужчины дружно кивнули, кто-то невнятно буркнул: «Угу…» - все понимали, что, когда имеешь дело с Турками, надо быть предельно осторожным и предусмотреть всё возможное и невозможное.
Эльфи подняла взгляд от карты, внимательно посмотрела на каждого из подчиненных, ободряюще улыбнулась.
- Мы должны это сделать. Значит, сделаем. Возвращаемся, надо успеть подготовиться к бою.
Возвращалась на базу она первой. За спиной Эльфи шли остальные, посвечивая под ноги неяркими – только не споткнуться – фонариками, ей же дополнительное освещение нужно не было. На всякий случай сюда, на древнюю потайную тропу, Эльфи вытащила всех младших командиров – мало ли что, и её, и Ширса, и Фухито будут стремиться убить в первую очередь. Но, что бы ни случилось с ними троими, остальные должны будут вывести людей из ловушки.

- Ширс? – девушка отыскала второго заместителя на складе, где он наводил «красоту» ради отвлечения внимания.
- Все пучком, - когда парень волновался, в его речи то и дело прорезался трущобный сленг – Пыль в глаза пустим – что надо… если, конечно, они станут в развалина копаться.
- Армейские бы не стали, а Турки могут, - Эльфи одобрительно кивнула, посмотрев на вдохновенно-хаотично расставленные ящики – Заслоны расставил?
- Ага… - Ширс озабоченно посмотрел на своего командира – Ты-то как? Фухито какую-то хитрость готовит, внимание отвлечь... если что…
- Я в порядке, - отрезала Эльфи – Я смогу драться. Только запах этот… надоел, - призналась со вздохом.
Ширс пожал плечами. К запахам он, дитя трущоб, относился безразлично, и этот сладкий аромат с мускусным оттенком ему совершенно не мешал. Другое дело, что для обычного человека запах сандала сильным не был, Эльфи же, с обостренным обонянием, от пропитавшего пагоду экзотического аромата страдала. Неприятным он не был, наоборот, просто надоедал лидеру, преследуя повсюду. Может, поэтому с такой охотой убежала на свежий воздух – инструктировать, оставив подготовку на мужчин.
- Так… Фухито где?
- Наверху, на последнем этаже.
- Хорошо. Я к нему, - Эльфи дотронулась до плеча Ширса, усмехнулась уголками губ – Со мной на самом деле все в порядке.
Эльфи не любила врать, и искренне надеялась, что головокружение и тошнота не предвестники очередного приступа, а реакция на благовония.


Название: ***
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи. ))
Тема: IV-6; 09. Хвоя
Объём:326 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Просто новогодняя зарисовка. )))
Авторские примечания: С новым годом, софандомцы.

…В том, что касалось «личных апартаментов», Эльфи была неприхотлива и ограничивалась только самым необходимым. Лишнего она к себе не приносила и бесполезными вещами комнаты не захламляла – да и сложно это было бы сделать при их повстанческой жизни.
Понятно, почему девушка так удивилась, увидев на столе рядом с аккуратно сложенной стопкой бумаг… это. «Это» стояло, растопырив иголки, и пахло.
Сосновая ветка, вместо вазы (вот уж чего на всей повстанческой базе было не найти) воткнутая в пластиковую бутылку.
Девушка тяжело вздохнула, уткнувшись лбом в ладони. В последнее время она с головой ушла в проблемы, и, конечно же, очередной раз не заметила, что год заканчивается. А ведь этот день для всех людей был самым важным. Пусть он давным-давно утратил свое сакральное значение, Новый Год по-прежнему был главным праздником везде, от Мидиля до Вутая.
Эльфи подняла голову, с легкой улыбкой взглянула на ветку, на которой даже шишки были. Интересно, кто не побоялся выйти в метель, пробежаться по лесам вокруг северной базы повстанцев, чтобы найти это и притащить в подарок командиру. Чья идея, сомневаться не приходилось, но вот сам ли ходил или не рискнул, попросив кого-то из разведчиков?
…а ветка пахла морозом и хвоей…
Странно, но у Эльфи в душе вдруг зашевелились смутные воспоминания. Запах хвои и мороз, пощипывающий открытое лицо, треск пламени (…камин? На праздники всегда зажигали камин…), сияние хрупкого стекла и ожидание чуда.
Девушка сморгнула. Помотала головой, пытаясь упорядочить мысли, потом осторожно протянула руку и дотронулась до ярко-зеленых колючих иголок. К ней редко приходили такие ощущения-воспоминания, и ещё реже они были приятными. А теперь, теперь… ароматная ветка разбудила что-то, спящее глубоко-глубоко внутри. На какие-то секунды она ощутила себя маленькой девочкой в ожидании праздника. Эльфи всегда, когда ей случалось об этом задумываться, огорчало, что она не помнит свое детство. Ну вот, теперь у неё есть пусть не настоящие, полноценные воспоминания, но хоть какие-то…
По её губам скользнула улыбка. Для горечи и печали будет другое время. В конце концов, её люди тоже заслужили немного радости. Да и она сама… заслужила, наверное?


Название: Память
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Клауд, Марлин.
Тема: IV-6; 10. Ладан
Объём: 1 092 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: память об ошибках мучает многих
Авторские примечания: Использован текст песни Кошки Сашки «40 секунд»

- А теперь здесь не так пахнет, - заявила Марлин и удивленно приподняла брови – Клауд, почему?
- Ладан, - коротко пояснил солджер. Марлин продолжила вопросительно смотреть, и он вынужденно продолжил – Это такое… ароматическое вещество. Его в храмах сжигают, чтобы хорошо пахло, - про себя подумав, что в дебри теологии пусть углубляются другие, а ребенку на первый раз такое объяснение сойдет.
Марлин и правда, понимающе кивнула, но тут же задала следующий вопрос:
- Но его же раньше здесь не жгли?
- Раньше храм был заброшен, а теперь сюда ходит много людей.
И не то, чтобы Клауду это нравилось. Да, теперь ему не нужно было место, куда сбегать и прятаться, но он привык, что храм Аэрис принадлежит только ему и его памяти. Но за неполный год, прошедший с неудавшегося воплощения Сефирота, к храму и исцеляющему озеру шли и шли люди – далеко не все попали под целительный дождь, а слух об озере разнесся быстро и по всей планете. Вели они себя на удивление деликатно, цветы не рвали, Бастер не трогали, и вообще, как Клауд заметил, храм снова стал тем, чем был изначально – местом поклонения и поминовения.
Вот и сейчас – в храме кто-то был. Клауд внимательно осмотрелся – ох уж эта привычка опасаться всего и вся! – но невысокая худенькая девушка вряд ли представляла опасность, хоть и носила с собой оружие. Она стояла у ниши, образовавшейся между упавшей колонной и стеной, где обычно зажигали свечи в память о ком-то. На звук шагов и открывающейся двери она быстро развернулась, пожалуй, слишком быстро. Скорость реакции Клауд оценил и одобрил, но на этом все и закончилось – незнакомка вернулась к своему делу.
А вот Марлин решила зажечь свою свечку у воды, на обломке камня. Пока девочка возилась со свечой и спичками, Клауд осматривался и краем глаза наблюдал за незнакомкой. Дым от курящегося ладана подергивал церковь призрачно-рваной вуалью – и пусть запах не был противен, даже наоборот, приятен, Клауда он раздражал своей непривычностью, ведь раньше здесь пахло только старым деревом и цветами.
Минуту спустя солджер понял, что раздражает его не столько запах ладана, сколько чей-то взгляд. Так и есть – незнакомка, успевшая зажечь свою свечу, стояла и пристально его разглядывала. Клауд молча приподнял бровь, девушка расценила это как приглашение и подошла ближе.
- Я не ошибаюсь, вы – Клауд? – вполголоса спросила она.
- Не ошибаетесь, - буркнул тот в ответ.
Девушка кивнула, перевела взгляд на Марлин, сосредоточенно чиркающую спичкой. Помолчала и вдруг призналась:
- Я тоже её знала. Правда, недолго.
- Кого? – растерялся солджер, и тут же догадался – Вы про Аэрис?
- Да... про неё, - его собеседница помрачнела, опустила голову. Коротко остриженные темные волосы закрыли лицо – Я встречалась с Аэрис всего один раз, но… она была необыкновенным человеком. Жаль, что я не смогла её защитить.
- Я тоже не смог.
Марлин, наконец, зажгла свою свечку, осторожно поднялась с колен и отошла. Удивленно взглянула на собеседницу Клауда, почему-то нахмурилась и ухватила его за руку.
- Мы поедем домой?
- Поедем, - согласился Клауд – До свидания.
- Да… всего хорошего, - запнувшись, ответила девушка.
Она поколебалась, но все же протянула ему руку. Недоумевающий Клауд её пожал и повел Марлин к выходу.

Странная встреча и ещё более странный разговор выбили Клауда из колеи. Очень хотелось, чтобы приехала Тифа, с ней можно поговорить обо всех странностях и расставить все по полочкам. Да и вообще, с ней спокойнее. Но Тифа уехала устраивать Дензела в открывшуюся в Эдже школу, и вряд ли вернется раньше вечера – к вопросам воспитания детей она относилась очень серьезно.
Клауду ничего не оставалось, кроме как смотреть в окно и мысленно перебирать по словам весь разговор, пытаясь понять, что же его так тревожит и бередит. Мало ли у Аэрис могло быть знакомых…
- Клауд! Клауд, посмотри, я её нашла! – в комнату маленьким вихрем ворвалась Марлин, размахивающая каким-то потрепанным блокнотом – Я сразу подумала, что она похожа! Посмотри, правда же?
- Что это? – солджер усадил девочку на колени, взял у неё из рук блокнот.
Четкий почерк Джесси он узнал сразу. Давно погибшая повстанка, оказывается, писала стихи – Клауд быстро пробежался по строчкам и с удивлением понял, что очень неплохие. Марлин поерзала у него на коленях и пояснила:
- На другой стороне. Я это из того «Седьмого Неба» взяла, Джесси этот блокнот очень любила. А я подумала, что заберу и ей потом отдам. А потом себе оставила… - девочка печально вздохнула и потупилась – На память…
На другой стороне была вклеена фотография. Даже не целое фото, а аккуратная вырезка из более большого снимка. Незнакомку из храма Клауд узнал сразу – только здесь она была в какой-то зеленой одежде, изрядно смахивающей на полевую форму армии Кондора, в белом плаще, и на коленях девушки лежал обнаженный меч. Тот самый, отметил Клауд, что и в храме у неё был. Девушка явно не позировала – неведомый фотограф поймал момент, когда она то ли обращалась к кому-то, то ли внимательно за чем-то наблюдала – голова вполоборота, живые эмоции на лице, вскинутая рука в черной перчатке.
Рядом рукой Джесси были приписаны стихи:

...У тебя есть сорок секунд,
Увидеть меня, какая я есть –
Без когтей и клыков.
А потом только следом бежать.
Не будет вопроса, но будет ответ,
Угроза краем – паршивая стая.
Не нас выбирают – мы выбираем,
И в проклятом вое голос сгорает.
Не дотянуться и не разглядеть
Взгляд, который несет мою смерть…

Отрывок без конца и начала. А под самой фотографией – торопливо нацарапанная дата и слова «Эльфи, гора Корел».
- Эльфи, - вслух произнес Клауд – Имя знакомое…
- Ну конечно, - Марлин широко распахнула глаза – Клауд, ты не помнишь, что ли? Они ведь постоянно рассказывали! Это же она всю «Лавину» сделала! – для Марлин отцензуренные рассказы Джесси и Веджа про старую «Лавину» были чем-то сродни героическим сказкам.
- Так… подожди, Марлин, она же умерла, - Клауд пристально вгляделся в фотографию. Девушка на ней выглядела спокойной и уверенной, но при этом очень больной. Та, что он встретил в храме, на вид была куда здоровее, хотя…
- Значит, она живая, - уверенно кивнула девочка – Вон, про скольких говорили, что они умерли, а те р-раз – и живые.
Наверняка Марлин имела в виду Ценга и Руфуса, которых в доме обсуждали не раз, но у Клауда в голове закопошились зловещие мысли насчет Сефирота. Он усилием воли отмахнулся от неприятных воспоминаний.
- Давай расскажем про это Тифе, когда она вернется, - миролюбиво предложил он – Тифа больше меня знает о том, что было… раньше. Ей будет интересно.
- А давай, - Марлин забрала блокнот, помялась и, проникновенно заглянув Клауду в глаза, произнесла – Клауд, а Клауд, мы поедем на карнавал в Кальме? Это же близко…
Клауд только улыбнулся – этот карнавал которую неделю был главной темой для разговоров. Но детям хочется праздника, это понятно…
- Я очень постараюсь, чтобы мы туда попали, - заверил он.
Марлин с радостным писком бросилась ему на шею.

---

Таблица сообщества "Сто историй" - столбец четвертый, 1 часть

Название: Неслучайное сходство
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Верудо, Роа, Эльфи – как воспоминание и реальность нынешнего дня.
Тема: IV-6; 01. Гарь
Объём: 1 189 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Иногда жизнь преподносит ТАКИЕ сюрпризы…
Авторские примечания: Чувствую, за такого Верудо меня убежденные туркофилы будут бить, но он, наверное, тоже устал делать «морду кирпичом». Ах да, ещё там есть упоминание о моей мэрисье. Всем бояться!

- Шеф, я герой! – с совершенно блаженным видом сообщил Роа, прижимающий к груди тонкую папку для отчетов.
Верудо строго посмотрел на молодого оперативника. Нельзя сказать, что Роа был таким уж бестолковым – бестолковых в Турках не держали – но иногда парня заносило. По отделу даже шутка ходила, что Роа – это второй Рено и не братья ли они.
Хотя… если судить по общей расцарапанности и неловким, скованным движениям (ранен?) – Роа в этот раз попал в опасную переделку.
- В чем же твой героизм заключается? – с затаенной усмешкой спросил глава отдела.
- В оперативной фотосъемке, - гордо отрапортовал Роа, положив на стол папку – Все, теперь нам фотороботами обходиться не надо, я эту Эльфи наконец-то зафотографировал!.. Правда, меня там чуть не задрали…
- Монстр? – уточнил Верудо, придвигая результат подвига к себе.
- Угу, если б, - проворчал молодой Турк – Террористка какая-то полоумная. С когтями. Жертва опытов, блин… но бегает, зараза, быстро – еле на байке ушел. Где «Лавина» таких только берет?..
Шеф усмехнулся:
- Вот и сделай подробное описание этой… «жертвы опытов». Дома. Дня тебе хватит?
- Хватит.
- Тогда послезавтра жду с… - Верудо осекся, не договорив.
Роа сделал хорошие фотографии. Четкие, яркие, не смотря на плохое освещение и расстояние – Отдел Административных Расследований снабжали первоклассной техникой. На одной из них Эльфи получилась смотрящей почти прямо в объектив. Растрепанные волосы, озабоченно сдвинутые брови, губы упрямо сжаты… и глаза. Серые.
- …с отчетом, - дрогнувшим голосом закончил он.
- Понял, шеф, - покладисто согласился Роа – Я пошел?
- Да, да… иди, - в самом деле, отдых Роа заслужил, а Верудо надо было побыть одному.
…Молодой Турк давно ушел, а его шеф все продолжал сидеть, сжимая в руках фотографию. До сих пор он считал, что прошлое давно похоронено. Его дом – Корпорация. Его семья – Турки. Ничего другого нет… и быть не может… но прошлое имело пакостное свойство напоминать о себе в самые неожиданные моменты, вылезая из самых неожиданных нор.
Серые глаза в Грассланде, да и вообще на больших континентах, редкость. Это северяне почти сплошь сероглазые. Но, в то же время, черта далеко не уникальная. Мало ли в ком течет кровь северян… подумаешь, совпадение…
Совпадение?
Верудо встал из-за стола, прошел к дальнему шкафу. Присел на корточки, выдвигая самый нижний ящик. Если бы кто-то из Турков мог видеть шефа сейчас, он бы глазам своим не поверил – казалось, что Верудо постарел сразу на десяток лет. Да, ребята бы удивились… разве что Легенда бы его понял…
Ящик был почти пуст. В нем лежал один-единственный конверт, пожелтевший от времени, хрупкий, готовый рассыпаться в пальцах. Верудо подержал его в руках, даже не замечая, что руки дрожат, потом вернулся за стол. Открыл.

В конверте тоже были фотографии. Старые-старые… но хорошо сохранившиеся, почти не выцветшие. Первую он отложил, почти не разглядывая – свадебная. Когда-то она стояла на его рабочем столе. Теперь, спустя столько лет, Верудо не мог сказать, чего больше было в его браке – любви или расчета. Во всяком случае, с женой он ладил хорошо и всегда был ей верен, и домой возвращался с радостью. Особенно после того, как…
…Вторая фотография. Стояла рядом с первой, чуть впереди. Только недолго… На ней Верудо с ещё свежими шрамами на лице – он помнил, как они болели – посмеиваясь, смотрит вниз. А в его рукав вцепилась маленькая девочка, смущенно отводящая взгляд от фотокамеры. Фелиция в тот раз неожиданно застеснялась незнакомого фотографа, но Верудо так понравился этот снимок, на котором остались живые эмоции… Дочке здесь десять с хвостиком лет, почти одиннадцать. Почти. До своего одиннадцатого дня рождения Фелиция не дожила.
…И об этом всегда напоминает третий снимок, последний в конверте. Что бы там ни было с женой, дочь Верудо любил до самозабвения. И Фелиция отвечала ему тем же. Он помнил, как удивлялись в школе, когда на риторический вопрос: «Кого ты больше любишь?» - малявка без тени сомнения заявляла: «Папу!». Эта фотография была старой, черно-белой… Фелиции здесь – сколько? Четыре года, пять? Верудо сам уже не помнил. Жена поймала момент его очередного возвращения в Кальм, когда малышка выбежала навстречу, а он подхватил её на руки, подкидывая в воздух – Фелиция тогда так заливисто смеялась…
Если второе фото было последним по времени, то это просто было – последним. Последним уцелевшим. Фотография, обгоревшая по краям. Фотография, найденная им на развалинах дома. Фотография, от которой до сих пор – мерещилось ему – тянуло гарью.
Жуткий запах, много лет преследовавший Верудо во сне. Наяву он сумел вычеркнуть его из головы, не думать, не вспоминать… но ночью он возвращался в пропахший гарью и бедой Кальм.

«Всех в Нибельхейм?! Но… сэр… господин президент... там моя дочь!»
«Нет у вас больше дочери. Уточните у профессора Ходжо, я не очень понял, от чего она умерла…»

…После тех событий Верудо жил одной работой. Терять ему было нечего, всё, что осталось – ставший родным отдел. И вот теперь работа подкидывает ему такой, с позволения сказать, сюрприз…
Перед шефом Турков лежали две фотографии. Одна, сделанная Роа, на которой была лидер террористической организации, Эльфи. И вторая, старая-старая, где был он сам – и была его дочь, Фелиция.
Если бы Фелиция осталась жива… если бы она выросла… Она могла быть – нет, конечно же, не в точности такой! – но очень похожей. Такие же растрепанные темные волосы. Такой же прямой нос. Такой же излом бровей. Даже уши у неё торчат. И самое главное, глаза – глаза до жути похожие.
«Проклятье» - Верудо сцепил пальцы – «Они же могут быть ровесницами…».
Могут, да… настоящего возраста Эльфи никто не знал. Даже она сама – если, конечно, не лгала в разговоре с Аэрис, говоря, что забыла свое прошлое. Девушка из ниоткуда, все следы которой обрывались в Каньоне Космо – просто в один, далеко для Корпорации не прекрасный момент, в научный городок привезли замученную девчонку. Фухито, между прочим, привез – и никому не сказал, откуда.
А ведь за обрывистыми холмами и Ларой, одной из крупнейших рек Западного Континента – Нибельхейм. Практически по соседству.
«Нет, быть не может» - теперь Верудо сидел, опустив голову и сжав ладонями виски – «Зачем Ходжо и, тем более, президенту, лгать? Какой в этом смысл? Привязать меня кровью? Я и так ей повязан… Если бы мне вернули дочь, я бы служил не только из чувства долга, и вопрос лояльности даже не стоял бы. Нет, Фелиция мертва… давно…»
Но вот два снимка. Верудо почти с ненавистью думал об Эльфи, мерзавке, одним своим обликом посмевшей растревожить без того незаживающие раны. Он хотел бы своими руками уничтожить террористку… и с ужасом понимал, что вряд ли сможет это сделать. Да, она враг. Но она слишком похожа на Фелицию. Это будет все равно, что убить дочь во второй раз.
«Но если они все-таки солгали?»
Бред, конечно. Но… может, стоит поднять старые документы и посмотреть, была ли среди «лабораторных образцов» Кальма девочка десяти-одиннадцати лет с характерной внешностью? Впрочем, пусть была – один шанс из тысячи, что Фелиция могла выжить после экспериментов и бежать.
Слишком мало.
Но все же, все же… Верудо, холодея от дурных предчувствий, понимал, что мучительно хочет встретиться с этой девушкой лично. Один на один. Хочет услышать её голос, посмотреть в глаза, понять…
…спасти?
Даже если это – случайное сходство, совпадение фенотипа… есть много способов нейтрализовать человека, сохранив ему жизнь. Он взял в руки фотографию девушки, врага – до боли, до крика похожей на его погибшую дочь. Единственного, любимого ребенка.
«Кого ты пытаешься обмануть? Посмотри на неё – Эльфи из тех, кто отступает только мертвым…»
Но попытаться стоит. Может быть, тогда Верудо перестанет просыпаться по ночам, задыхаясь от примерещившегося запаха гари.


Название: ***
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс
Тема: IV-6; 02. Запах от волос
Объём: 338 слов
Тип: гет, ага.)
Рейтинг: G
Саммари: Посиделки двух болящих.

- А отец твой возражать не будет?
- Пусть возражает, - Эльфи сердито подоткнула одеяло – Мне без тебя холодно!
Ширс покаянно усмехнулся. Он-то был совсем не против, чтобы Эльфи сворачивалась в клубочек у него под боком. Парень выздоравливал гораздо быстрее, чем она, и уже начинал уверенно ходить по дому, но о том, чтобы вернуться к нормальной жизни, и речи пока не шло. Эльфи, та вообще почти не вставала. Ширс не понимал, как у неё сил и решимости хватило, не сказав ни ему, ни Верудо, переползти из одной комнаты в другую. Обычно он к ней приходил и сидел… Сам Ширс быстро уставал, заживающие раны болели, и сил катастрофически не хватало.
Поэтому самое большее, что они могли себе позволить – это вот так сидеть в кровати, опираясь на подушки и замотавшись в два одеяла. Эльфи не отговаривалась, она на самом деле постоянно мерзла и жалась к Ширсу, пытаясь согреться. Он осторожно обнимал её левой рукой. Хотел бы двумя, но правая, израненная о броню циркониада, ещё не зажила и шевелить ей было больно.
- Позвала бы, я сам пришел.
- Лежи-выздоравливай… коврик лоскутный… - девушка бережно провела рукой по стягивающим его грудь бинтам.
- Эм... Эльфи… - с напускной серьезностью начал Ширс, невинным взглядом рассматривая потолок – Если я тебя «суповым набором» обзову, ты сильно обидишься?
Эльфи еле слышно фыркнула:
- На правду не обижаются.
В комнате снова воцарилось молчание, уютное и какое-то теплое.
- А у тебя волосы карамельками пахнут.
- Чем?.. – не поняла Эльфи.
- Карамельками. Конфеты такие.
- Конфеты, - проворчала девушка – Это «эфиром» пахнет.
Эльфи повозилась и выпростала руку из-под одеяла. Ширс с удивлением рассматривал синяки вдоль вен.
- Тебе его… тебя им…
- Ну да. Капельницы ставить начали, - она спрятала руку, натянула одеяло до подбородка и зябко вздрогнула – Неприятно, конечно, но терпимо, и помогает… вот, даже до тебя дойти смогла, сама. Но запах привязывается! Так что привыкай, от меня теперь долго так пахнуть будет…
Ширс вздохнул, ткнувшись носом в её волосы. Запах ему нравился. Впрочем, он и не такое согласился бы терпеть, лишь бы Эльфи это помогло.


Название: Вредная привычка
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс, Фухито
Тема: IV-6; 03. Сигареты
Объём: 338 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Вот что крест животворящий любовь с людьми делает!

В приоткрытое окно тянуло сквозняком. Конечно, понятие «свежий воздух» под Плитой было очень, очень условным, но все-таки любая вентиляция лучше, чем застоявшейся, спертый воздух.
- Кто партиями оружия торгует – я их всех, практически, знаю, - Ширс подтянулся и уселся на подоконник, рядом с приоткрытой створкой – Да и они меня… знают, в общем.
- Скидку выбить сможешь? – тут же заинтересовалась Эльфи.
- Выбить, - парень многозначительно подчеркнул это слово – Я из любого могу. Договориться… - он задумался – Кое с кем можно попробовать.
Подумай, - попросила девушка – Нам из Кондора пообещали поддержку, но только если мы покажем что-то серьезное.
- А для того, чтобы показать, надо хорошо подготовиться, - Фухито меланхолично черкал что-то на сложенном листке – Замкнутый круг.
- Прорвемся.
- Угу.
Ширс уже прикидывал, к кому из его знакомых поставщиков можно прийти на таких условиях. Машинально парень достал сигарету (вообще-то для этого он и устраивался на сквозняке), прикурил. Гадость, с точки зрения обеспеченных людей, страшная, но под Плитой сложно достать другие сигареты, и стоят они там втрое дороже, чем на Плите. Ширс, конечно, мог бы достать (главой банды был, все-таки), но привык к этим.
Фухито, хоть и сидел на противоположном конце комнаты, тут же наморщил нос:
- Убери!
- Я на тебя дышу, что ли, - огрызнулся Ширс – Не мешай думать, а?
- Ширс. Пожалуйста, - Эльфи, хоть и взглянула на заместителя строго, поддержала все-таки его – У меня аллергия.
Ширс так и замер с дымящейся сигаретой в руке:
- Правда?.. - затушил пальцами, прицелился и щелчком выбросил в окно – Все понял, больше не буду.
Эльфи благодарно улыбнулась. Она правда дым и запах сигарет не переносила, сразу же начиная задыхаться и сухо кашлять. Девушка сама не знала, была ли эта реакция врожденной или благоприобретенной в лабораториях. Но жизнь в трущобах, где дымил каждый второй, ей изрядно отравляла, в прямом смысле слова.
Хорошо ещё, что Фухито к курению относился брезгливо, а вот Ширс… ей оставалось только надеяться, что он сдержит слово и при ней курить не будет.

Ширс слово сдержал. Более того – Эльфи очень удивилась, случайно узнав, что парень вообще курить бросил.


Название: Чужой запах
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс
Тема: IV-6; 04. Незнакомый запах
Объём: 268 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Обостренный нюх иногда вредит. Но иногда – полезен.

Откуда бы такой холод? Вроде бы все щели, в которые может тянуть сквозняком, они заделали. Эльфи поежилась и торопливо заползла под одеяло – ей не привыкать к походным условиям, но эта вылазка, похоже, командира доконала. И старательно заваренный чай не помогает. Сейчас бы обратно, в только-только обустроенную штаб-квартиру, а не трястись на промозглом морском ветру в окрестностях Джунона…
Парни из сопровождения негромко переговаривались, тоже собираясь спать – кроме дежурных – а Эльфи, свернувшись калачиком, старалась дышать ровно и глубоко, чтобы успокоить нервную дрожь и согреться. Постепенно ей удалось погрузиться в зыбкую дрему. Но окончательно заснуть мешал легкий озноб. Вряд ли это сквозняк… неужели – заболела? Вот некстати, в такой ответственный момент, во время подготовки к первой операции!
В полусне Эльфи отметила краем сознания, что к ней кто-то подошел. Кто-то знакомый – опасности нет – можно спать дальше. И едва сумела удержаться, чтобы не распахнуть удивленно глаза, когда на неё опустилось ещё одно одеяло. Чужое, пахнущее другим человеком. Мужчиной!
Одеяло, между тем, заботливо подоткнули и неизвестный благодетель тихо, на цыпочках, отошел. Девушка потянула носом, выдыхая незнакомый запах.
Сколько неудобств когда-то доставляло ей обостренное, по сравнению с другими людьми, обоняние! Но Эльфи постепенно привыкла, вот только одежду чужую носить категорически не могла – как раз чужой запах мешал.
Но сейчас все было с точностью до наоборот. Незнакомый, чужой запах Эльфи странным образом успокаивал, внушая чувство защищенности. Девушка приподняла ресницы, потихоньку разглядывая комнату. И увидела, как Ширс. растянувшись на пенке, закидывает руки за голову. Одеяла у него не было. Эльфи улыбнулась про себя.
«Значит, ты?» - приятно понимать, что когда-то не ошиблась в выборе.
Озноб постепенно отступил, Эльфи согрелась и, натянув оба одеяла до самого носа, наконец-то заснула.


Название: Похищение
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, лейтенант Кайлгейт, Ширс.
Тема: IV-6; 05. Газ
Объём: 1 980 слов
Тип: джен, наверное.
Рейтинг: R
Саммари: Иногда не спасает даже официальное объявление о смерти.
Авторские примечания: Чтобы вписать фик в события канона, похищение Руфуса отодвинуто от «сразу после Метеора» до «пара дней после». Все события о похищении Руфуса и такой персонаж, как лейтенант Кайлгейт, взяты из новеллы «На пути к улыбке».

…Комната эта не внушала доверия к хозяевам дома. Скорее, наоборот – подвальная, с низким мрачным потолком, она изначально вряд была жилой, скорее, строители задумывали что-то вроде очень просторной подземной кладовой. Это после её кто-то оборудовал под приют любовных утех. Очень специфических… Красные покрывала на кровати и красная же обивка кресел, подлокотники которых вырезаны в виде фантастических монстров, а на стенах в безупречном порядке, любовно размещены всякие-разные приспособления для садо-мазо «удовольствий».
Эльфи яростно дернула ошейник – цепи злорадно лязгнули. Ей категорически не нравилось как место, так и способ приглашения в гости. От воротника куртки до сих пор пахло сонным газом, которым ей брызнули в лицо, запах дурманил и путал мысли, мешая сосредоточиться.
«Если выпутаюсь, больше ни шагу без Ширса… пока не выздоровею» - девушка села под стеной, обхватив руки коленями, и замерла. От ошейника, от застегнутых на руках железных браслетов к стене тянулись прочные цепи. Ах, если бы это были обычные наручники, из которых можно было б вывернуться, да хоть вывихнув большой палец… Ширина этих регулировалась, и браслеты плотно охватывали запястья, даже жали немного. Длины цепей хватило бы, чтобы дойти до широкой низкой кровати в одном углу подвальной комнаты, или до санузла, скрытого ширмой, в другом – но нельзя было добраться до двери или дотянуться до развешанных на противоположной стене плеток и прочих… неприятных инструментов.
«Зачем меня похитили? Кто вообще мог знать, что я жива?» - Эльфи обхватила руками колени, не обращая внимания на звяканье цепей и задержавшийся на ткани запах – «Ценг? Нет, ему это теперь ни к чему, как другим Туркам. Руфус? Но говорят, что он погиб при падении Метеора. Даже если Руфус жив и дееспособен, обо мне он постарается как можно скорее забыть. Рив? Не его методы. Для других я мертва, как и… отец. Кто и откуда мог это узнать, и зачем, зачем, зачем?! Нужна именно я или это удар по…»
Скрип двери оборвал размышления. Девушка встрепенулась, впиваясь взглядом в вошедшего – кто он?
…Лицо этого человека было ей смутно знакомо, хотя Эльфи могла бы поклясться, что встречает его впервые. Она принялась лихорадочно размышлять, почему на грани памяти мерещится узнавание, может, его фотография была в каком-то отчете?
- Добрый день, мисс Эльфи, - с неприятной усмешкой поприветствовал этот знакомый-незнакомый – Или… как вас там на самом деле зовут?
- Я предпочитаю это имя, - холодно ответила она – А ещё хотела бы узнать, что все это значит, - и демонстративно приподняла закованную руку.
- Странный вопрос для лидера сопротивления, - усмешка мужчины стала куда шире и неприятней.
«Странно, с чего бы такая вежливость? Обычно шинровцы нас ругали террористами…» - а кем ещё мог быть молодой мужчина с выправкой и повадками военного? Только одним из корпоративной гвардии!
Но вслух Эльфи только хмыкнула и язвительно заметила:
- Корпорации как таковой уже не существует. Мои последователи сейчас известны как герои, спасшие Гайю. А я официально скоро полгода как в могиле. Так что, то, что год назад могло сделать вас героем, сейчас вряд ли принесет хоть какую-то славу. Итак, кто вы и что вам нужно?
Помрачневший, переставший улыбаться тюремщик окинул её раздраженным взглядом и резко ответил:
- Можешь называть меня Муттен, остальное…
Эльфи, не дослушав, коротко выдохнула. Имя поставило все на свои места, словно кто-то щелкнул переключателем в памяти – она вспомнила, откуда и когда узнала про этого человека. Действительно шинровский офицер. И действительно его фото было в отчете… очень неприятное досье, в которое полностью вписывалось помещение, в котором она сейчас находилась.
- Муттен Кайлгейт… - девушка смотрела на собеседника широко распахнутыми глазами – Офицер гвардии, из богатой семьи, на данный момент сирота, проживает в Кальме… склонен к садизму и… - Эльфи прикусила язык, выдавать этому типу все досье, пусть даже в сильно укороченной форме, не стоило.
А досье они в свое время собрали хорошее. Тогда Фухито ещё делал вид, что занимается информацией и разведкой, и с помощью собранных данных (не только на Муттена, подборка была богатой), лидеры «Лавины» собирались подорвать доверие к армии. Начало полномасштабной информационной войны планировалось после операции в Кореле – но после Корела все пошло наперекосяк.
Тем временем Муттен стоял в молчаливом изумлении. Эльфи холодно усмехнулась:
- Вы думали, что про эти художества, - небрежный жест в сторону стен – Как и про кое-какие другие, неизвестно никому? Кстати, в котором из домов я нахожусь? Это Кальм или…
- Или! – рыкнул Муттен, приходя в себя – А теперь, девочка, послушай меня…
- Я не девочка, - тихо, раздельно произнесла Эльфи – И мы вместе не пили. Но я вас слушаю.

Лейтенант Кайлгейт раздраженно повертел в руках баллончик с усыпляющим газом. Выпустив короткую струю в лицо непокорной девицы, он благоразумно отошел к двери, чтобы не надышаться самому.
Когда ему пару дней назад по счастливой случайности угодили в руки некие… интересные сведения, касающиеся якобы мертвых лиц и их местонахождения, Муттен счел это подарком судьбы. Сейчас, когда задавленная ранее страхом ненависть к Шин-Ра рвалась наружу, воскрешение легендарной повстанки могло очень многое принести тому, кто вытащит её на политическую арену. Муттен хотел добром или угрозами убедить Эльфи работать на него… или хотя бы поделиться планами по восстановлению мира – их не могло у неё не быть. Что одно, что другое, могло сделать Муттена героем и привести к власти, к реальной власти, а не тем жалким подачкам, которые перепадали ему в армии! Девушка в ответ презрительно усмехалась и отвечала, что планы-то у неё были разработаны, но осуществить их Муттен не сможет, а работать с ним в паре она не будет ни за что – слишком уважает себя. С трудом держащий себя в руках лейтенант попытался задействовать хитрость – она открыто смеялась и говорила, что на столь очевидные провокации поддаваться не собирается.
И смотрела своими серыми глазищами, нехорошо так, словно выжидая момента для удара. Может, он и перестраховался с этим газом, не следует его слишком часто применять… черт с ней, пусть полежит на холодном полу, может, станет сговорчивей.
- Завтра поговорим по-другому, - вслух проворчал он, обращаясь к бесчувственной девушке – И лучше бы тебе, красавица, согласиться сразу.
«Хотя, какая там красавица – ни кожи, ни рожи, тьфу, одно название, что женщина».

Время тянулось бесконечно и мерзко, как тянется свежая жевательная резинка, прилипшая к подошве. И, как эта резинка, рано или поздно лопнет и события понесутся… Эльфи не строила иллюзий насчет своего плена – не уговорив добром, Кайлгейт попытается добиться своего силой. Что ж, к боли её очень хорошо приучили в нибельхеймских подземельях… но как же не хочется снова проходить через подобное! Сейчас Эльфи могла только сидеть и ждать. И она ждала, устроившись на краешке кровати, запустив пальцы под ошейник и слегка запрокинув голову – потолок был скучен, но не так мерзок, как остальная комната.
В комнате по-прежнему пахло усыпляющим газом. Он постепенно выветривался, и в сон не клонило, но мерзкий душок сохранялся – а кондиционеров здесь не было предусмотрено. Впрочем, запах газа хоть как-то перебивал «ароматы», которыми пропиталась вся комната и в особенности постель. Усиленное обоняние Эльфи их отлично улавливало, и мысли эти застарелые запахи вызывали самые мрачные. Конечно, ей случалось прятаться, а то и ночевать, в ночлежках, куда люди приходили на пару часов сексом заняться, и сам по себе накопившийся запах был противен, но терпим. А вот если к нему ещё и кровь примешивается…
- Ну так как, не изменила мнения?
Эльфи скосила глаза в сторону открывшейся двери:
- Почему оно должно было измениться?

«Понятно, почему… пол здесь каменный. И стены… тоже» - Эльфи старалась дышать глубоко и ровно, сосредоточиться на этом, отвлекшись от остальных ощущений – «Сволочь... лишь бы руки не покалечил, как я меч держать буду? Нашла о чем думать… живой бы… выбраться…» - дышать. Ровно. Глубоко. И спокойно – «Да нет, не убьет. Я ему… живая нужна».
Что он там говорит? Ох….
- Что… теперь… так плохо с женщинами? – прошептала она, стараясь незаметно вытереть бегущую из разбитой губы кровь – Я же… не в твоем вкусе, а?
- С женщинами хорошо, - до жути ласково промурлыкал Муттен – Но плохих девочек надо наказывать. Итак?
- Нет, - короткий выдох. Эльфи сжалась, собралась с силами, готовясь увернуться от неизбежного пинка и попытаться ударить… хотя все равно ничего не выйдет… но надо, надо попробовать!
Но пытаться не пришлось. Муттен с коротким ругательство обернулся к двери, в которую кто-то бешено забарабанил. Посетитель оказался на редкость настойчивым.
- Ну? – неласково поинтересовался Кайлгейт.
В ответ другой мужчина – Эльфи его от своей стены видеть не могла – что-то лихорадочно зашептал. Муттен оказался явно не в курсе её усиленных способностей, иначе вышел бы и комнаты и закрыл дверь, а так Эльфи, прислушавшись, смогла разобрать, о чем они говорят.
«Ага, Руфус жив… и в Кальме? Значит, не соврал, я во втором доме нахожусь…» - лихорадочно размышляла она.
- Значит, малышка, тебе повезло, - обернувшись через плечо, бросил Муттен – Но подумай над тем, что я скоро вернусь, и ты, возможно, уже не будешь мне так нужна!
Дверь захлопнулась.
- Руфус, ты попал… - пробормотала девушка, ползком добираясь до кровати. Пусть противно пахнет, но не такая холодная, как каменный пол.
«Да, если он попытается таким образом обработать Руфуса… тот будет юлить, как уж на сковородке, тянуть время… даже расскажет что-то, наверное. Кайлгейт за это время многое успеет» - Эльфи прикрыла глаза, пытаясь расслабиться. Больно, противно, холодно, и дальше будет ещё хуже… если, конечно, её не найдут и не спасут…

Она чувствовала, как невидимый таймер отсчитывает секунды. Удары сердца, дыхание, невнятные шорохи за дверью – для неё запущен обратный отсчет. И времени все меньше и меньше.
Про неё словно забыли. Дни проходили за днями – она отсчитывала их по времени, когда ей приносили еду – а Муттен все не появлялся. С Руфусом разбирается, не иначе. Но рано или поздно он вспомнит и о первой пленнице.
Какая жуткая расплата за несколько месяцев счастья. Эльфи лежала, свернувшись калачиком, и вспоминала все, что случилось с её спасения до нового плена. Первые два месяца боли и тревоги. Неимоверное, до слез облегчение, когда Ширс нашелся, живой. А потом Эльфи позволила себе какое-то время не думать о том, что будет дальше – ведь, чтобы делать хоть что-то, необходимо было сначала встать на ноги.
И вот теперь, когда она совсем было поверила, что впереди целая жизнь… Что её дело, хотя бы отчасти, закончено…
Шорохи за дверью стали отчетливей. Измученная девушка почти не обращала на них внимания – может, это её сторожа ходят, может, в подвале есть другая кладовка, и туда что-то несут. Муттен ходил не так, к тому же, у него все здесь есть, ни к чему что-то ещё тащить.
- Здесь, здесь она! – кто-то пронзительно взвизгнул за дверью.
Тихо неразборчиво ответил другой голос. Шум, словно что-то тяжелое, но мягкое упало на пол. Щелканье замка.
- Эльфи?!
Она распахнула глаза ещё до того, как её окликнули по имени. Узнала по ставшим различимым шагу, по дыханию, по самому присутствию.
- Эльфи!..
Ширс даже не пробежал через комнату, а пролетел двумя прыжками, рухнув на колени рядом с её кроватью. Глаза у него были сумасшедшие.
- Ты как?
- Я… терпимо, - чуть слышно выдохнула девушка, веря и не веря – Ни…. Ничего серьезного.
- Вижу, - сквозь зубы выдохнул Ширс, подхватив её под плечи и усадив на кровати. Ему хватило одного взгляда, чтобы заметить как то, что никаких серьезных повреждений действительно нет, так и не зажившие ссадины и синяки. На Эльфи вообще теперь все плохо заживало.
Больше он ничего не добавил, принявшись возиться с ошейником – Эльфи не разглядела, отмычки в его руках или ключи. Но в глазах парня светилось нескрываемое бешенство и жажда крови. А Эльфи вряд ли бы смогла усидеть, не поддерживай он её – голова кружилось, отпустившее в единый миг напряжение на прощание оставило по себе жуткую слабость.
- Сейчас, - лихорадочно шептал Ширс, возясь теперь уже с наручниками – Подожди… все! Теперь пошли отсюда.
- Отец…
- Да здесь он, на стреме стоит.
Заставлять идти измученную девушку Ширсу бы и в голову не пришло – он просто подхватил Эльфи на руки и вынес из комнаты, не глядя, переступив через чье-то тело. Эльфи не видела его лица, только чувствовала, как судорожно он дышит, сквозь зубы выталкивая воздух.
Встреться сейчас Ширсу Муттен – на жизнь последнего самый азартный игрок не поставил бы ломанного гиля.
- Мне ему… сказать надо…
- Выберемся из этого гнезда гадючьего, скажешь.
- Да…
Эльфи закрыла глаза, проваливаясь в полудрему. Дома. Конечно. Она все расскажет, и про Руфуса, и про Кайлгейта, и про его планы…
И плакать она тоже будет дома.


Название: Неудачный образец
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Ходжо, Эльфи, Фухито, нибельхеймский лаборант.
Тема: IV-6; 06. Это дело скверно пахнет
Объём: 1 387 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Надо лучше следить за образцами, если не хотите получить… то, что заслужили.

По очередному вызову начальства один из лаборантов Нибельхеймской лаборатории шел с опаской. С утра прошла информация, что у Ходжо сорвался какой-то многообещающий опыт, а в таких случаях от него нагоняй получали все, и за дело, и просто так.
Лабораторные сплетни, как всегда, оказались верны. Глава научного департамента раздраженно перелистывал какую-то папку, привычно разговаривая с единственным достойным собеседником – самим собой:
- Немыслимо, просто немыслимо! Идеальные показатели подготовительной стадии… прекрасная приспособляемость организма… уникальная Материя… только зря её потратил! Ноль на выходе, полный ноль. Немыслимо! – Ходжо, наконец, заметил скромно застывшего у стола лаборанта – Это подшей в неудачные опыты по проекту «Материя», - ученый раздраженно захлопнул папку и сунул её в руки помощнику – Образец 13К на утилизацию. И Материю вырезать не забудь! Какое разочарование... – пробормотал он себе под нос, уже не обращая внимания на посторонних.

«Образец 13К» сидела в крохотной комнатке под замком. В комнатах-ячейках, предназначенных для двуногих «образцов», еле-еле помещались узкая кровать и унитаз. Об их комфорте никто не заботился.
Лаборант равнодушно рассчитал дозу усыпляющего яда, исходя из возраста, веса и проведенных «улучшений». Внутреннюю дрожь он перестал испытывать уже давно. Люди находились за стенами лаборатории, и там их можно было жалеть, им можно было сочувствовать и помогать, а здесь были только ученые и их подопытный материал.
Дверь с лязгом и скрипом открылась. «Надо будет смазать петли» - отметил про себя лаборант, осторожно заглядывая внутрь. 13К, в отличие от многих других, не утратила воли к жизни и желания сопротивляться. Может, из-за возраста? Некоторые дети не понимают бесполезность сопротивления и брыкаются гораздо дольше взрослых.
Образец под несчастливым номером сидела, сжавшись в комочек, на дальнем конце койки. На звук открывшейся двери она вскинула голову резким, птичьим каким-то движением. Имени у неё не было. 13К – и все. Имена остались за стенами лаборатории.
Маленькая худенькая девочка, лет одиннадцати от силы, подобралась и уставилась на лаборанта настороженными серыми глазами. Давно не чесанные, неровно обкромсанные темные волосы закрывали лицо спутанными прядями. Наверное, до лабораторий она была миленькой, но опыты и операции всю красоту съели.
- Кусаться не надо, - спокойно выговорил лаборант – Сегодня только один укол. Чем меньше будешь сопротивляться, тем быстрее все закончится.
13К ничего не сказала, только глаза расширились от удивления. С ней давно не разговаривали как с человеком, как с ребенком – она привыкла слышать одни только команды и обсуждения результатов опытов. Девочка помедлила, недоверчиво вытянула вперед руку – ладонью вверх, чтобы проще было добраться до вены. Лаборант мысленно перевел дух. Сработало, лишнего возиться с непокорным образцом не придется.
Закончив, засек время. Через полторы минуты голова девочки упала на грудь, через три она обмякла. Через пять лаборант пощупал пульс и встревожился – пульс был. А ведь к этому времени яд должен подействовать. Похоже, образец оказался более крепким, чем ему казалось. Подождал немного, и не зря – минут через семь-восемь слабое биение затихло. Лаборант поколебался, но решил не беспокоить остальных – легкое тело донести до морга не составляло труда. Вот потом надо будет позвать носильщиков. Не пачкаться же в крови…
Второй раз он пульс не проверил, а зря. Дефектная Материя призыва не собиралась так просто расставаться с новым носителем.

…Девочка, привычно съежившись, забралась под стол. Глупо думать, что её там не заметят, но кто объяснит это до смерти напуганному ребенку? Образец 13К сразу же узнала эту комнату. Самую страшную во всей подземной лаборатории. Даже страшнее операционных. Комнату, где заканчивали путь «неудачники», которую она пару раз видела мельком…
Она не понимала, почему жива, как случилось, что её не усыпили. Но зато прекрасно осознавала, что, если не успеет выбраться, ученые тут же исправят упущение. Разве можно ждать милости от этих монстров в человеческом обличье? Страшно было вылезать из-под казавшегося таким надежным убежищем стола, но девочка, закусив палец, осторожно высунулась и начала судорожно оглядываться в поисках пути к спасению. На дверь она не смотрела – лаборант был педантичен и, уходя, запер её строго по инструкции. 13К уже это проверила.
Недаром сказано – кто ищет, тот всегда найдет. Под самым потолком (к счастью, низким) она заметила замечательно широкий люк вентиляции. С древней откидной решеткой.

А лаборант, вернувшийся десять минут спустя, впал в панику. Мало того, что из закрытого помещения пропал образец… черт бы с ним, с образцом! Все равно её… утилизировать… Но Материя! Редкостная, бесценная Материя!
Да за такое Ходжо его самого в подопытные определит.
Лаборант судорожно сглотнул.
«Спокойно… она же и так была расколотой, второй осколок в сейфе лежит… значит, надо написать в отчете, что в процессе извлечения Материя рассыпалась крошкой и восстановлению не подлежала. Пусть обругает, зарплату урежет, к опытам не допустит – но хоть не убьет…».

Сутки спустя.
Фухито разочарованно опустил бинокль и печально оперся подбородком о ладони. Юный ученик Бугенхагена тайком от отца и Наставника добрался до Нибельхейма (не совсем тайком, просто… не сказал старшим, куда именно он пошел в поход) в надежде пошпионить за шинровскими учеными. Может, подглядеть что-то интересное. А может, накопать на них компромат, такой, чтобы весь мир возмущался!
Но мечты так и стались мечтами. На верхних этажах были только жилые комнаты ученых и обслуживающего персонала. Сама лаборатория располагалась где-то в подвалах. И пробраться туда… охрана заметит, убьет – и скажет, что так и было. Пятнадцатилетний парнишка наморщил нос и змеей отполз от края обрыва. За выступом скалы встал, тщательно отряхнулся и неспеша спустился вниз, к временному лагерю. В самом Нибельхейме он старался не мелькать. Людей из Каньона Космо в поселениях, основанных и подвластных Корпорации, не слишком любили.
…На ребенка он наткнулся, пройдя полдороги к лагерю.
Ребенок сидел под обрывом, в стороне от тропы – там, где тропа выходила на небольшую площадку, и от неё отходил поворот, ведущий вниз, к городу. Лохматое и замурзанное создание свернулось калачиком, словно пытаясь спрятаться между камней. Фухито растерянно остановился – когда он пару часов назад поднимался вверх, ничего подобного и близко не было.
- Эй? – неуверенно окликнул он ребенка – Эй, ты кто? Ты что здесь делаешь?
Существо не пошевелилось, и парнишка сразу же испугался, что он… или она? – не разобрать – уже умер. Превозмогая страх, подошел и осторожно тронул за плечо.
И сразу же убедился, что, во-первых, не умер, а во-вторых, это все-таки девчонка. Которая проснулась от одного прикосновения и шарахнулась, налетев спиной на камень. Но не заплакала, даже не скривилась от боли, а только выдохнула:
- Не тронь! – и зашарила рукой по земле, пытаясь нащупать камень. Какая-никакая, а самооборона.
- Вообще-то, не трогаю, - ответил сбитый с толку Фухито – Я спросить хотел – с тобой все в порядке? – окинул девочку оценивающим взглядом, под которым она съежилась ещё сильнее – Впрочем, вижу, что нет… Откуда ты?
Молчание и настороженный взгляд из-под спутанных волос.
- Что-то не так? – он начал о чем-то догадываться.
Во-первых, вид у девочки… не то, чтобы здоровый. Бледная вся, худущая, испуганная. Одежда – какие-то грязно-белые пижамные штаны, поверх них – подобие халатика. Босиком. А на груди халата Фухито, сощурившись, разглядел синий штамп «Обр. № 13К» и шинровский ромбик.
- Ты оттуда! – догадался он – Ты… сбежала из лабораторий?!
- Да! – то ли выдохнула, то ли всхлипнула девочка – Сбежала! Что, обратно вернешь?! Да? Вернешь ведь?
- Зачем в истерику впадать? – миролюбиво произнес Фухито – Никого я никуда не отдам. Пойдем, я тебя накормлю… - ещё раз окинул взглядом девочку – Вымою, что ли… - прикинул про себя, что для этого ручья и нагретой в котелке воды для начала хватит – А ты мне расскажешь, что с тобой случилось. Идет?
Девочка явно колебалась, потом тихо-тихо спросила:
- Ты меня правда ИМ не отдашь?
- Да нет же! Я их сам, что б ты знала, не люблю. Ну, пошли!

Девочка, наспех отмытая, причесанная и переодетая в запасную одежду Фухито (которая ей была раза в два велика), оказалась вполне симпатичной и смышленой. Только очень уж заморенной.
- Да… скверно пахнет это дело, - подытожил парень, выслушав её достаточно связный и толковый рассказ.
- Разве? – она уморительно втянула носом воздух.
- Нет-нет, я не про то, - с трудом подавил смех Фухито – Это такое выражение… ммм… образное. Означает, что творятся какие-то злые, скверные дела.
- Это правда… - прошептала она, опустив голову.
- Как тебя угораздило попасть в это?
- Не помню, - прошептала девочка, не поднимая головы.
- То есть? Совсем? Ничего?
Она помотала головой, так, что влажные волосы хлестнули по щекам.
- Но хоть как тебя зовут – помнишь? Откуда ты? Где твоя семья?
Снова молчаливое отрицание.
- Да… «запах» здесь ещё хуже, чем я думал.
- Но ты меня им не отдашь? – в голосе девчонки появились тоскливые интонации.
- Ни за что! – пылко ответил Фухито – И никогда! Я тебя заберу к нам, в Каньон Космо. Там тебя никто в обиду не даст, честно слово! А по дороге мы придумаем тебе имя, если ты своего не вспомнишь…

@темы: "Сто историй", Final Fantasy VII

---

Таблица сообщества "Сто историй" - столбец третий

Название: Непогода
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс
Тема: III-4; 01. Дождь
Объём: 240 слов
Тип: то ли гет, то ли джен
Рейтинг: G
Саммари:Просто дождь, просто кусочек жизни…
Авторские примечания: Использованы фрагменты песни «Непогода».

…Словно из водопровода, льет на нас с небес вода.
Полгода – плохая погода. Полгода – совсем никуда!

Старая песенка, невесть где услышанная, упорно крутилась у Эльфи на уме. Девушку только раздражало, что она не помнит продолжения припева. Мелочь, но сидела, как заноза, на краю сознания, отвлекая от мыслей о серьезных проблемах.
Тем более дождь лил в точном соответствии с народной поговоркой: «как из ведра». Эльфи себя так и ощущала, когда быстрым шагом (но не бегом! Ни в коем случае не бегом!) зашла под длинный навес над крыльцом – как будто её из ведра облили. Плащ промок мало не насквозь, из белого став грязно-серым, волос капало…
«Не глава повстанцев, а мокрая курица» - мрачно подумал девушка, снимая плащ.
Тем не менее, куртку он все-таки защитил. Зеленая ткань лишь немного повлажнела, потемнев. От кончиков волос немедленно потянулись совсем темные, мокрые разводы.
За спиной хлопнула дверь.
- Уже вернулась? – спросил Ширс.
Эльфи молча кивнула, не оборачиваясь. И тут же почувствовала, как на её плечи опустилась теплая куртка. Удивленно вскинула голову и увидела, что парень вышел на крыльцо в одной рубашке.
- И, конечно же, дождь переждать не додумалась…
- Не страшно, - она улыбнулась – Пойдем, замерзнешь же.
- Я замерзну! Ну, командир… сама уже зубами стучишь. Пойдем.
Дверь захлопнулась, отсекая их от промозглой сырости и приглушая стук капель, а Эльфи внезапно вспомнила окончание песенки.

Никуда, никуда нельзя укрыться нам,
Но откладывать жизнь никак нельзя.
Никуда, никуда... но знай, что где-то там
Кто-то ищет тебя среди дождя.


Название: Между прошлым и будущим
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс.
Тема: III-4; 02. Туман
Объём: 974 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Одним – подвиги и спасение мира. А тем, кто свое отвоевал?

Воздух этого побережья считался целебным – море, реликтовые сосны, удаленность от городов – и, если бы не труднодоступность, оно было бы сплошь застроено санаториями и лечебницами. Но через обрывистые, изрезанные холмы было не так-то просто проложить качественные дороги – поэтому местность как была, так и осталась малолюдной. Даже в Шин-Ра предпочитали обустраивать дома отдыха для своих сотрудников в более цивилизованных и престижных местах. В Коста-дель-Сол, например.
А побережье Западного Океана, разделяющего Грассланд и Вутай, так и осталось в первозданном виде.
Идеальное убежище.
Для тех, кому надо поддерживать легенду о собственной смерти, места лучше не найти – да, каждый новый человек (тем более – три человека) на виду, но до кого дойдут вести из этой глуши? Ни до кого из тех, кто мог бы быть им опасен.

…А ещё с моря осенью наползали туманы. Густые и белые, как молоко, которое сейчас закипало в ковшике. В тумане едва-едва проступали облетевшие ветки садовых деревьев и сосен, заменявших традиционные для Грассланда липы – зрелище сумрачное и немного пугающее. Но Ширс за окно не смотрел. Его больше молоко волновало – надо было вовремя снять, как только оно закипит.
Ох, как Верудо веселился, впервые его на кухне застав! Отставной и чудом уцелевший Турк говорил, смеясь – чтобы представить Ширса на кухне, надо иметь недюжинное воображение, если хорошо его знаешь – и воображение бредовое, если видишь впервые. Ширс только плечами пожимал, стараясь не морщиться от дергающей свежие шрамы боли. Подумаешь, кухня. Подумаешь, еду разогреть. Или приготовить… Когда Эльфи был нужен воин, организатор – Ширс им был. Если ей теперь нужен примерный семьянин – он им станет.
Но сейчас ей, прежде всего, нужны были покой и забота.
Девушку слишком сильно подкосили события последних лет – и предательство ближайшего соратника, и вернувшаяся память, и, больше всего, разгром её детища, её «Лавины», в которую Эльфи вложила слишком много души. Мир для Эльфи рухнул... каким чудом ей удалось выстоять, не сломавшись окончательно?
Но тяжелые мысли отнюдь не помогали ей выздоравливать. Едва Эльфи начала вставать, как наступила осень, с моря подули пронизывающие ветры, и она тут же начала кашлять. Хотя на улицу в такую погоду выходила от силы три раза. Поэтому Ширс сейчас и возился с молоком на кухне, сначала вскипятив, а после добавив туда мед и масло – и вкусно, и от кашля поможет, и согреет заодно.

…С первого взгляда могло показаться, что Эльфи спит – Ширс даже огорчился, что вот сейчас придется её будить. Но, стоило ему поставить на тумбочку тщательно завернутую в полотенце кружку, как мягкий сверток на кровати зашевелился. Эльфи приподнялась на локте, выглядывая из-под тяжелого одеяла – бледная, растрепанная, до боли в груди трогательная в теплой фланелевой пижаме. Ширсу казалось, что он-то её знает... но такой и он Эльфи не видел. Такой она раньше не позволяла себе быть.
Сейчас же она просто не могла быть другой.
- Осторожно, оно горячее, - Ширс примостился рядом, обнимая и поправляя сползшее с её плеч одело.
Эльфи слабо улыбнулась, беря кружку. Похудевшая, даже по сравнению с прошлым, почти прозрачная, с исколотыми венами – чтобы как-то вытянуть её из болезни, приходилось прокапывать эфиром – неудивительно, что у Ширса сердце заходилось при одном только взгляде на неё.
«Бедная моя… неужели ты после Нибельхейма была такой же?» - пожалуй, что и была, только более испуганной и совсем ребенком. Прошло пятнадцать лет, и Эльфи снова пришлось переживать пусть не то же самое, но до жути похожее – «И если этот гаденыш знал, если он тебя такой помнил – как он мог?!»
- Ширс, мне страшно, - на грани слышимости прошептала Эльфи, почти не отрывая губ от края кружки.
- Мы тебя защитим, - он мягко сжал пальцы на её плече – Не бойся.
- Нет, - девушка качнула головой, её остановившийся взгляд уперся в стену, словно там было нечто необыкновенно интересное и очень важное – Не от этого. Я помню, - её голос дрогнул – Я чувствовала, понимаешь, как он пробуждается…
Ширса мороз по коже продрал, когда он понял, что Эльфи говорит о Циркониаде. Она впервые заговорила о тех событиях – а ведь прошло не меньше четырех месяцев!
- И сейчас я чувствую, как приближается что-то… что-то страшное. Я не знаю, что это. Но с тем, с ним можно было бороться, а это… - Эльфи судорожно выдохнула и двумя глотками допила остывающее молоко – Мне страшно. Мне, наверное, и тогда не было так страшно, как сейчас. Да никогда не было, наверное.
Ширс отобрал у неё кружку, поставив её обратно на тумбочку, молча обнял, укачивая и успокаивая. Эльфи мелко дрожала, сжавшись в комок, а он смотрел в сумрачно-белое окно, не зная, что сказать.
Туман стоял за стеклом сплошной стеной. Кровавый туман затягивал их прошлое, серый – прятал их будущее… обычный, земной туман скрывал не только сад и побережье, раньше видимое из окна, но и нависший над землей Метеор.
Эльфи нужен был покой – вот они и не рассказывали ей, что на самом деле «Лавина» не сгинула бесследно, что у них нашлись последователи. Не рассказывали о прогремевших в Мидгаре взрывах, ни о возвращении солджерской легенды, ни о том, что новая «Лавина» наперегонки с Корпорацией Сефирота преследуют. Только коротко – о смерти старого президента. Верудо как-то сумел отговориться, что подробностей ему никто не рассказал – ушедшие из Турков сами не знают, а оставшиеся связаться не могут.
О Метеоре тоже решили молчать до последнего. Но – третий день с тех пор, как он навис над Гайей, а Эльфи уже чувствует. Скоро ещё и увидит…
«Проклятье, ребята – у вас такая команда… пусть вы молодые, пусть бестолковые, пусть не имеете ни плана, ничего – но неужели вы такой командой не справитесь?» - Ширс сжал зубы до боли – «Если вы наши наследники – так сделайте то, чего нам не удалось! Да плевать на Шин-Ра, мы Циркониада остановили – неужели вы этого полоумного солджера не остановите?»
Как глупо было бы умирать сейчас, когда они получили немыслимый, невероятный, нежданный второй шанс на жизнь!
И, раз уж от Эльфи скрыть Метеор не получится… Ширс надеялся, что туман все-таки разойдется. Если очередной конец света удастся остановить – о, это будет ошеломляющее зрелище, должно быть. А если не удастся… он не хотел умирать в тумане. Он хотел хотя бы увидеть чистое небо над головой.


Название: О, север…
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс
Тема: III-4; 03. Снег
Объём: 426 слов
Тип: скорее джен, чем гет
Рейтинг: G
Саммари: База неподалеку от Айсикла, до того, как корпорация её обнаружила.

- Командир! Командир… Эльфи!
Ширс, наплевав на мороз, откинул назад капюшон, чтобы оглядеться. Лунная ночь в зимних горах – совсем не то, что такая же ночь на равнине. Снег многократно отражал слабые лучи, призрачное серебро стекало вниз по заснеженным склонам, обволакивая горы слабым сиянием. Красиво и одновременно жутко было смотреть на этот пейзаж, потусторонность которого подчеркивала тишина.
Наконец, парень разглядел выше по склону тонкую фигурку, закутанную в теплую одежду. Эльфи подняла руку, махнула – иди сюда. Ширсу ничего другого не оставалось, только проваливаясь по колено, брести к ней.
«И что на Эльфи нашло, в такой мороз на базе не сидится» - второй заместитель снова натянул на лоб капюшон. Всего-то полминуты, минуту простоял без него, а уши едва не отморозил.
- Потеряли?.. – дыхание Эльфи, становясь паром, оседало на меховой оторочке серебристым инеем.
- Потеряли. Я потерял, - проворчал Ширс в ответ – Куда тебя понесло, на ночь глядя?
Наедине Ширс мог себе позволить и поворчать, и повозмущаться – если бы на людях Эльфи его строго одернула, то сейчас лишь еле заметно усмехнулась:
- Погулять захотелось, - помолчала и шепотом добавила – Странные мысли здесь появляются.
- Какие еще?..
- Странные, - повторила Эльфи. Её взгляд скользил по освещенным луной склонам, перечеркнутым резкими тенями. Таких теней днем не увидишь… - Мы бьемся, себя не жалея, стараемся что-то спасти, а эти горы… будет ли жизнь на Гайе, нет ли, победим мы, проиграем ли – им все равно. В других местах ты видишь, что защищаешь, за что дерешься, здесь же… - снова замолчала и почти неслышно закончила – Они величественны в своем безразличии. Но от этого безразличия руки опускаются.
- Слушай, командир, не городи ерунду, - Ширс осторожно обнял её, притянув к себе – Горам, может, и пофигу, будет ли кто по ним бегать, а нам нет. Если мы проиграем, кто будет на них смотреть и философию разводить, а?
Не выдержав, Эльфи прыснула, прижимаясь щекой к его задубевшей от мороза куртке.
- Хороший мой…
Ширс только блаженно улыбался.
- Пойдем, Ширс. Завтра в Вутай со мной едешь.
- А базу? На Фухито оставим?
- Он справится, - Эльфи освободилась из объятий, осторожно пошла вниз, к входу на базу – Пусть возится со своими Воронами, а мне… - она замолчала, запнулась. Другому Эльфи вообще не стала бы в подобном признаваться, но Ширс, это Ширс – Мне от этого не по себе. Конечно, у нас добровольцы… но все равно, - еще помолчала – К тому же, если Шин-Ра про северное убежище узнает, мы его все равно не удержим, придется людей эвакуировать. С этим Фухито тем более справится, а наше присутствие ничего не решит…
Дверь, влажно чавкнув, закрылась, отсекая их от холодного сияния снега.


Название: ***
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Сефирот, один из Турков в качестве декорации.))
Тема: III-4; 04. Ветер
Объём: 835 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Про «внешность обманчива»
Авторские примечания: Эпизод из ВС, расширенный и дополненный.)

На прибрежных скалах Джунона редко можно застать безветренную погоду. Нагретый воздух от скал, холодный – от моря, бриз или ветер с гор… Хоть легкое дуновение, а все равно ощущается. Но чаще всего ветер здесь гуляет неслабый.
…Жаль, право, что в Шин-Ра не используют тканевые флаги. В Джуноне они бы очень пафосно развевались.
Сефирот, коротко усмехнувшись, прогнал глупую мысль. Не до флагов сейчас. Не зря он, все же, решил задержаться на пушке, подождать, не появится ли ещё кто-нибудь. Сначала появился Турк, ну что ж, молодец – защитные системы он прошел на «отлично», и до комнаты управления добрался в очень бодром виде. Солджер даже решил не караулить в коридорах, а выйти на внешние площадки.
И едва не совершил крупную ошибку. Потому что следом за ними (а как иначе, мимо Сефирота никто не мог пройти… и живым от него никто не мог уйти) в рубку управления прибежал ещё кое-кто. Серебрянноволосый с искренним изумлением разглядывал как и еле ковыляющего Турка, медленно отступающего к краю площадки, так и загоняющую его туда девушку. На великую воительницу она ну никак не походила. Невысокая, худенькая, ветер треплет короткие темные волосы и рвет с плеч белый плащ вроде тех, что носят в Каньоне Космо. Если таким, как она, удается стать воинами, то они, как правило, выбиваются из общего ряда. Мелкие, юркие, быстрые и очень, очень опасные. Неплохо она отделала натасканного агента Корпорации.
Турк между тем допятился до края площадки. Дальше отступать ему было некуда.
- Подходящее место для смерти такого, как ты, - яростно прошипела девушка, взмахнув мечом – Смерть Шин-Ра!
Турк с двумя пистолетами даже не пытался защититься, заворожено следя за отполированным до блеска лезвием. Неужели эта малышка до такой степени его запугала?
- Ладно, пора заканчивать, - вслух, намеренно громко произнес Сефирот.
Такому врагу стоило оказать уважение, и точно не следовало бить женщину в спину. Пусть хотя бы оглянется. Масамунэ полетела в удар стремительно и легко – он не сдерживал руки, бил в полную силу. Так, как на тренировках с друзьями. Вот только и Анджил, и Генезис были солджерами Первого Класса, как он, и могли отбить удар – а у девушки шансов не было никаких, будь она сколь угодно блестящей фехтовальщицей. Ему только было интересно, успеет ли она обернуться, оборвать удар, попытается ли поставить блок…
…Удар девушка обрывать не стала. Она его перенаправила. Развернулась на носках и сделала шаг навстречу, взметнув свой клинок наперерез вражескому. Сефирот удивился такой скорости реакции, но привычно ждал, что его удар сомнет, сломает её блок…
Ничуть не бывало. Клинки встретились с такой силой, что отдача ударила солджеру в руку. Девушка упала на одно колено, но удар сдержала! Удар, который не всякий солджер смог бы остановить!
Изумленно распахнутые изумрудные глаза встретились с её яростно прищуренными серыми.
- Ты… серебрянновлосый… Сефирот! – выдохнула она, выворачиваясь из-под его меча и одним движением освобождая свой.
Она ещё и разговаривать может после такого?! Девушка тяжело дышала, но была готова продолжать бой.
Турк за спиной девушки старательно притворялся неопознанным трупом, делая вид, что спецагента здесь нет, не было и не будет. Впрочем, сейчас он Сефирота не интересовал.
- Ты кто? – без обиняков спросил он противницу ростом, как минимум, на две головы ниже себя.
- Эльфи, - коротко бросила она и с вызовом добавила – Лидер «Лавины».
Турк, до этого вжимающийся в асфальтовое покрытие площадки с недвусмысленным намереньем в нем раствориться, приподнял голову, ошарашено уставившись ей в спину. Девушка на сверлящий взгляд не отреагировала – только позу еле заметно поменяла, готовясь защищаться.
А Сефирот молчал.
«Меня – Ходжо… тебя-то кто так?» - думал он – «И ведь даже глаза не светятся…»
Молчание и бездействие затягивались, надо было что-то делать – то ли драться, то ли отпускать, то ли пытаться живьем взять… Эльфи не стала дожидаться его решения, первой продолжив диалог.
- Сефирот, за что ты сражаешься?
- Я?..
- Ты, ты! – она мотнула головой, отбрасывая лезущую в глаза челку – Мы сражаемся за идею, а ты? Что у тебя за спиной? – солджер не ответил, и девушка закончила – Пусть мы сегодня вынуждены отступить, но мы будем победителями!
И сделала то, что избитому, полумертвому Турку грозило несомненной гибелью – прыгнула прямо через ограждения, в воду. Сефирот ей в след даже не посмотрел. Наверняка плавать умеет. А там – технические лестницы, отводные туннели, пристани… найдет, где выбраться. Солджер медленно вдохнул соленый морской воздух. Если он не ошибся, Корпорацию ожидают весьма веселые времена. Этой девочке по силам поднять такую бурю, что нынешний налет на Джунон покажется легким, безобидным ветерком.
- Эй, Турк, - негромко окликнул он.
- Что? – тот честно попытался подняться на ноги.
- Передай начальству, чтобы даже не думали легко с ней справиться, - Сефирот так пригвоздил собеседника взглядом к площадке, что Турк застыл, боясь дернуться – Эта девушка очень, очень сильна…
«И не только физически» - добавил про себя.
- Сражаемся за идею, надо же, - пробормотал он под нос, разворачиваясь и уже не обращая на Турка внимания – Идея у них…
На самом деле, ему было тоскливо. Сефирот был победителем, героем, любимцем, образцом для подражания… да много кем… но вдруг он понял, что охотно бы поменялся местами с этой Эльфи, которую, без сомнений, ославят на всю Гайю террористкой и преступницей.
У неё, в отличие от Сефирота, было, за что сражаться.

Название: Отпуск
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс и компания.
Тема: III-4; 05. Солнце
Объём: 1 573 слов
Тип: флаффность.
Рейтинг: G
Саммари: Они не знали, что такое «отдых» - но они это узнают!
Авторские примечания: Если я не ошибаюсь, Коста-дель-Сол и переводится, как «солнечный берег»?

Сегодня Джунон был на себя не похож. Город, хоть и являлся военной базой, был пронизан теплом и солнцем. Особенно это стало заметно в последние годы, когда начали сходить на нет последствия от работавшего на морском дне Мако-реактора. Сейчас же над морем сгустились плотные облака. Свинцовые тучи, серое вспененное море – картина, больше привычная северянам, чем жителям этих мест.
Даже Рив, известный любитель морских пейзажей, закрыл окна жалюзи и включил электрический свет. Сумрак за окнами нагонял тоску.
- …Но почему нет? – с искренним непониманием спрашивал Рив у собеседницы, между делом почесывая за ушком Кейта – Вы думаете, что ваши люди без вас не справятся?
- Что я за командир, если без меня и месяц прожить не могут? – достаточно резко ответила Эльфи – Справятся, конечно. Просто я не привыкла отдыхать, когда так много дел.
- Ну, - глубокомысленно протянул глава WRO – «Много дел», знаете ли, явление бесконечное.
Эльфи чуть слышно хмыкнула. Рив в ответ улыбнулся – то, что удалось найти Эльфи, он считал сказочным везением. Хотя это вопрос, кто кого нашел… Сколько лет они работали вместе, и жалел он об одном, что это не случилось раньше, до войны с Дипграундом. С тех пор прошло уже пять лет, и военный кошмар мало-помалу забывался… Вот только кое-кто продолжал вести себя так, словно им завтра в новый бой.
- Хозяин, а хозяин, может – пора уже? – хитро предложил Кейт.
- Что пора? – насторожилась девушка.
- Сделать предложение, от которого невозможно отказаться, - рассмеялся Рив, тут же посерьезнел, посадил кота на стол и вынул из ящика конверт и два листа исписанной бумаги – В конверте три билета в оздоровительный санаторий. И два приказа… Выбирайте сами, который мне подписывать!
И подтолкнул бумаги к ней. Эльфи, недоуменно пожала плечами, взяла первый лист, быстро пробежав глазами по тексту – все ясно, разрешение на отпуск, как раз месяц. А вот второй… Девушка потрясенно уставилась на свое прямое начальство:
- Что?! Отстранение об обязанностей?!
- По причине слабого здоровья, - ехидно ответил тот – Потому, что если не дать вам отпуск сейчас, потом придется давать больничный.
- Но… - начала было Эльфи, задохнулась от возмущения и замолкла.
Кейт Сит тихонько хихикнул, прикрыв мордочку лапами. Экс-повстанка прожгла кота гневным взглядом, мрачно посмотрела на его хозяина и демонстративно порвала приказ.
- Думали, от меня так просто отделаться? – с не уступающей Риву ехидностью произнесла она – Не дождетесь!
- Хвала Богине! – с облегчением выдохнул он – Я уже не надеялся…
- Рив, вы интриган, - с чувством произнесла девушка.
- Стараюсь по мере сил, - иронично поблагодарил он.
Эльфи ответила тоскливым взглядом. Что такое «отпуск» и с чем его едят, она не имела ни малейшего понятия.

* * *

Чем дальше на юг, тем быстрее солнце поднимается над горизонтом. В Эдже рассветы всегда были долгими, солнце выплывало неторопливо, с достоинством, расцвечивая небо мягкими пастельными переливами. В Коста-дель-Сол оно не выплывало, а выпрыгивало на небо, смазывая сумерки до полного отсутствия.
Утреннее море и парк при санатории Эльфи разглядывала из окна гостиной. На подоконнике очень удобного было сидеть, подогнув ногу. Санаторий этот начал строить ещё старый президент Корпорации, но до конца стройку не довел – сначала его убили, потом Метеор, потом пришлось восстанавливать порушенную экономику и не менее порушенную политику… Не до отдыха всем было. В конце концов, Рив ненавязчиво прибрал заброшенный долгострой себе, и довел до ума. Теперь здесь отдыхали не высшие чины ныне несуществующей Корпорации Шин-Ра, а офицерский состав WRO. Большой корпус – общий, поменьше, в стороне – двухэтажный для высшего командования. Во втором-то Эльфи и сидела, пытаясь сообразить, чем же ей этот долгий месяц заниматься.
- Ты чего не спишь-то? – Ширс, взлохмаченный и трогательно-сонный, выглянул из спальни.
- Не хочется, - Эльфи виновато пожала плечами – Я привыкла по будням вскакивать, вот и… к тому же, завтрак… Правда, его позже должны принести.
- Сам бы забрал, - проворчал любимый муж, подходя к ней и обнимая.
Эльфи улыбнулась, откидывая голову ему на плечо. Хорошо, что Ширс проснулся – скучно, в самом деле, все утро сидеть на подоконнике. Вдвоем же они всегда найдут, чем занять время.

- …Если желаете заказать экскурсию, это можно сделать прямо на территории санатория, мы сотрудничаем с очень хорошей фирмой, - служащий был вежлив, учтив и ненавязчив. Профессионал, прошедший долгую закалку капризными отдыхающими шинровских времен – Или взять напрокат одну машину из нашего автопарка, чтобы проехать по побережью самостоятельно.
- Спасибо, - рассеянно кивнула Эльфи – Мы подумаем.
Взять машину напрокат показалось ей хорошей мыслью – можно будет занять время, проехав по тем местам, которые она в свое время не успела увидеть.
- Мам, а мы поедем в горы и на чокобо? – тут же деловито встрял Феликс.
- Поедем. И в горы, и на чокобо, и по местам боевой славы…
И Эльфи, и служащий одновременно обернулись. Весело щурящийся Ширс стоял в дверях в одних шортах, с влажными волосами и с полотенцем на плече. Служащий торопливо отвел глаза – недопустимо ТАК таращится на отдыхающих в твоем санатории. Но как удержаться! За свою богатую общением с туристами жизнь он видел людей и черных от загара, и синих от татуировок, но белых от шрамов – никогда. Поэтому счел за благо распрощаться и тихо исчезнуть. Вечером служащий, из любопытства посмотрев, кто это и из какого подразделения WRO они приехали, благословил свою вежливость.
…Эльфи понимающе посмотрела на закрывшуюся дверь, улыбнулась краем губ и сосредоточилась на намазывании хлеба маслом. Феликс нетерпеливо сопел у локтя в ожидании любимого лакомства.
- Чего это он? Шуганулся, как я не знаю…
- Ширс, ты на себя со стороны посмотри. На свидетельства… боевой славы, - она не выдержала, прыснула смехом – Хорошо, что здесь свой пляж при санатории. Не будем слабонервных отдыхающих пугать.
- Думаешь, после Метеора такие остались?
- Па-ап, а ты мне покажешь, где ты Турков гонял?
- Губы вытри, чумазый. Покажу. И где я их, и где они меня, и где Вороны нас всех…

Нечто, как ни в чем не бывало лежащее на кровати, Эльфи подняла за краешек двумя пальцами. При этом посмотрела на Ширса таким непередаваемо-командирским взглядом что тот шаг назад сделал, загораживаясь рукой.
- Это всего лишь платье! Ты его наденешь? Пожалуйста. Хотя бы один раз…
- Но ты мог меня предупредить?
- Нет, конечно. Ты бы точно его дома оставила.
Эльфи про себя согласилась. Не объяснять же Ширсу, что такие платьица из легкой цветной ткани носили совсем молоденькие девушки лет двадцати и младше, а ей, хвала Богине, за тридцатник перевалило. Конечно, при взгляде в зеркало верилось в это с трудом (многие знакомые и не верили), но… Эльфи еще раз скептически повертела в руках бело-зеленое платье. А почему бы и нет? Отпуск же!
…Мужа и сына она застала за валянием на ковре и разглядыванием экскурсионных брошюрок. Улыбнулась, глядя на две сосредоточенно склоненные головы. У сынишки волосы темно-русые, прямые, мягкие – отцовские. У Ширса были бы точно такими же, если бы не седина.
- Ой, мама! – малыш первым поднял голову и аж рот приоткрыл от восхищения – Здорово! – подбежал и восхищенно вцепился в подол – Мама, а ты всегда так ходить будешь?
- Нет, - смешалась Эльфи – Я не могу так ходить всегда, я не могу на службу идти... в платье. Тебе нравится?
- Очень! – серые глазенки Феликса сияли искренним восторгом – А то что Зак врет, что его мама самая красивая! Ведь ты лучше!
Эльфи мысленно поставила себя рядом с Тифой и подумала, что младшенький отпрыск Клауда не так уж и не прав. Вслух, конечно, не сказала.

* * *

…Как хорошо, после бурной жизни, вернуться в симпатичный и пришедшийся по душе город. Как хорошо, что теперь можно не перебиваться случайными подругами, а жениться на любимой девушке (да просто позволить себе полюбить эту девушку). Создать крепкое дело, чтобы денежки капали – и тихо заниматься своими разнообразными хобби.
«Э, нет, это пусть молодежь приключений себе идет. На все доступные части тела» - Легендарный Турк, Бог Смерти, и так далее, и так далее, ухмыльнулся и раскурил сигару – «А мы – тихо, по-стариковски…»
Насчет старика он, конечно, посмеивался. В рыжих бакенбардах едва-едва проглянула седина, морщины почти не тронули лицо, а уж фигуре могли позавидовать многие молодые мужчины. И, возможно, ему ещё не раз захочется тряхнуть стариной, но пока – пока он уютно устроился на балконе с сигарой и чашкой кофе, умиротворенно наблюдая за утренним городом. Сейчас, когда большинство туристов отсыпались, и лишь немногие энтузиасты спешили захватить утренние часы на пляже, Коста-дель-Сол казался иллюстрацией к старинной приключенческой книге.
Вот дворник, давно знакомый и привычный, старательно шаркает метлой по плитам мостовой. Вот, покачивая бедрами, прошла юная прелестница, на днях поселившая в доме напротив. Хороша красотка, да его жена лучше. А возвращающийся с моря парень проводил её заинтересованным взглядом – ну что же, флаг ему в руки. А вот…
Легенда даже поставил на столик чашку и снял очки. Сигарету не выпустил, наоборот, закусил покрепче. Конечно, старинный приятель, он же бывший шеф, предупреждал, что дочку его тихо и вежливо спровадили в отпуск, наконец-то. И Легенда даже собрался, шутки ради, прогуляться до санатория и посторожить – Эльфи в отпуске, с его точки зрения, было чем-то запредельным.
Ожидания запредельного оправдались. К своему стыду, Турк в отставке узнал сначала а не её, а Ширса – но Ширс всегда Ширс, его не узнать сложно. Эльфи же…
Мелькнувшая было мысль окликнуть их и пригласить в гости была подвергнута критике и отметена. Какой только её Легенда не видел, на правах друга отца – и встрепанную повстанку с нехорошим блеском в глазах в Корельском реакторе, и едва оправившуюся от смертельной болезни после Метеора, и сосредоточенного офицера WRO после войны с Подземельными.
Но не спокойную молодую женщину, идущую сейчас по улице. Улыбающуюся, склонив голову к плечу, слушающую то, что плетет ей Ширс. Приглядывающую за сыном, то и дело отбегающим посмотреть и пощупать новое и незнакомое. Женщину без кирпича за пазухой.
«Черт с ним, подойду попозже поздороваюсь» - подумал про себя, провожая взглядом уходящих по залитой солнцем улице.


Название: Холодно
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи.
Тема: III-4; 06. Мороз
Объём: 393 слова
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: У странных болезней странные симптомы.

…Эльфи все чаще начала ловить себя на том, что её самая страстная и несбыточная мечта – это напиться чая с травами, завернуться в очень теплое одеяло и выспаться.
Кружка с обжигающе-горячим отваром стояла на краю стола – об неё было удобно греть руки. По второму и третьему пункту мечта сбываться не спешила. Одеяло у неё было самым обычным, шерстяным, а уж выспаться… Эльфи только вздохнула, не отрывая глаз от карты. Выспаться вволю не удавалось уже давно, хотя ей не один раз об этом напоминали.
Девушка поежилась, засунув замерзшие кисти рук подмышки. Ей давно не удавалось не только выспаться, но и согреться. Непрекращающийся озноб, хотя высокой температуры нет и в помине – слово Эльфи постоянно находилась на морозе… Пожалуй, так и было, только вымораживало её не снаружи, а изнутри.
Постоянный холод отнимал последние силы. Эльфи не могла не чувствовать, что это не просто застарелая усталость, не просто запущенная болезнь… это что-то гораздо серьезней. Фухито странно посматривал и говорил, что «тут надо разобраться». Ширс, понимающий только то, что Эльфи плохо, готов был на стену лезть от беспокойства. А к ней самой – впервые, пожалуй, после лабораторий – пришел страх. Не смерти, вот уж чего Эльфи не боялась ни раньше, ни теперь. Она боялась не успеть сделать все, что должна.
Из истории она прекрасно знала, что свергнуть неугодный режим не так уж сложно и случалось такое не единожды. Самое трудно начиналось после победы. Мало того, что придется восстанавливать неизбежно порушенную экономику и сначала реанимировать заброшенные теплоэлектростанции, а потом строить ветрогенераторы. Надо ещё исхитриться не допустить к власти шушеру, которая, опять-таки неизбежно, выползет из щелей… стоит ли свергать Корпорацию, если к власти придет то же самое, если не хуже?
Лидер повстанцев покачала головой, отвечая на свои невеселые мысли. Умирать сейчас ей никак нельзя. Победить «Лавина» сможет и без неё, замена боевому лидеру найдется легко… а вот дальше… Фухито, того и гляди, совсем уйдет в науку. Ширс умен, и в военном деле понимает больше шинровских офицеров, но в правительство не годится…
Как же некстати случилась эта болезнь. Хотя, когда они случаются вовремя?
…Внутренний холод никак не желал поддаваться, не смотря на выпитый кипяток. Да, сейчас пуховое одеяло было бы спасением… одеяло или Ширс под боком.
На этом месте Эльфи дала себе мысленный подзатыльник – нашла, о чем задумываться – и усилием воли вернулась к карте. В сам Корел лучше не соваться, но в горах, неподалеку от строящегося реактора, есть очень удобная заброшенная деревня…


Название: ***
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс, Верудо
Тема: III-4; 07. Гроза
Объём: 380 слов
Тип: то ли гет, то ли джен
Рейтинг: G
Саммари: Прямое продолжение к фику на тему «Запах от волос».

…У Верудо едва сердце не остановилось, когда он, очередной раз за день решив проведать дочь, не нашел её в комнате. Куда она могла деться, слабая, беспомощная?! Отставной шеф Турков схватился за сердце, но приказал себе не думать об ужасах и сначала проверить самый безобидный вариант. И самый вероятный.
Тем более что там проверять – просто зайти в соседнюю комнату.
- Ширс! – позвал он, торопливо распахнув дверь.
Парень не спал. Вскинувшись на окрик, он с трудом поднял забинтованную руку и приложил пальцы к губам – тихо, мол. И указал глазами вниз – туда, где между полулежащим парнем и стеной притулился эдакий одеяльный сверток. Верудо с невероятным облегчением прислонился к дверному косяку. Нашлась дочка. Но Ширс! Бывший Турк был готов метать громы и молнии, но сначала надо было убедиться, что с девочкой все в порядке. Он тихо дошел до кровати, придвинул кресло, усаживаясь так, чтобы было видно обоих. Ширс, правильно поняв его желание, приподнял здоровую руку с намотанным на неё краем одеяла – так, чтобы Эльфи оказалась на виду.
…Девушка спала. У Верудо желание ругаться как-то плавно сошло на нет. Он не одну ночь просидел с больной дочерью и видел, как сильно её мучают кошмары, беспокойство, да просто боль. А сейчас… нет, она не была безмятежной, даже не улыбалась – но Эльфи спокойно спала. С учетом её состояния это спокойствие дорого стоило.
- Ширс, ты… - для порядка все-таки начал отец, но парень его прервал:
- Что я? Я так… грелкой работаю, - с тихим смешком.
Эльфи тем временем почувствовала движение более прохладного воздуха, да и Ширс руку с её спины убрал. Девушка во сне неуловимо нахмурилась, пальцы руки, лежащей у парня на груди, сонно сжались на его рубашке. Ширс с тревогой взглянул на неё, осторожно, тихо опустил руку, снова укрывая и бережно – не разбудить! – прижимая к себе. Эльфи тут же успокоилась и совершенно по-детски, трогательно засопела.
Грозе отцовского гнева сегодня разразиться было не суждено. Верудо понимал, что ругать и воспитывать их совершено не в силах, да и не за что. А лучше бы вообще уйти. Но не оставить последнее слово за собой он не мог, и уходя, с упреком бросил Ширсу вполголоса:
- Грелка ты, грелка… кольцо ей подарить не забудь.

Ширс задумчиво разглядывал захлопнувшуюся за Верудо дверь, кончиками пальцев пораненной руки нащупывая под рубашкой кольцо на цепочке.
«Да пожалуйста. Вот проснется, сразу же и подарю…»


Название: Разные мнения
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis, частично DoC
Герои: Эльфи, Лукреция.
Тема: III-4; 08. Роса
Объём: 1 452 слова
Тип: джен, немного AU
Рейтинг: G
Саммари: Эльфи лежит без сознания и мерещится ей всякий бред.
Авторские примечания: Автор бредил вместе с персонажем.

Она совершенно точно раньше не была в этом месте. За спиной шумела вода, рассеянный свет пробивался сквозь отвесный поток воды. Брызги водопада холодной росой оседали на стенах, на полу – вечные лужи – кропили спину. Это было неприятно, не хотелось мокнуть, и она, подобрав пышный подол алого платья, неспешно пошла вперед, в темноту.
В темноту? Роса на стенах, маленькие капли воды, постепенно начинала светиться. Она пригляделась – это уже не роса! Это маленькие кристаллы растут из стены. Чем дальше, тем больше становились кристаллы, и вот впереди мерцает целая друза гигантов выше человеческого роста.
Дорогу преградило озеро. Она поколебалась, попробовала ногой воду – зачем? Все равно ей идти к противоположной стороне озера по берегу, перебираясь через камни. Но вода выдержала её, лишь слегка прогнувшись под изящной туфелькой без каблука – словно не вода, а очень плотная резина.
Шаг-шаг-шаг… От ног по озеру разбегаются легкие волны, как от маленьких упавших камушков. Кто же ждет её на другом берегу?

Эльфи вздрогнула всем телом, остановилась, словно налетев на невидимую стену. Что она делает в этом месте?! Да ещё в такой одежде? Девушка с брезгливым недоумением оглядела себя. Платье… красное… спасибо хоть, без разрезов и декольте! Понаблюдав за главой Департамента Вооружений, начнешь поневоле испытывать отвращение к этому цвету в одежде.
Стоя посреди озера, ничего не поймешь, и Эльфи решительным шагом направилась к друзе кристаллов на берегу. Вроде бы, именно сюда её вело? Длинная пышная юбка путалась в ногах, что хорошего настроения не добавляло. Как она вообще здесь оказалась? Куда делся Фухито, почему она больше не чувствует пробуждающуюся Материю Призыва, и кто её переодел в этот кошмар модельера? Если она в миг короткого забытья пропустила собственное спасение, где Ширс или отец? К тому же факт хождения по воде, мягко говоря, удивлял.
Или это бред, навеянный циркониадой? Но ощущение слишком реальны. Брызги водопада, прогибающаяся под ногами поверхность озера, влажный холод пещеры…
В мыслях царил полнейший кавардак. Эльфи мотнула головой, сосредотачиваясь на том, что видит перед собой. Берег, черный и каменистый. Сияющий кристалл, выше её раза в два, окруженный собратьями поменьше. И там… Эльфи сощурилась – внутри можно было разглядеть чью-то смутную тень. Вот тень шевельнулась, двинулась ей навстречу, проясняясь, обретая четкие очертания, словно проявляясь на мерцающей поверхности.
Женщина. Молодая, красивая женщина в белом платье, с ниткой жемчуга на шее, золотисто-каштановые волосы собраны в высокий хвост, завязанный широкой желтой лентой.
- Кто же ты такая? – вполголоса пробормотала Эльфи, не надеясь, что женщина в прозрачном камне ей ответит.
Но та, на миг замершая, отделилась от кристалла, шагнула вперед, обретая плоть. Эльфи непроизвольно шарахнулась назад, горько сожалея, что оружия у неё с собой нет. И замерла, настороженно наблюдая за незнакомкой.
- Кто ты? – повторила вопрос.
- Лукреция.
В памяти Эльфи ворохнулось смутное воспоминания – где-то она слышала это редкое, старинное имя, но где, когда – уже не могла вспомнить.
- Как ты сюда попала? Где мы вообще? Почему ты сидишь в кристалле, и не видела из него, кто меня сюда принес?
Эльфи в голову пришла новая, нехорошая мысль – а что, если её сюда принес Фухито? Если это место как-то связано с её Материей, поэтому Эльфи не чувствует боли.
- Тише! Пожалуйста, не надо столько вопросов! – в прекрасных глазах собеседницы заблестели слезы – Я только хотела… поговорить. С такой же, как я…
- Подожди… ты хотела поговорить – то есть ты знала, что я тут?
- Я тебя позвала.
- Ну, тогда извини, Лукреция – если хочешь поговорить, объясни хотя бы, кто ты, что здесь делаешь, и, - тут Эльфи двумя пальцами подняла край своей юбки – …И что вообще происходит.
Вопрос «кто ты» оказался верным. Лукреция утерла глаза, прижала руки к груди и начала вдохновенно рассказывать. Эльфи после первых же предложений поняла, что рассказ предстоит долгий – потому поискала взглядом подходящий камень, а найдя, расправила дурацкую юбку и уселась на него поудобнее. Слушать.

«Понятно, почему её имя показалось мне знакомым» - теперь Эльфи смогла вспомнить, что когда-то давно Фухито интересовался, кто такой Сефирот и откуда он взялся. И эту Лукрецию в составе группы ученых упоминал. Но кто бы мог подумать, что она – мать легендарного солджера…
А Лукреция продолжала плакаться, как ей плохо, больно и одиноко, через слово поминая какого-то Винсента и то, как она перед ним виновата.
- Послушай, я тебе зачем понадобилась? – не выдержала Эльфи, прерывая бесконечный плач.
- Ты… как я…
- В чем, Богиня свидетель?!
- Ты несешь в себе смерть. Как я… и тебе не дают умереть…
Эльфи не сразу сообразила, что говорит Лукреция про Дженову, которую ей кололи, и находящуюся в теле Эльфи Материю. Да… Фухито не давал ей умереть – ждал, пока Материя достроится, пока он соберет остальные части. Воспоминание о том, что ждет её за границей пещеры, заставило Эльфи до боли сжать зубы.
- Подожди, то есть я здесь не телесно? Мне все это мерещится?
- Да... почти так… это трудно объяснить, - Лукреция вытерла заплаканное лицо – Мне было так одиноко.
- Ты надеялась, что останусь здесь с тобой, плакать? – искренне возмутилась повстанка – Вот ещё!
- Зачем тебе возвращаться?! – Лукреция попыталась уцепиться за руку вскочившей Эльфи – Там боль, там страдание, а здесь тишина и покой. Оставайся!
- Вот ещё! – повторила Эльфи – Там не только боль и страдание, у меня остался невыполненный долг… и меня ждут. Да и ты, - гневно добавила девушка – Могла бы, вместо того, чтобы плакать, сделать что-то полезное. Хотя бы с сыном повидаться! Может, он тогда бы не погиб!
- Сефирот… умер? – бедная Лукреция затряслась, изменившись в лице – Мой мальчик? Он умер?
- Да, - жестко и коротко – И, знаешь, я не буду рассказывать тебе, что он перед смертью натворил, - и едко добавила: – Вижу, Дженова всем на мозги действует.
Но Лукреция её не слышала, она беззвучно сглатывала слезы и в отчаянии мотала головой.
- Я его даже не подержала на руках…
- А раньше ты о чем думала?! – не выдержала Эльфи – Я понимаю, сначала тебе наука была важнее. Но потом! У Ходжо пистолет взять, и отобрать ребенка… ты же могла, тогда ты ещё могла бежать!
- Как?! – выкрикнула жертва науки – Я не могу... я всего лишь слабая женщина…
Эльфи одним шагом оказалась рядом с плачущей Лукрецией, наклонилась к осевшей на землю собеседнице и прошипела:
- Я тоже всего лишь слабая женщина. Более того, я была ребенком, измученным ребенком, выбракованным опытным образцом. Но я – сбежала. Я – смогла поднять восстание. Я боролась, а не плакала, сложив ручки…
Женщина в белом испуганно смотрела на вторую, в красном, сжавшись в комок.
- Из-за твоего Ходжо у меня не будет детей. У меня вообще никогда и ничего не будет, даже если я доживу до следующего года. А ты не нашла сил не то что спасти – просто остаться рядом со своим сыном, позволила вырастить из него совершенное оружие. Да, я тоже виновата в том, что проглядела предателя, в том, что сейчас несу страшную угрозу Планете, хотя клялась её защищать… Я тоже не считаю себя достойной жить после этого – но я продолжу бороться. Я не каяться буду, я постараюсь исправить все, что смогу. Даже ценой жизни.
- Я не могу умереть…
- Но людям помочь – можешь! Хотя бы этому Винсенту, если я правильно твое бормотание поняла, - Эльфи безнадежно махнула рукой. Гнев ушел, осталась только странная неловкость с привкусом жалости.
- Ты не знаешь, - лихорадочно шептала Лукреция – Ты не знаешь, что такое Дженова. Не знаешь, что значит жить с постоянной болью, с её голосом….
- Зато я знаю, что значит жить с вживленной циркониадой. Боль? Она постоянно сидит в тебе, свернувшись крохотным комочком у сердца, чтобы в любой момент ожить, разлиться по телу, скручивая и не давая дышать. Никогда не знаешь, в какой момент это случится. И холод. Постоянный холод. Кошмары по ночам, лишь часть которых принадлежит тебе. Другие – это ЕГО сны. Ты чувствуешь, как ОН хочет вырваться, мечтает и ждет, караулит миг твоей слабости, чтобы завладеть телом и выйти на волю. А пока – медленно пожирает изнутри, тянет силы. И нет ни будущего, ни надежды, ты цепляешься за последнюю соломинку, заклиная, чтобы пришли и если не спасли – хотя бы добили, не дав ЕМУ обрести плоть, - Эльфи зябко обняла себя за плечи, глядя в полутьму, скрадывающую берега озера – Ты думаешь, я не могу тебя понять?
- И хочешь вернуться?
- Да, - решительно кивнула повстанка – Я должна. Они могут успеть вытащить Материю, и тогда… я тоже кое-что должна успеть, прежде чем умру. Я должна бороться до последнего.
- Я думала, ты такая же, - пробормотала Лукреция, неловко поднимаясь и печально идя к кристаллу – А ты… другая…
- И рада этому. Прощай. Можешь плакать дальше, если хочешь.

Жемчужные переливы водопада манили сделать шаг, пройти насквозь и оказаться на поляне, под вечерним небом. Вдохнуть запах живой земли и горного воздуха, пробежать, сбивая подолом росу с высоких трав.
…Там не было ничего. Там была жестокая реальность, которую Эльфи в красках описала зашуганной Лукреции. Пещера за спиной манила прохладой, покоем, избавлением от боли и тревог.
Но долг превыше всего. Эльфи сжала зубы, стряхнула с рук осевшие капли воды и, не оглядываясь, шагнула под струящуюся завесу.


Название: После…
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс, Фухито.
Тема: III-4; 09. Влажность
Объём: 612 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Начала бурного сотрудничества с Руфусом, моя фанонская версия.
Авторские примечания: После первой, неудачной атаки на Джунон.

Погода в Джуноне испортилась в одночасье. Вместо солнца и ветра на город и его окрестности навалились тяжелые, плотные тучи. Застывший воздух, ни капли дождя… но с моря наползла влажность, промозглая сырость, даже местных рыбаков заставлявшая ругаться, загибая мат в «три узла». На более художественную ругань ежегодное ненастье не тянуло.
Эльфи на погоду внимания почти не обращала, у неё и без того было, за что материть мироздание. Но она молчала, поскольку считала бессильную ругань делом бесперспективным, предпочитая искать ошибки в своих действиях. Потрепанные отряды «Лавины» равнялись на свою предводительницу и с остервенением занимались делами. Кого-то уже успели тишком эвакуировать на базу, кто-то, как и Эльфи со своими двумя заместителями, пока ещё оставался на временной базе рядом с Джуноном – где погода, казалась, и та оплакивала их провал.
Неудача была позорной, Турки и армия прошлись по повстанческим рядам, как коса по траве, но девушка сжимала зубы и упорно твердила, что успехи растут из неудач, если им неоткуда больше расти. Только горло сжималось и глаза горели. Столько потерь… Эльфи плакала бы – тихонько, по ночам, пока не слышит никто – если бы могла. Если бы её не отучили плакать раз и навсегда, в подземных лабораториях Нибельхейма.
- Завтра отправишься с предпоследней группой, - бесцветным от усталости голосом инструктировала Эльфи – Мы с Фухито – вместе с последней. До нашего появления командование штаб-квартирой и всеми, кто там собрался – на тебе.
Ширс кивнул, внимательно глядя ей в лицо. Конечно, после того, как ученый с президентом лопухнулся, а он свой отвлекающий маневр с точностью провел – кому больше веры? В другое время Ширс испытал бы что-то вроде мстительной радости, но сейчас парню было не до того.
- Командир… Эльфи, ты бы шла отдохнула. Не двужильная же, свалишься.
Мысль о том, чтобы лечь в кровать с отсыревшим бельем, выключить свет и остаться наедине с мыслями, заставила Эльфи содрогнуться. Она не была уверена, что упадет и уснет, едва добравшись до кровати – вопреки словам Ширса, она как раз двужильной была. Доводить себя до предела усталости, конечно, неразумно. Но спать… сейчас…
- Потом. Когда вас отправлю.
- Ну да, а потом надо будет дождаться подтверждения, что мы благополучно добрались…
- О чем ты, какое подтверждение? Сейчас нас по всем каналам ловят…
Отмахивалась Эльфи вяло, по необходимости. Может, Ширс все-таки прав, и бороться с кошмарами ей не придется?
Конец колебаниям положил Фухито. Во временном убежище комнаты для совещаний, как в штаб-квартире, не было, и окончательное согласование проходило у Эльфи в комнате. Ученый торопливо постучался и проскользнул внутрь, не дожидаясь ответа.
- Эльфи, у меня важные новости.
Два хмурых, вопросительных взгляда.
- Нас разыскивал человек, представившийся личным посланником вице-президента Руфуса. Он во что бы то ни стало желал поговорить с кем-то из командиров, и я взял на себя смелость…
- Что?! У нас пара суток после провала, а нас уже какой-то папенькин сопляк нашел?! – тут же взъелся Ширс.
- Не он нас, а мы его, - хладнокровно перебил Фухито – Мои подчиненные на него вышли, обезвредили и притащили сюда в бессознательном состоянии. Я привел его в чувство и немного поговорил... Эльфи, тебе определенно стоит выслушать его лично. Руфус через своего посыльного делает нам очень заманчивые предложения…
- Руфус? Через своего посыльного? – Эльфи яростно дернула многострадальную растрепанную челку – У господина вице-президента не так много людей, преданных лично ему, а не шпионов любимого папы… и если он одного из них… и к нам… Ты прав. Я его выслушаю. Это должно быть занятно.
- Хотя бы свое дело ты знаешь, - Ширс не выдержал, ядовито ухмыльнулся, глядя на ученого – В отличие от…
- Прекратите, оба.
Негромкий голос Эльфи отрезвил рукопашника, Ширс нахмурился и замолк. Фухито гневно фыркнул, но тоже внял приказу и продолжать свару не стал. А Эльфи мигом забыла о мерзкой влажной погоде и отодвинула на край сознания личные переживания по поводу позорного провала.
Выслушивать предложения Руфуса Шин-Ра стоило на трезвую голову.


Название: ***
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс.
Тема: III-4; 10. Жара
Объём: 709 слов
Тип: гет.
Рейтинг: R
Саммари: Первый раз – это, конечно, замечательно... а каким может быть второй?
Авторские примечания: в продолжении фика, который мне подарил мой замечательный брат!

С начала июля в Мидгаре наступала пора одной из самых мерзейших погод. Для всего Грассланда солнечный жар был благословением – на солнце вызревали дикие травы и злаки на полях, в садах наливались сладостью фрукты, а время от времени притекающие с севера дожди не давали животворящему свету обратиться в губительную засуху. Мидгар дожди не спасали. Бесплодная пустыня вокруг города не принимала жар, отражая его в перегретый воздух, а Плита вовсе раскалялась, как сковородка.
Мидгарские уроженцы к этому за много лет приспособились. Ругали на все корки погоду, но так, как приезжие, не страдали, привычка – великая ведь.

…Почему же Ширсу казалось, что он задыхается?..
Воздуха даже под Плитой решительно не хватало. Липкая жара ведалась в кожу, даже ледяной водой нельзя было её прогнать. Особенно тяжко было по ночам – парень лежал, сбросив тонкую простыню на пол, часами глядя в укрытый тьмой потолок, и проклинал выкрутасы погоды.
Трудно было признаться самому себе, что отнюдь не летняя жара причина его бессонницы. Причиной было то, что случилось пару недель назад.
Ширс разрывался между надеждой и мрачной убежденностью, что командиру он не пара. Нет, Эльфи не прогоняла его… по крайней мере, прямо и однозначно. Ширс вполне соглашался, что выставлять на показ свои чувства им нельзя, что это опасно. Но где-то в глубине души разливалась горечь – вряд ли подобное повторится… Эльфи благодарна – будет, вспоминать с нежностью – наверняка… ведь он сумел, наверное, сделать так, чтобы ей не было больно… но позвать снова?
Ширс снова и снова перебирал эти доводы, пытаясь хоть как-то улечься в кровати.
«Проклятье, да в духовке, и то прохладнее!» - даже открытое окно не помогало. Ветры и сквозняки, обычно гуляющие между Плитой и поверхностью земли, и те притихли – «Когда ж этот месяц закончится…»
Хорошо ещё, сегодня ночью можно было вертеться, сколько душе угодно, и даже ругнуться вполголоса, не опасаясь соседей разбудить. Ширс себе отдельную комнатку не выделял, ему и в компании плохо не было. А сегодня неожиданно оказался один – кто-то в ночном дежурстве на периметре, кого-то вообще в Мидгаре нет.
Скрипнувшая дверь Ширса насторожиться не заставила, парень только удивился – неужели ночь заканчивается, и Ринальди с дежурства вернулся? Ширс торопливо прикрыл глаза, чтобы в темноте не было заметно, что он не спит. К черту, он не желал сейчас обсуждать бессонницу и врать.
…Но шаги – это не мужские шаги! Мидилец большим весом не отличался, а отличался легкостью и вертлявостью, но это не он! Ширс невольно затаил дыхание, пытаясь на слух определить ночного гостя. Очень знакомый шаг, вот только…
Неужели он все-таки заснул?
Окончательно Ширс убедился, что это сон, когда на его плечи легли маленькие прохладные ладошки. Откуда ей здесь взяться? Он с трудом удержался от того, чтобы распахнуть глаза. Посмотришь в темноту – а там никого нет, сон уже развеялся.
- Вот придешь к нему, а он спит, - разделся в темноте насмешливый шепот, и матрац слегка смялся, когда пришелица присела на край кровати.
- Эльфи?! – Ширс все-таки распахнул глаза.
На фоне мерцающего призрачной мидгарской зеленью окна смутно вырисовывался её силуэт. Ширс не видел – чувствовал, как Эльфи улыбается.
- Шшш… - девушка положила палец ему на губы – Я это. Я…

Пока все окружающие жаловались на жару, Эльфи смотрела на них с непониманием. Ей слишком жарко не бывало никогда. Девушка давно забыла, как это бывает…
…Теперь вспомнила. Прижавшись лбом к плечу Ширса, чувствуя, как в висках колотится пульс, с трудом, рывками втягивая обжигающий горло воздух – какое блаженство было понимать, что в мире существует не только холод!
- Хороший мой… - еле слышно выдохнула, дотягиваясь, чтобы взъерошить ладонью его волосы. Надо же, у неё самой волосы – жесткие, густые, а у Ширса, хоть и такие же прямые, но на ощупь мягкие, шелковистые… даже странно, что у парня такая шевелюра.
- Говорить уже можно? – невинно поинтересовался он в ответ.
Эльфи беззвучно рассмеялась.
- Можно… - помолчала и без смеха добавила – Не хочу уходить.
Ширс повернулся на бок, так же, как и в первый раз – осторожно обняв и пристроив её голову на своем плече. Ему ещё меньше хотелось Эльфи отпускать, но что поделаешь – приходится.
- А я сначала подумал, что ты сон, - вдруг признался он.
- Я не сон, - пробормотала Эльфи в подтверждение очевидного – Я живая…
Ей было тепло и хорошо. Она тянула, не вставая, добирая последние секунды близости с любимым человеком – пусть будет, маленькая слабость, о которой никто, кроме Ширса, не узнает.
Когда ей снова станет невыносимо холодно – она знает, как согреться.

@темы: "Сто историй", Final Fantasy VII

---

Таблица сообщества "Сто историй" - столбец второй

Название: Простые ответы
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс, Ведж
Тема: II-5; 01. Шпион
Объём: 631 слово.
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Иногда можно ошибиться в хорошую сторону.
Авторские примечания: Да-да, это тот самый Ведж из начала оригинальной ФФ7.

- Вот, командир, - часовой посторонился, давая Эльфи возможность выглянуть в чердачное окно – Крутится тут и крутится. Непонятно, кого высматривает, но я думаю, что это шпион.
- Если и шпион, то какой-нибудь местной банды, - заметила девушка, покусала губу и кивнула – Вряд ли Турки будут пользоваться услугами таких непрофессионалов. Вот что, позови сюда Ширса, он должен знать…
Часовой кивнул и убежал, а Эльфи присела у окна, задумчиво наблюдая за коренастым, плотным подростком, упрямо слоняющимся туда-сюда вдоль переулка.
- Звали? – то ли Ширс нашелся где-то совсем рядом с лестницей на чердак, то ли так спешил, но появился он почти сразу.
- Звала, - Эльфи махнула рукой, подзывая бывшего бандита к себе – Посмотри... я не надеюсь, что это твой знакомый, но, может, у вас как-то принято различать принадлежащих к разным бандам людей? Видишь вон того, он постоянно крутится рядом с убежищем, и может быть шпионом.
Ширс присел рядом, выглянул в окно. Окошко было маленькое, и двоим у него было тесно, так что поневоле приходилось стукаться локтями. Эльфи осторожно пошевелилась – у неё рукав был коротким, у Ширса – просто закатан выше локтя, а кожа парня была теплой. Очень теплой…
«О деле думать надо, а не о том, что у меня опять руки мерзнут» - сердито одернула себя девушка.
Ширс тем временем присмотрелся и хмыкнул:
- Какой же это шпион? Это ж Ведж…
- Кто?
- Да пацан один из моей… бывшей команды, - перед «бывшей» Ширс слегка запнулся – Недавно к нам прибился.
- Они хотят тебя вернуть? – Эльфи нервно поправила перчатки на руках.
Лишаться Ширса ей совсем не хотелось. Она уже успела оценить, какой самородок ей попался в мидгарских трущобах, и надеялась когда-нибудь натаскать его на второго заместителя, а тут!
- Обломаются, - буркнул он в ответ – Выйду, поговорю… мне он скажет.
Эльфи кивнула, соглашаясь:
- А я неподалеку постою, послушаю, что именно.

При виде своего бывшего главаря Ведж дернулся, судорожно сглотнул – и тут же набычился. Это было любопытно.
- Что, отыскали? – с вызовом бросил ему Ширс.
Эльфи задумчиво усмехнулась – Ширс под бравадой, похоже, прятал собственные сомнения. Значит, в глубине души он продолжал о бывших подчиненных беспокоиться и какую-то вину перед ними испытывал. А это совсем неплохо.
- Отыскал, - нервно подтвердил Ведж – Я отыскал!
- Зачем?
- А… зачем ты нас бросил?!
- Вы сами удрали, - равнодушно ответил Ширс – На кой мне возвращаться. И вообще не твое соплячье дело.
Скривившийся Ведж отступил:
- Значит, правы они, и ты всех из-за какой-то…
Ширс одним стремительным рывком оказался рядом с парнишкой, и, схватив его за ворот, не дал произнести последнее слово. Дернул на себя, едва не порвав старую рубашку, и яростно прошипел:
- Не смей так про Эльфи говорить! Не смей, понял?!
- Я…
- Понял?!
- Ширс, маленьких не обижай, - Эльфи со смешком вышла из-за угла перекошенной будки, откуда и наблюдала за разворачивающейся сценой – Он все понял и осознал.
- Ты его маленьким считаешь? – фыркнул парень, смутился и собрался извиниться.
Но Эльфи махнула рукой:
- Прекрати. Можно уже и на «ты». Значит, ты за главаря обиделся и следом пошел? – переключилась она на Веджа.
Подросток, которого Ширс наконец-то отпустил, шарахнулся в сторону, торопливо одергивая рубашку. Что сказать, сразу не придумал и пристыжено промолчал. Но смотрел на Эльфи с интересом, пытаясь понять, что же в ней Ширс нашел, чтобы вот так поступить.
- Стремление, конечно, похвальное, - улыбнулась девушка – Ширс, может, расскажешь ему по-человечески, что ты здесь делаешь? Такая верность среди уличных банд встречается редко.
- Могу и рассказать, - Ширс пожал плечами, задумчиво смерил взглядом паренька – К тому же он у нас всякие… спецэффекты любит.
Теперь уже в глазах Эльфи заискрился интерес. Ведж обсуждение слушал молча, не решаясь ни подтвердить, ни убежать прочь.
- Что решил? – наконец, соизволил спросить его мнения Ширс – Или идем с нами, или брысь отсюда и больше не появляйся.
Ведж поколебался, но кивнул и неуверенно подошел к ним ближе.


Название: Между строк
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи
Тема: II-5; 02. Невидимые чернила
Объём: 183 слова.
Тип: гет, скорее.))
Рейтинг: G
Саммари: В истории порой остается не то, о чем думают те, кто её творят.
Авторские примечания: От лица Эльфи.

Что скажут о нас после? Кто будет тогда знать правду?
Если мы победим – нас назовут героями. Благородными бойцами за свободу и жизнь, может быть, будут ставить памятники и лет через сто писать исторические романы. Кто-то будет по крупицам собирать факты, а кто-то выдумает половину.
А если проиграем, то останемся в памяти, как чистое зло, задавшееся целью расшатать мирное общество. И героями назовут уже Турков… Ширс, что в этом смешного? Беда в том, что, если мы проиграем, очень скоро помнить нас будет некому, и писать исторические статьи в угоду правительству тоже.
Да, конечно, я знаю, о чем ты хочешь сказать. Что мы можем проиграть, но дело закончат те, кто придет после. В таком случае мы тоже будем романтическими героями… Как там? Первыми поднявшими знамя борьбы.
Не обращай внимания, Ширс. Иногда мне хочется поговорить о чем-то отвлеченном, а с кем, кроме тебя?.. Да, конечно, ты прав… лучше о таком не думать, но что делать, если думается. И порой я думаю – если мы все-таки сгинем, но спасем… если не суждена нам мирная жизнь…
Сможет ли кто-нибудь прочесть между строк героической повести написанную невидимыми чернилами историю любви?


Название: Наручники
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс.
Тема: II-5; 03. Опасность
Объём: 757 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Демонстрация возможностей.
Авторские примечания: Время до сюжета игры.)

- Нет уж, - покачала головой Эльфи – Не собираюсь я доставлять им такого удовольствия и попадаться живой.
Редчайший случай, когда и она, и Ширс оказались свободны от всех дел. Можно было просто поговорить, а говорить они могли долго и обо всем на свете. Эльфи нравились такие разговоры, тем более в последнее время, кроме Ширса, и говорить-то было не с кем. Фухито вечно в делах, а простые бойцы… беспокоить командира разговорами «за жизнь» никто уже не решался. Ширс тоже смотрел на неё с неподдельным уважением, но его хотя бы не надо было держать на расстоянии.
Сейчас разговор незаметно свернул на возможный плен и побег.
- Вряд ли тебя будут спрашивать, если придет приказ, - заметил Ширс.
Эльфи сидела прямо на столе (при Ширсе можно было позволить себе и не такое), парень – на табуретке рядом. Странно, но Ширс даже снизу вверх умудрялся смотреть так, что Эльфи это ничуть не раздражало.
- Зачем им это? – девушка пожала плечами – Мертвый лидер сопротивления куда полезнее живого. Разве что поймут, что я беглый образец, - мрачно усмехнулась – И захотят продолжить исследования… Но вряд ли Ходжо обладает таким влиянием.
- А публичная казнь?
- Хм… - Эльфи качнула ногой, и тут же устыдилась, в конце концов, не маленькая же девочка – Возможно… но тогда меня проще оглушить. И в таком виде в тюрьму доставить. А там мне будет достаточно прийти в себя, и…
- …И обнаружить браслеты. В смысле наручники, - быстро поправился Ширс.
Эльфи в ответ засмеялась, сдернула перчатки и протянула ему руки:
- Наручники? На этом?..
Ширс неуверенно, с затаенным благоговением прикоснулся к её тонким запястьям. Да уж, какие тут наручники… запястье хрупкое, почти детское, кисти узкие, пальчики тоненькие… ещё и холодные. Он невольно вспомнил их первую встречу и силу нанесенного удара. Одно другому соответствовало плохо. Выпускать руки Эльфи из своих не хотелось, а хотелось, наоборот, задержать, согреть… Ширс смутился, отдернул руку и поспешно произнес:
- Да, тут связать проще…
- Вязать вутайские узлы в Корпорации вряд ли умеют, - кивнула она – Так что вывернусь. А ты?
- Что я, - Ширс смутился ещё сильнее – Разорву, и все…
- Что разорвешь? – не поняла Эльфи – Цепочку? И сил хватит?
- Хочешь – покажу?
- Покажи!..
Наручники у неё «в хозяйстве» были. Эльфи сама уже не помнила, откуда и зачем они взялись, но при нужде новые достать было нетрудно, а такое зрелище упустить она не хотела. Ей слишком рано и слишком страшно пришлось взрослеть – и иногда, очень-очень редко, в Эльфи прорывалась забытая, почти умершая девочка. В такие моменты становилось особенно заметно, что на самом-то деле серьезной и ответственной главе повстанцев не больше двадцати лет.
- Ну-ка! – Эльфи защелкнула наручники на сведенных за спиной руках второго заместителя, обошла его и демонстративно покачала перед носом Ширса ключами – Теперь попробуй!
- Чего там пробовать, - Ширс прикрыл глаза, сосредотачиваясь – Я их уже рвал. И не на спор…
После чего замолчал и напрягся. Эльфи внимательно за ним наблюдала.
Что говорить, Ширс был парнем крепким и хорошо сложенным, хоть и не очень высоким, меньше пресловутых метра семидесяти – все-таки рос в трущобах, а среди их уроженцев высокие люди практически не встречаются. Сама-то Эльфи, конечно, была ещё ниже и макушкой доставала Ширсу как раз до подбородка. Рядом с высокими, мускулистыми красавцами жилистый, среднего роста Ширс смотрелся бы для неопытного человека блекло. На самом же деле он был куда опаснее накачанных спортсменов, и силой свой пользовался для дела, а не для показухи. Впрочем, иногда и он позволял себе покрасоваться.
…Натянутая цепочка со звонким щелчком лопнула. Ширс открыл глаза и отдышался, потом с улыбкой продемонстрировал Эльфи свободные руки:
- Ну?
- Потрясающе, - искренне восхитилась девушка, расстегивая то, что от наручников осталось – А в первый раз… тебя власти поймали?
- Нет, - Ширс досадливо поморщился, разминая кисти – Соседи… кхм… по территории. Поиздеваться хотели. Я тогда наручники порвал и… в общем… плохо им, короче, было, - посмотрел на свои запястья, на которых, не смотря на плотные кожаные перчатки, остались красные полосы – Это я в перчатках показывал, а тогда у меня все руки рассажены были.
- Понимаю, - серьезно кивнула Эльфи, убирая обломки в стол – Больно, должно быть…
- Не освободился, было б хуже. Опасное это место, мидгарские трущобы…
- Ну-у, воевать против Шин-Ра ещё опаснее, - поддела девушка.
- А ты не бойся, - серьезно, хотя в глазах плясали смешинки, произнес Ширс – Я тебя защищу.
- Не сомневаюсь, - Эльфи улыбнулась, широко и открыто – Ты защитишь кого угодно! Даже меня…
Улыбалась она редко. Без горечи и вызова – ещё реже. Ширс почувствовал, что ради ещё одной такой улыбки он готов сделать все, что угодно. Хоть разорвать все имеющиеся в запасах Корпорации наручники, хоть задушить Бахамута голыми руками.


Название: Судьба
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс, Фухито, Скарлетт мелькает на горизонте.
Тема: II-5; 04. Роковая женщина
Объём: 835 слов.
Тип: джен
Рейтинг: R
Саммари: На вкус и цвет…
Авторские примечания: В тексте есть нехорошее слово. Целая одна штука! По таймлайну это чуть раньше, чем предыдущий фик.

В разрушенных или недостроенных зданиях замечательно удобно прятаться. Во втором случае надо только помнить о том, что не нужно попадаться на глаза сторожам, и успевать исчезнуть до начала рабочего дня.
Впрочем, сегодня был выходной.
- Поползла, змеюка, - с неприязнью произнесла Эльфи, опуская бинокль – Кобра алая!
Ширс хмыкнул, оценив образность и точность выражения. Такое определение главе Департамента Вооружений весьма и весьма подходило. Он прищурился, глядя вниз – за спинами охранников в мундирах шинровской гвардии мелькнула женская фигура. Скарлетт, выходящая из бронированного автомобиля (не то, чтобы на неё каждый день покушались, просто эта женщина любила подчеркнуть свое положение) не изменила себе – открытое алое платье, изысканная прическа… без бинокля с такого расстояния не разглядеть, но и макияж, надо думать, первоклассный.
- Тебе обязательно смотреть на неё лично? – кисло поинтересовался Фухито.
- Обязательно! – отрезала девушка – И не только на неё. На всех. Я хочу точно знать, как кого охраняют. Нам их убивать, понимаешь? Я не собираюсь зря класть своих людей!
- Тем более их не так уж много, - согласился Ширс.
- Пока, - уверенно возразила она – Но это ничего не меняет, - и снова уткнулась в бинокль.
Тем временем Скарлетт, не торопясь, шла от машины до здания. Эльфи вздохнула и сунула бинокль Ширсу со словами:
- Вот! Полюбуйся…
Ширс пожал плечами, но посмотрел. Правда, успел разглядеть только спину «объекта» - ну да, фигура кинозвезды, походка супермодели… и охрана лишь чуть-чуть меньше президентской.
- Хорошо охраняют. А может, её того?.. Снайпером?.. – спросил он, возвращая бинокль.
- Снайпером? – влез ученый – На что ты смотрел?
- Прекрати, - Эльфи поморщилась – Это я забыла, он же не знает… Ширс, вокруг неё защита стоит. Не поможет снайпер, тут надо с близкого расстояния бить.
Парень нахмурился, опять посмотрел вниз, на улицу:
- Защита, это… синее такое?
- Угу…
- Такое. Синее, - передразнил Фухито, не упускающий случая его поддеть – Хотя я-то думал, что ты больше смотришь на красное.
Ширс фыркнул, распрямляясь, и стряхивая с колен строительную пыль:
- Нафиг оно мне, красное это?
- Ну как же, главное достоинство Корпорации – фигура главы Департамента Вооружений! – продолжал издеваться ученый.
Эльфи обернулась, хмуря брови и собираясь одернуть заместителя, но Ширс сам за себя постоял.
- Что я, шлюх под Плитой не видел, - флегматично отозвался парень – Те даже получше будут. Честнее.
После такого заявления девушка не выдержала и расхохоталась:
- Богиня! Как жаль, что она тебя не слышит!.. – еле выдавила Эльфи сквозь смех – Ох, как бы её это «порадовало»…
Глядя на неё, Ширс тоже рассмеялся. Даже Фухито невольно хихикнул себе под нос.
- Ладно, повеселились, и хватит, - отсмеявшись, произнесла Эльфи – Уходим.

Тем же вечером она, как только все разошлись спать, поймала Фухито в коридоре и без долгих объяснений затащила на лестничную клетку, где их точно никто не мог подслушать.
- Эльфи, ты что…
- Я? Ничего, - не по-доброму тихим голосом начала девушка – Фухито, прекрати задирать Ширса. Я тебя как человека прошу.
В ответ ученый скорчил более чем выразительную физиономию. Эльфи сердито сверкнула глазами и продолжила:
- Ты что, не понимаешь, что я его специально натаскиваю?! Не понимаешь, что это – будущий лидер, только его надо воспитать? Ширс же настоящий самородок!
- Ну да, из мидгарских трущоб! – снова скривился Фухито – Бандит…
- А я вообще лабораторный образец. И что? – не дождалась ответа, прищурилась и язвительно поинтересовалась – Или ты меня ревнуешь?..
- Я? Тебя?! С какой ста…
- А с такой, - резко перебила девушка – Что иначе я твое поведение понимать отказываюсь! – помолчала – Фухито, пойми, у нас тут не Шин-Ра, тут личным амбициям не место. Мы должны думать о деле. А в деле Ширс очень даже может помочь. Так что не вставляй сам себе палки в колеса, договорились? Раз на то пошло, ты тоже далеко не подарок. Я – тем более. Но мы же друг друга терпим…
Какое-то время на пустой, полутемной лестничной клетке царила тишина. Только сквозняк тянул по ногам да с чердака доносились невнятные шорохи.
- Стоило только ему появиться – и мы уже ссоримся, - с горечью упрекнул Эльфи ученый – А как хорошо было раньше.
- Извини, - вздохнула девушка – Но ты меня сам вынудил. Раньше нас было… сколько? Десяток, не больше. А теперь? Для того чтобы достичь цели, движение должно развиваться. Мы не справимся вдвоем, третий нужен в любом случае. Посмотри объективно, в нашем случае Ширс – это такой подарок судьбы, на который я и не рассчитывала…
Фухито дернул плечом, но возражать не стал. Вместо этого примирительно сказал:
- Иди спать, завтра у нас трудный день.
- Но ты обещаешь?
- Ммм… я постараюсь.
Эльфи кивнула, взялась за ручку двери, но, не почувствовав за спиной движения, недоуменно обернулась:
- А ты?
- Я ещё не собирался, хочу одну идею спокойно обдумать.
- Ладно... не засиживайся только.
Негромко хлопнула дверь, и ученый остался один. Сел на лестницу, оперся локтями о колени и обхватил ладонями голову. Обдумать-то он собирался, но отнюдь не очередную безумно-гениальную идею…

…Почему-то принято считать, что «роковая женщина» - это обязательно красавица с классическими формами, сшибающим мужчин наповал взглядом и вздорным нравом. А ведь «рок» - это синоним судьбы. Неотвратимой.
И мало кто задумывается над простой вещью – чтобы стать рукой судьбы, вовсе необязательно быть общепризнанным секс-символом…


Название: Тайна командира
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи
Тема: II-5; 05. Сверхсекретность
Объём: 125 слов.
Тип: гет
Рейтинг: G
Саммари: прописные истины.)

В «Лавине» нет места предателям.
Эльфи знает это, знает, что может положиться на каждого из своих бойцов. Если потребуется дать кому-то секретное задание, любой с радостью возьмется за него, соблюдая тайну.
И все же есть вещи, которые лучше хранить в секрете. Не от предателей, нет – от неосторожного слова, от случайной обмолвки. Вот и запирает Фухито свои выкладки в маленький, но сверхнадежный сейф, вот и не спит ночами Джесси, шифруя информацию и изобретая электронную защиту.
Не только информацию надо скрывать. Редко когда Эльфи рискнет улыбнуться при людях – пока она сохраняет внешнее спокойствие, Ширсу грозит опасность не большая, чем остальным командирам. Но стоит врагам узнать, что его чувства взаимны…
Для повстанческих командиров любовь – под запретом. А нарушил запрет – храни в секрете. Их жизнь и так слишком коротка…


Название: ***
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи
Тема: II-5; 06. Кодовое слово
Объём: 229 слов.
Тип: гет
Рейтинг: G
Саммари: Про личные заглюки.

…Эльфи не писала стихов, и не говорила красивых слов – не умела. Да и глупо было бы это, в то время, когда надо молчать. Владей собой – каждый миг, говори – спокойно, и за руки любимого не хватай, как бы ни было больно и страшно. Ты – вождь, ты – лидер, ты – командир, нет у тебя права ни на слабость, ни на любовь.
Не можешь спрятать всю правду? Спрячь её часть!
Тем более что Ширс владеть собой до такой степени не мог и не хотел. Он тоже не умел красиво говорить, но хотя бы пытался – наедине, запинаясь и сбиваясь, сложить слова так, чтобы выразить то, что бьется в душе. И как ему было не ответить?
Но только одно слово они не произносили никогда. Никогда – в слух, хотя не раз говорили про себя. Эльфи всегда останавливала и себя, и его, когда оно готово было сорваться с губ, не давала прозвучать.
Боялась ли она? Эльфи не знала, но чувствовала, что это прекрасное слово разрушит все плотины и то, что было лишь для них двоих, вырвется наружу и станет видно всем. Рано, слишком рано!
Она всегда думала, что рано. Пока внезапно не стало поздно.
И лишь глядя вслед Ширсу, уходящему в бой – в её бой, она, она должна была быть на его месте! – Эльфи смогла прошептать свое кодовое слово вслух. Рано ли? Поздно ли?
- Люблю…
Но Ширс уже ушел, и ни услышать, ни ответить не мог.


Название: Вне подозрений
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс, Фухито.
Тема: II-5; 07. Секретный агент
Объём: 285 слов.
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Некоторые люди вовсе не такие, какими кажутся.
Авторские примечания: Я на этой версии событий не настаиваю, просто… скажем так – «по приколу».

- Как ни странно, сведения Руфус передает верные, - Эльфи задумчиво подергала челку, поморщилась и опустила руку – Мой агент данные, по крайней мере, подтверждает.
- Он так высоко забрался?
Ширс машинально поправил бандану и подумал, насколько же прилипчивы чужие жесты. Эльфи постоянно волосы треплет, и у него рука к лохмам тянется.
- Нет, просто неглуп и умеет делать выводы, - хмуро поправила командир – Иначе с нами бы не сотрудничал, а жил припеваючи. Руфус, значит, ударился в интриги, пытаясь устранить отца. Замечательно…
В голосе Эльфи ни восторга, ни одобрения не было. Девушка не помнила своего прошлого, не знала другой семьи, кроме «Лавины», и безнадежно завидовала тем, кто в семьях и жил и детство помнил. Поэтому внутрисемейных разногласий не понимала. Впрочем, она уже давно с сарказмом высказывала мысль, что Шин-Ра это не фамилия, а диагноз.
- Послушай, Эльфи, я вполне доверяю тебе, но… - Фухито поправил очки, задумчиво переплел пальцы – Тому человеку доверять можно ли? Если бы ты сказала мне, я бы поднял информацию. Кто он, твой секретный агент?
В конце концов, именно он отвечал за разведку и контрразведку. Фухито было немного обидно, что какую-то часть, относящуюся к его работе, Эльфи держит в секрете.
- Не скажу, - Эльфи упрямо мотнула головой – Веришь мне – значит, верь. Он настаивал, чтобы имя осталось в секрете, и его знала только я. Согласись, человек, помогающий нам из логова врага, заслуживает уважения к своим просьбам.

Молодой архитектор, которому оставались считанные месяцы до назначения на пост главы Департамента Градостроительства, Эльфи вполне доверял. И намеревался продолжить плодотворное сотрудничество. Но мысли о том, чтобы максимально себя обезопасить, в голове вертелись.
Рив размышлял о различных способах маскировки и сохранении тайны, машинально чертя на листе бумаги забавную зверушку – черно-белого кота в золотой короне и коротком красном плащике.


Название: ***
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Фухито, ОМП
Тема: II-5; 08. Двойной агент
Объём: 297 слов.
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: О закулисных интригах

- Почему я должна тебе доверять? – серые глаза Эльфи были холодны, как сталь.
Но её собеседник ничуть этого не испугался, только усмехнулся понимающе и безмятежно ответил:
- Попытаюсь объяснить. Вы, конечно, стараетесь привлекать только идеалистов, верящих в ваши идеи… не сочтите за обиду… но вы достаточно умны, чтобы и мою помощь принять, я думаю.
Эльфи сложила руки на груди и поощряюще подняла бровь. Её изрядно удивило желание шпиона Руфуса переквалифицироваться в двойного агента, работающего на них. Но выслушать мужчину стоило – может быть, того чем-то обидел Руфус, не имеющий должного опыта в таких играх, может быть, втереться в доверие и перейти на сторону врага предполагалось с самого начала. Может быть… вариантов была масса, и ей стало любопытно, который из них озвучит агент. И насколько он будет честен при этом.

- Я не понимаю, как ты можешь ему верить!
- А ты, значит, не веришь, - Эльфи недовольно покосилась на Фухито из-под челки.
- Нет – и тебе не советую!
- А, по-моему, такой авантюрист может быть полезен. Конечно, доверять ему от и до не следует, но… до определенного предела он на нашей стороне, - Эльфи покрутила в пальцах прядь волос – Он же ничего не теряет. Если побеждаем мы, он побеждает с нами. Если мы проигрываем, выворачивается вместе с Руфусом, я не сомневаюсь, что Руфус вывернется.
- Он сам все это при мне сказал. Циник…
- Мы, согласившись на эти игры с вице-президентом, тоже не образец романтичности, - отрезала девушка – Да, он циник, а ещё авантюрист и адреналиновый наркоман. Ему нравится играть с огнем!
Ученый нервно протер очки, нацепил их на нос и безнадежно взмахнул освободившейся рукой:
- Я вижу, ты уже все решила.
- Да. У нас будет двойной агент!
А про себя подумала, что Ширсу, конечно, это тоже вряд ли понравится…. Но тот хотя бы не будет спорить.


Название: Против лома…
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Фухито, Джесси и доктор Лэйли.
Тема: II-5; 09. Шифр
Объём: 856 слов.
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Против лома нет приема! Особенно если ломает хороший хакер.
Авторские примечания: Часть этого фика была записана ранее в качестве зарисовки (давно это было), но я его дополнила и переработала. Надеюсь, это не противоречит правилам сообщества. Потому что другую половину я честно писала только сюда и только под нужную тему.

Пальцы торопливо скользили по кнопкам, набирая шифр, запечатывая данные паролем. Светящийся экран компьютера бросал синеватые блики на лицо молодой женщины, закусившей губу.
Доктор Лэйли понимала, что сейчас сеть ненадежна, что Турки подозревают наличие у врагов хорошего хакера, что данные передавать только на носителях и только из рук в руки… Все равно ей было страшно. Не смотря на обещанную охрану из гвардейцев и того же обещанного Турка.
Молодая ученая нажала последнюю кнопку, подождала, пока компьютер завершит процесс, и вытащила диск. Ничего, все обойдется. Шифр считается сверхнадежным, а пароль знает только она одна. Девушка убеждала себя, что террористам нужны только данные, которые ей поручили перегнать на диск и доставить из Нибельхейма, а вовсе не смерть какой-то там лаборантки.
И все же, когда она выходила из лаборатории, ноги подгибались, а гвардейцы смотрели сочувственно. Хотя она и пыталась себя убедить, что дело в жутковатой атмосфере старого особняка, а не в опасной дороге до Мидгара.

- Эльфи, у нас потрясающие новости! – прямо с порога гордо заявил Фухито.
Девушка подняла голову:
- Турки атакуют?
- Н-нет, - слегка растерялся ученый.
- Нет, - Эльфи качнула головой, длинные серьги блеснули – В таком случае, неплохо было бы стучаться!..
- О… прошу прощения, - он кашлянул и смущенно поправил очки – Я спешил сообщить…
- Что спешил, заметно, - хмуро подтвердила Эльфи – Надеюсь, новость того стоит?
Фухито аккуратно закрыл дверь. Кому, как не ему, было знать, что предводительница «Лавины» нервно реагирует на то, что её могу застать в «домашнем» виде. За пределами своей комнатушки она всегда появлялась подтянутой, собранной и уверенной. В неизменной полувоенной форме и с оружием. Привычная одежда была чем-то вроде брони – для души, не для тела. Из всей «Лавины» только Ширс и Фухито могли сказать, что видели её другой.
Например, как сейчас. Вместо зеленных бридж и куртки – вылинявшая майка с логотипом известной фолк-группы и шортики. Босиком. И сидит, пождав ноги, прямо на кровати, обложившись распечатками и расчетами. Довершали живописную картину маркер в правой руке, надкусанное яблоко в левой, влажные волосы и мрачный взгляд.
- Мы узнали кое-что о человеке, который располагает секретной информацией. Похоже, что этот человек прибывает на станцию Мидгара завтра, рано утром, - Фухито на кровать садиться не стал, пододвинул себе стул.
Эльфи задумчиво почесала обратным концом маркера висок, мгновенно переходя на деловой тон:
- Собираетесь туда?
- Ты права. Я уже отослал специальные войска на эту миссию, но было бы неплохо, если Ширс…
- Ширс мне сейчас в другом месте нужен, - отрезала Эльфи – Я не могу его оттуда снять. И никого из его отряда! Придется тебе обходиться своими… подчиненными. Не ты ли уверял, что они почти не уступают солджерам?
- Если мы добудем этот диск, слово «почти» можно будет отбросить, - Фухито поднялся, стараясь скрыть недовольство – Предоставь все это мне.
- Уже предоставила, - пробормотала девушка – Даже отбор добровольцев.
- Не ты ли сказала, что не отдашь на опыты никого из своих, даже если они сами не против? – передразнил ученый.
- Я, - не стала отрицать Эльфи – Фухито, помни – идея твоя, операция тоже твоя, и отвечать в случае неудачи будешь ты!
- Неудачи не будет! – он кивнул на прощание и пошел к двери.
Эльфи тоже вскочила, но направилась не за ним, а к столу, на котором стоял ноутбук.
- Фухито?
- Да? – ученый обернулся, уже взявшись за ручку двери.
- Человек, который повезет секретную информацию…. Кто он?
- Это она, - хмыкнул Фухито – Доктор Лэйли.
- Да… спасибо, - Эльфи уже набирала на клавиатуре личный пароль.
Фухито понял, что вопросов больше не будет, и поспешил выйти.
«Ширса она оторвать от дел не может… нужен он… знаю я, в каком месте он тебе нужен!» - впрочем, Фухито был слишком хорошо воспитан, чтобы сказать такое вслух. И слишком уверен в равнодушии Эльфи к мужчинам, чтобы собственные обиженные мысли воспринимать всерьез.

- Ой, - Джесси, глядя на бегущие по экрану строки, в волнении принялась грызть ногти – Ну ничего себе защита! Вот это шифр!
- Ты обязательно должна его сломать! Обязательно! – Эльфи, встав за спиной своего хакера, положила руку в перчатке на спинку компьютерного стула – Там очень важная информация.
Командир была опять в привычной одежде. На монитор она смотрела с нехорошим прищуром, словно там вот-вот должно было появиться изображение злейшего врага.
- Да я вижу… - уныло согласилась Джесси – Что попало ТАК не шифруют, - нахмурилась, встрепенулась и решительно заявила – Я сквозь него пробьюсь!
- Вот это другой разговор, - усмехнулась Эльфи, перевела взгляд на Фухито – Как только расшифруете, дашь мне знать.
Ученый тоже смотрел на компьютер, только взгляд у него был жадный и нетерпеливый.
- Конечно, - не поворачивая головы, заверил он – Сразу же... непременно…
Эльфи еле заметно дернула уголком губ. Ей не нравился тот энтузиазм, с которым Фухито втянулся в своеобразное состязание с Ходжо. Конечно, утереть нос главе Научного Департамента лестно, и Эльфи с этим соглашалась – давно пора поставить высокоученого маньяка на место. И в Вороны отбор шел исключительно на добровольной основе. И были они взрослыми мужчинами, прекрасно знающими, на что идут.
Но… не могли так просто стереться воспоминания о нибельхеймских подземельях.
«Всегда ли стоит бить врага его же оружием? Впрочем… нам все равно необходимо что-то противопоставить солджерам….» - Эльфи бросила взгляд на застывшего в ожидании Фухито, на азартно ковыряющуюся в шифре Джесси, вздохнула и вышла, аккуратно затворив за собой дверь.


Название:
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Джесси
Тема: II-5; 10. Гаджеты
Объём: 328 слов.
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Про юных изобретателей.
Авторские примечания: Да-да, Джесси тоже та самая.

Конечно, компьютер – по сути бездушная машина, и никаких эмоций у неё по определению быть не может. Но Эльфи всегда казалось, что компьютер в рабочей каморке Джесси таращится на мир изумленным монитором и жалобно моргает лампочками, умоляя забрать его из этого приюта маньяка-изобретателя.
- Вот, я на наши радиопередатчики поставила такую милую фиговину, которая кодирует все сообщения, - упоенно вещала Джесси – Простенький код, конечно, но попытки взломать мы сразу заметим и разговоры прекратим.
- Полезно, - одобрила Эльфи.
- Ага, а я ещё думаю навигатор сделать, чтобы путь запоминать… - Джесси поскребла макушку, отбросила со лба челку – Тогда можно будет по памяти ничего не рисовать. Один раз прошелся с навигатором – он путь и запомнил.
- Повяжи волосы, если тебе так мешают, - мимоходом посоветовала командир – Я согласна, для полевых разведчиков такой навигатор будет не лишним. Занимайся. Если что-то понадобиться, иди на склад или прямо к Ширсу, не стесняйся.
- Я не стесняюсь, - маньячная изобретательница хихикнула и подтянула к себе распотрошенное нечто с торчащими из него проводами.
- Только от основной задачи не отвлекайся, задачи подрывников – первоочередные.
- Я помню, - тон у Джесси стал несколько обиженным.
- Замечательно, значит – продолжай.
«Наверное, не стоило обижать Джесси напоминаниями о первоочередных задачах» - думала Эльфи, выходя из комнаты. Юная изобретательница пока ни разу никого не подводила.
Джесси появилась в «Лавине», когда совсем ещё маленькая группа сопротивления помогала перебраться в Каньон Космо доктору технических наук. Ученый высказывал радикальные идеи, за которые в Шин-Ра по голове не гладили, и со временем начал опасаться за семью – жену-учительницу и дочку.
Сейчас отец Джесси вместе с женой спокойно жил в научном городке Западного Континента, а вот сама она прониклась идеями и пожелала остаться в «Лавине». Познаний в технике и электронике она нахваталась от отца, а хакерство освоила самостоятельно. Эльфи была рада, что к ним тянутся такие вот молодые самородки – что стоит военная мощь без качественной научной поддержки? Так что пусть Джесси играет с изобретением новых гаджетов – это пойдет только на пользу и ей, и всей «Лавине».

@темы: "Сто историй", Final Fantasy VII

---

Таблица сообщества "Сто историй" - столбец первый

Название: ***
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс и кое-кто ещё. .
Тема: I-1; 01. Счастье
Объём: 419 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Пост-гейм, каким он мог бы быть.
Авторские примечания: В новелле «На пути к улыбке» появляется живой Верудо, что есть толстый намек на то, что и Эльфи жива. А Ширс – считайте это авторским произволом!

Ледяной декабрьский дождь монотонно стучал в окно. Эльфи провела рукой по запотевшему стеклу. Странно – вроде бы родом она, как выяснилось, из этих мест, но «настоящая зима», со снегом и морозами, ей больше по душе. Но такое тут случается редко... что поделаешь, зима в Грассланде – понятие относительное.
- Опять грустишь? – Ширс, сидящий рядом, первым не выдержал молчания. Ласково провел рукой по волосам, пытаясь утешить.
- Не знаю, - Эльфи в ответ слабо улыбнулась – Это не грусть… просто… - неопределенно пожала плечами – Просто меня иногда беспокоят не отданные долги.
Вздохнула и уткнулась лбом ему в плечо. Какие именно долги, уточнять не пришлось. Два с лишним года – слишком маленький срок, чтобы тот кошмар стерся из памяти.
- Ничего, - он продолжал гладить её по голове, по плечам – Я знаю, тебе тяжело вот так… ничего не делая… но мы что-нибудь придумаем. Обязательно. Только попозже, ладно?..
- Ладно, - Эльфи улыбнулась шире – Ну что, мужчины, посадили меня под домашний арест – и рады?..
- Хм… - Ширс взъерошил волосы любимой, обернулся к детской кроватке – Эй, ребенок, слышишь? Тебя домашним арестом обозвали!..
Из кроватки донеслось тихое повякивание. Эльфи затряслась от беззвучного смеха:
- Ширс! Прекрати! – простонала через силу – Мне смеяться больно!.. – добавила она, положив руку на живот. Туда, где под рубашкой скрывался не до конца заживший шрам от операции.
- Сильно? – встревожился он, отстраняясь и обеспокоено заглядывая в её глаза.
- Нет… но лучше не рисковать, правда?
Согласие Ширса осталось невысказанным, потому что вяканье из кроватки стало громче.
- Чего ты там… - проворчал молодой отец, вставая и заглядывая за бортик – Опять надул?
- Нет, - уверенно возразила Эльфи – Есть хочет.
За пару недель она научилась безошибочно разбираться в издаваемых сынишкой звуках. Мать есть мать, что ни говори. Даже если в недавнем прошлом она была воином и повстанцем.
Впрочем, сейчас бывшие враги и уцелевшие соратники узнали бы её не сразу. Внешне Эльфи изменилась не так сильно – по-прежнему худое лицо, обведенные тенями усталости и болезни глаза, встрепанные волосы… Но девушку преображал новый, внутренний свет. Особенно он был заметен тогда, когда она брала на руки сына.
Ведь теперь… она была жива, свободна, рядом с любимым человеком, а главное – все-таки самый главный долг больше на Эльфи не давил. И спасибо за это следовало сказать не кому-нибудь, а последователям её движения.
Ширс смотрел, улыбаясь, как она пристраивает у груди сынишку. Он и так не мог на неё наглядеться, а сейчас…
- Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. И Феликс… для вас я все сделаю.
- Знаешь, Ширс, - Эльфи подняла на него смягчившийся, светящийся нежностью взгляд – Я уже счастлива.


Название: Запретное
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи
Тема: I-1; 02. Печаль
Объём: 404 слова
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Чтобы чего-то добиться, от чего-то приходится отказаться.

…Большинство людей ездят в Коста-дель-Сол отдыхать. Конечно, зачем же ещё ездить на самый популярный курорт Гайи? Но некоторые приезжают туда вовсе не для того, чтобы забыть о проблемах, а, наоборот, по делу. По секретному заданию. А некоторые – чтобы помешать тем, первым, исполнить это секретное задание.
Эльфи ходила из угла в угол небольшой комнаты в старом здании, снятом на самой окраине города. Из окон, если бы они не были занавешены жалюзи, было бы отлично видно море. И зеленую, веселую улицу, спускающуюся к берегу. Но туда лидер «Лавины» не смотрела – ей было не до моря. Девушка в сотый раз перебирала в уме план предстоящей операции. Время на подготовку оставалось – задуманный «подарочек» Туркам следовало преподнести в самом конце, когда они уверятся в успехе и расслабятся.
А пока… Эльфи выглянула в окно, осторожно раздвинув пальцами жалюзи. Её наблюдатель скоро должен был вернуться.
Но разведчика ещё не было, только по улице не спеша шла молодая семья – видно, возвращались с пляжа после утреннего купания, чтобы не поджариться на полуденном солнце. Веселые родители и двое детей. Эльфи прикусила губу и отвернулась. Хорошо, что в комнате она находилась одна, полную невозмутимость сохранять не надо.
Никто не знал, даже Ширс, даже Фухито, какая пронзительная и глубокая печаль охватывала Эльфи, когда она смотрела на детей. На чужих – всегда и безнадежно чужих… Она сама выбрала дорогу, понимая, что никто за неё не пройдет этот путь – и все равно не могла не сожалеть о том, от чего отказалась ради цели.
Нельзя лидеру повстанцев заводить семью. Нельзя даже показать свои чувства – Эльфи не имеет права так подставлять любимого человека… попробуй, покажи, что Ширс значит для неё нечто большее, чем просто заместитель и помощник! Да за ним сразу же охота начнется! И что уж говорить о детях, которых у неё, скорее всего, и быть-то не может. Её ещё в Каньоне Космо об этом предупреждали – но тогда Эльфи никого не любила, да и трудно ожидать от девчонки тринадцати-четырнадцати лет полного понимая этой ситуации. Сейчас она бы рискнула… она бы очень хотела попробовать… но нельзя. И со здоровьем все хуже и хуже.
Девушка отошла от окна, сбросила ботинки и легла на кровать, свернувшись в калачик. Ничего. Ещё день-два, вся эта плаксивость и печальная сентиментальность пройдут сами собой, вместе с сосущей болью в животе и противной ломотой во всем теле. А пока надо сдержаться, чтобы люди не видели, как их командиру плохо и грустно.
Только одна-единственная слезинка все же выскользнула из-под полузакрытых век, прокатившись по щеке и бесследно впитавшись в подушку.


Название: Папина дочка
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи-маленькая, Верудо
Тема: I-1; 03.Радость
Объём: 404 слова
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Радости случаются внезапно, даже если ты их ждешь.)
Авторские примечания: Да, Эльфи и Фелиция – это одно и то же лицо.

Вечер ещё не вступил в свои права, но солнце ощутимо клонилось к горизонту. Цвет солнечных лучей изменился, они стали более плотными, вещественными, прорываясь в окна четкими полосами и ложась на пол жаркими квадратами.
В одном из таких квадратов и лежала на животе Фелиция, болтая согнутыми ногами и поглаживая урчащего кота.
- Вряд ли он сегодня приедет, - грустно говорила она зверю – Мама сказала, у него работа сро-очная… серье-озная… секретная! – девочка вздохнула – А вот было бы здорово, правда, если бы папа вдруг приехал? Я по нему так соскучилась…
Она села, сгребла кота поперек живота и уложила к себе на колени. Кот гневно фыркнул, перебрал лапами и улегся на предложенном месте.
- Но, конечно же, он не приедет, - заключила девочка.
Фелиция рассеянно обвела глазами комнату, прикидывая, продолжать ли возиться с разнежившимся от ласки и тепла котом, или лучше пересесть в кресло, почитать. Она совсем было решила продолжать гладить мурлыку, как вдруг в сонную тишину весеннего вечера вплелся посторонний звук – по улице ехала машина.
Этот звук Фелиция ни с чем не могла спутать!
- Папа! – взвизгнула девочка.
Недоумевающий кот съехал с её колен на пол, вскочил, встряхнулся и припустил вслед за исчезнувшей за дверью хозяйкой.
- Папа приехал! – девочка, опередив выглянувшую из кухни мать, на бегу натянула сапожки, выскакивая на улицу.
К их коттеджу в центре Кальма как раз подъехала элегантная, лаково поблескивающая машина. Мальчишки в классе все обзавидовалсь, объясняя «глупой девчонке», что такая машина считается очень, ну очень крутой. Фелиции было все равно. На этой машине приезжал домой папа, а крутая она или последняя раздолбайка, её не интересовало.
Девочка нетерпеливо подскакивала на крыльце. Радость, яркая, как солнце, и пузырящаяся, как лимонад, переполняла её душу. Папа приехал, все-таки приехал! И, стоило ему выйти из машины, как Фел с радостным визгом сбежала с крыльца. А тот со смехом подхватил её на руки, как делал всегда.
- Соскучилась, котенок?
- Очень! – счастливо подтвердила девочка, и вдруг ахнула. Протянула руку и провела по щеке отца – Папа, что с тобой?
- Ничего, - улыбнулся Верудо – Все уже прошло.
- И не болит? Правда-правда?
- Конечно, нет. Если бы болело, разве меня отпустили бы домой?
- Это хорошо, что не болит, - в серых глазах девочки снова плескалась радость – Пойдем домой, мама нам вкусненького даст…
- Да, к тому же ты можешь простудиться, - Верудо удобнее перехватил дочку, махнул рукой сопровождающему и быстро поднялся на крыльцо.
Ценг, сидящий за рулем, смотрел на закрывшуюся дверь почти с завистью. Его дом остался далеко…


Название: Не твоя.
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс, Фухито
Тема: I-1; 04. Жажда мести
Объём: 622 слова
Тип: ангст и гет. Он там есть, честное слово!
Рейтинг: R
Саммари: К чему приводит ревность

- Эльфи, ты уверена, что сможешь завтра участвовать в захвате?
- Уверена, - девушка расстегнула куртку, бросив её на сломанный стул, и присела на пенку, собираясь расстегнуть ботинки.
Ширс опустился на колени рядом с ней, перехватил руку и сам взялся за застежки.
- Ширс!
- Что «Ширс»? – парень грустно усмехнулся – Сиди уж… на тебя смотреть-то больно. Когда это закончится?!
- Не знаю, - сумрачно ответила она – Но, если завтра все получится…
- …То придется продолжать начатое, а потом найдутся ещё дела, и ещё, и ещё… - перебил Ширс. Отставил её обувь в сторону и начал бережно разматывать эластичные бинты на руках девушки – В таком темпе ты себя загонишь.
- Чем быстрее мы закончим, тем скорее я смогу отдохнуть, - Эльфи откинулась к стене, запрокинув голову и прижимаясь затылком к серым от времени и нагретым, не успевшим остыть доскам – Ширс… не уходи сегодня.
Его руки замерли, дрогнув.
- Не на всю ночь, - торопливо продолжила девушка – Просто… останься, ладно? И посиди после, пока я не усну. Мне так холодно…
- Бедная ты моя… - Ширс отложил перевязку в сторону и притянул Эльфи к себе, усадив на колени – Тссс, я с тобой, все хорошо…
Эльфи стащила с него бандану, запуская пальцы в русые волосы. Другой рукой обняла за плечи и прижалась крепче. Её тонкая майка и его рубашка не могли помешать ей чувствовать тепло любимого человека. Порой Эльфи совершенно по-детски начинало казаться, что эта болезнь Ширса боится и, как только он с ней остается, испуганно разжимает щупальца.
Как бы то ни было, сегодня она хотела согреться, и забыть хоть до утра о Шин-Ра, недостроенном корельском реакторе, назначенной на завтра операции… забыть обо всем, кроме любви. Иначе у Эльфи не хватит сил продолжать войну.

…Фухито смутно порадовался, что на дворе уже ночь, и на временной базе неподалеку от Корела спят все, кроме часовых по периметру. Ученый сильно сомневался, что смог бы удержать лицо на людях, а сейчас… сейчас его никто не увидит. Фухито медленно, старательно вдыхал и выдыхал, пытаясь успокоиться, но получалось плохо, и руки сами собой сжимались в кулаки.
Зачем ему так срочно понадобилась Эльфи, что он рискнул разбудить её посреди ночи, Фухито не помнил. Уже не помнил. Будить не пришлось.
Нет, если бы они разговаривали… или если бы Ширс просто сидел рядом со спящей… это ещё можно было бы объяснить, обмануть себя, но такое! Мало того, что этот мерзавец имел наглость Эльфи обнимать, усадив к себе на колени. Мало того, что он посмел целовать её, причем, недвусмысленно так, спускаясь по шее вниз… Так ещё она ничего не имела против!
Ученому казалось, что у него на сетчатке, как вспышка света, отпечаталась нежная, безмятежная улыбка Эльфи. Она в руках Ширса казалась такой… такой спокойной, такой счастливой… И останавливаться они, определенно, не собирались.
Как он посмел?! Как она могла?!!
Фухито с трудом сдерживал желание взять пистолет и рвануться обратно. Убить Ширса прямо сейчас. Отомстить этому бандиту за свою оскорбленную гордость, за то, что тот посмел протянуть руку к…
«Нет» - он с трудом взял себя в руки – «Не сейчас. Я ещё отомщу ему… да… обязательно отомщу!»
Оскорбленная гордость и жажда мести жгли ученого изнутри не хуже углей. Ведь это он нашел Эльфи! Он её выходил, воспитал из замученной девчонки лидера, довел до ума заброшенный Ходжо на полдороге опыт. И теперь его Эльфи, его лучшее творение, посмел присвоить какой-то оборванец из мидгарских трущоб! Фухито был достаточно умен, чтобы понять – они вместе не первый раз. Даже не второй. Они уже давно... и под самым его носом…
Ученый с яростью взглянул на оставленный дом, в котором ночевала их командир. Вошел он тихо, да и эти двое… они роту солджеров, под окнами марширующую, не заметят – если те не додумаются к ним вежливо постучаться.
«Ширс… узнаешь, как на чужое руки распускать! И Эльфи… она ещё узнает, как… как… уже недолго осталось».


Название: Семейный завтрак
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс, Верудо
Тема: I-1; 05. Надежда
Объём: 344 слова
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Надеяться надо, даже если надежда кажется несбыточной – а вдруг!

Странно было просыпаться одному. Ширс сначала даже не понял, что его разбудило, привычно повернулся посмотреть, как там Эльфи – и сонная муть слетела с него в один миг.
Куда она ушла?!
Ширс вскочил, быстро одеваясь. Дальше дома Эльфи вряд ли подастся, но как-то спокойнее, когда знаешь, где она. Слишком велик был страх потерять её снова, слишком мало прошло времени… да, к тому же, Эльфи последнее время не слишком хорошо себя чувствовала.

Лестницу освещали слабые блики света, просачивающиеся с кухни. Ширс, стараясь не спотыкаться и не шуметь в полутьме, спустился вниз. Наверняка же она там, негде ей больше быть!
И точно, Эльфи обнаружилась на кухне. Взлохмаченная, сонная, девушка с невыразимым блаженством на лице хрустела соленым огурцом. Початая банка стояла перед ней на столе, рядом, на тарелке, красовался нарезанный черный хлеб.
- Ну, наконец-то! – ухмыльнулся Ширс – Поесть захотелось?
- Ага, - девушка ловко выудила из банки очередной огурчик – Хочешь?
- Да нет, ты ешь, ешь, - он присел напротив, любуясь то ли очень поздним ужином, то ли слишком ранним завтраком – Тебя что на огурцы потянуло? Никогда ж соленое не ела.
- Не знаю… захотелось вот.
«Да шут с ним, с соленым, главное – ест!» - отмахнулся странностей Ширс. За два дня до этого Эльфи вдруг пожаловалась на тошноту, и есть отказалась категорически – при одном виде съестного её начинало мутить. А теперь, выходит, все прошло - и это замечательно.
- Вся семья в сборе?
Парень обернулся – в дверях стоял улыбающийся Верудо.
Потом отставной Турк перевел взгляд на банку, изумленно приподнял брови, и очень, очень пристально посмотрел на дочь. Эльфи сглотнула:
- Что… не так что-то?
- Нет-нет, все так… - задумчиво протянул отец – Только утром мы поедем к врачу.
- Зачем? – Эльфи с трудом удержалась от того, чтобы шарахнуться к стене, и сжалась на стуле.
- Затем… вчера я ещё сомневался, но слишком много признаков сразу. Надо проверить.
- Что проверить? – влез Ширс.
- Да так… - туманно ответили ему – Не хочу обнадеживать, но…
- Но хоть намекни!
Эльфи переводила настороженный взгляд с одного мужчины на другого.
- Хорошо, - сдался Верудо – Намекну. Дедушкой стать я буду очень рад.


Название: Вернувшаяся
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи и парочка ОМП
Тема: I-1; 06. Сострадание
Объём: 2 167 слов
Тип: джен, элементы AU
Рейтинг: RG-13
Саммари: Мидгарский ужастик с хорошим концом…
Авторские примечания: Идея этого пришла задолго до того, как новеллу «На пути к улыбке» полностью перевели на русский язык. То есть, историю Руфуса и то, что Верудо живой, я знать не знала. Но Эльфи так хотелось спасти, так хотелось… Да, для модераторов – написано это давно, но нигде в сети не выкладывалось.

Ноутбук, сменивший не одни руки, нес на себе отметины бурно прожитого века. Эмаль по углам облупилась, на крышке остались следы то ли намертво въевшейся грязи, то ли пролитого растворителя, а на клавиатуре пара букв западала, по ним приходилось бить два-три раза. Неудобно, но отчего не потерпеть, тем более монитор и карта памяти были в отличном состоянии, а студенту-провинциалу, приехавшему покорять столичный университет, привередничать не рекомендуется.
Эрик Рельм привередой не был, а был типичным «ботаником». Тихий, спокойный и серьезный, его чаще можно было застать в университетской библиотеке, чем в развеселой студенческой компании. Преподаватели вечно ставили Эрика в пример остальным – но парень нос не задирал, оставаясь по-прежнему открытым и дружелюбным, поэтому явных врагов у него не было. Близких друзей, впрочем, тоже. Друзья в родном городишке остались, а здесь все некогда и некогда, учеба и учеба, подработка и разговоры с преподавателями – семь лет пролетело незаметно, доучившись до последнего курса, парень так ни с кем и не завел близких отношений. Да, приятелей было немало, особенно среди тех сокурсников, кому Эрик помогал в трудную минуту. Да, девочки в охотку строили глазки симпатичному, серьезному парнишке – но «бедного студента» больше интересовала учеба, чем вздохи при луне. Тем более подработка у него была на редкость неромантичная.
Пусть Эрик был неприхотлив, какое-то жилье ему нужно. А даже за комнатку в студенческом общежитии надо платить. Молодому парню надо хорошо питаться, и хоть иногда, но хочется отвлечься от учебы и куда-нибудь сходить. А для этого надо зарабатывать. У студентов Мидгарского медицинского университета было две возможности. Можно было пойти по проторенной другими дорожке и работать там, где не нужно высшее образование – курьеры, официанты, распространители всегда нужны, молодых и расторопных охотно брали на работу. Либо можно было попытаться пристроиться на работу в самом университете, но сюда уже брали не всех, а только тех, кто хорошо зарекомендовал себя в учебе. Зато не было никаких проблем с сессиями, а у кого-то и с практикой.
Студент вдохнул. На работу его взяли легко и без проблем, но скоро ему придется задумываться о месте, где проходить практику. Декан, ведущий их поток, к Эрику благоволил, и обещал помочь талантливому парнишке. Признаться, Эрик об этом мечтал – и о самой работе, и о том, чтобы, наконец, уйти отсюда. Потому что работал он в студенческом морге. «Анатомичке», как его называли на учебном сленге. Нет, он не боялся. Тому, кого при виде крови и мертвецов мутит, в медицине делать нечего, к тому же мертвые, они и есть мертвые, а бояться надо живых. Платили неплохо, и во время дежурств можно было посидеть за ноутбуком, просматривая нужный материал или готовя контрольные и курсовые работы. Дело было в другом…
…Ночью в институте было тихо и пустынно. Самый тот антураж для фильмов ужасов. Увлеченный написанием курсовой работы Эрик атмосферу, другому показавшуюся бы зловещей, игнорировал. Но и он невольно вздрогнул, когда его занятия прервал громкий стук в дверь. Сидел студент в комнате рабочего персонала, непосредственно примыкающей к «морозилке» - хранилищу. Заработавшийся парень не услышал, как открылась герметичная дверь, ведущая в основные помещения «анатомички».
- Эй, студент!.. – его напарник по ночному дежурству выразительно постучал по косяку – Отвлекись от высокой науки, работать надо. Нам материал привезли.
Эрик скривился. Его до сих пор коробило полное равнодушие старых работников к жизни и смерти. Для них мертвые были просто «материалом»…
- Ну, чего, чего рожи корчишь?
- Да ничего, - буркнул студент, потирая уставшие глаза – Надо же хоть чуть людей уважать.
- Люди, - тот выразительно хмыкнул – Это пока ты живой, ты человек, а как умер, так уже просто трупак. И вообще, - зевок – Когда ты в медицинской анатомичке приличных людей видел?
- Вот поэтому, - с чувством произнес Эрик, запирая дверь – Я никогда, ни-ко-да не стану патологоанатомом!
На второе же замечание напарника возразить было нечего. Приличные люди сюда, в самом деле, не попадали. Кому приятно знать, что его родственника разрежут на кусочки в исследовательских целях и после сожгут в крематории? И в руки студентов попадали неопознанные трупы из городских моргов, за которыми так никто и не пришел; бродяги из-под плиты и «преступный элемент», убитые во время очередной переделки ночной власти; те же преступники, но пойманные и осужденные на смертную казнь. В хозяйственности корпоративному правительству отказать было нельзя – там рассудили, что люди, ничего хорошего не сделавшие при жизни, после смерти могут принести пользу и послужить учебным материалом для будущих врачей и ученых. С одной стороны, это было справедливо, но с другой – Эрик никак не мог приучиться смотреть на людей, даже на мертвых, даже на преступников, как на «материал». Его научный руководитель ещё смеялся, когда парень изливал душу на этот счет: «Быть тебе, Эрик, вторым профессором Гастом. Добрейшей души был человек, жаль, что рано умер…». Эрик только робко надеялся, что с Гастом его сравнивают не из-за одних взглядов на жизнь – ведь профессор был ещё и гениальным ученым.
Вот и теперь…
- Да это же… Или меня глючит?.. – студент самым позорным образом остолбенел – Или это правда… он? – назвать по имени шефа самого зловещего шинровского департамента, про который гуляло не меньше мрачных баек, чем про Научный, было боязно.
- Он-он, - старший напарник, обычно воспитывающий Эрика в том духе, что «не пофиг ли тебе, кого притащили, приходуй и в холодильник», на этот раз не скрывал мрачного удовлетворения – Сколько веревочке ни виться … Допрыгался!
Турков мало кто любил, что в Мидгаре, что за его пределами. Как говорится, издержки профессии.
- Ё… а как это его и почему к нам-то?
- Ку-ку? – старший постучал по лбу согнутым пальцем – Рельм, ты с луны свалился или из реактора вынырнул? Мидгар который день на ушах стоит, а ты звездочки сидишь, считаешь?
- Ничего я не считаю, - обозлился Эрик – Учусь я, блин! У меня сессия на носу! Некогда мне…
- Ты, студент, в Мидгаре жить собрался?
- Ну, собрался…
- Так тебе совет, - старший стянул резиновые перчатки и нравоучительно продолжил – Смотри поменьше в книжки, а побольше – в телевизор, а то второе Небесное Бедствие пропустишь, хы-хы… Короче, приходуй материал, вон второй лежит, а я пошел.
- Второй? – безропотно уточнил Эрик.
Старший напарник часто практиковал подобное – свалить работу на безотказного студента и пойти «трепаться за жизнь» с ночными охранниками.
- Ну, вторая… - уже от двери пояснил старший – Террористку эту полоумную хлопнули, наконец, и тоже к нам…
«Террористку?» - Эрик любопытно сдернул шелестящий пластиковый мешок и, не сдержавшись, присвистнул. Про «Лавину» даже такие ботаники, как он, слышали. Про то, что у них лидер – женщина, тоже. Но увидеть подобное…
- Н-да, если это – террористка, то я, блин, наследник Сетра… - пробормотал студент себе под нос.
Эрик поймал себя на том, что, разглядывая перемазанное кровью и пылью лицо, мысленно перебирает симптомы… и с досадой тряхнул головой. Диагноз немного запоздал: пуля в голову, она не лечится. Девушку было очень жаль, как-то не сочетались это замученное создание и сводки новостей, в которых мидгарцев запугивали страшными и ужасными террористами. Парень стащил с убитой мешок, небрежно скатал и закинул в мусорный контейнер – после смены уборщики заберут и отправят на переработку… Вернулся, посмотрел, покачал головой. Тут же резать не надо, готовое анатомическое пособие. Кем бы она ни была, неужели женщину… девушку нельзя было просто похоронить? Она настолько не походила на обычную «клиентуру» анатомички, что больно было представлять, как её сначала вскроют, а потом сожгут – и пепел по ветру… Вот бомжей обоего полу и бандитов Эрик и выдавал, и сам на прошлых курсах резал куда спокойнее. А она… ну нельзя с подобными ей… так.
Парень вздохнул и решил, что начнет с Турка. Вот уж кто, сомневаться не приходилось, за свою жизнь всяких гадостей натворил. Его не жалко, а она… она пусть хоть какое-то время по-человечески полежит.
Эрик взял её за руку – уложить аккуратнее, и понял, что ему что-то не нравится. Потом сообразил. Когда «материал» привезли и передали, на обоих мешках были надписаны дата и время смерти. Но руки у девушки были хоть и холодные, но – гибкие. Не окоченевшие. А по такой погоде, да по прошествии такого времени… Студент подошел ко второму телу, осмотрел. Да, все правильно, труп как труп. Вернулся к девушке. Неживой холод чувствовался даже сквозь резиновые перчатки, но, с другой стороны, в летаргическом сне людей в старину часто с мертвыми путали! Эрик потянулся пощупать пульс и тут же обругал себя наивным идиотом. Какой может быть пульс, с такими-то ранениями?! Он повернул голову девушки, рассматривая рану. Аккуратная такая дырочка… Один выстрел в сердце, другой – в голову, контрольный. Хорошее у Турков табельное оружие. И стреляют они хорошо…

За время работы здесь «оприходование» Эрик затвердил до автоматизма, тем более работа была исключительно технической. Обработать свежий «материал», поместить тело в холодильник, убраться… Как бы сильно ни не хотелось переходить ко второму телу, как бы ни тянул Эрик, но никакой процесс не растянешь до бесконечности. Парень постучал по дверце только что заполненной ячейки, выбив нехитрый ритм. Ему внезапно показалось, что на него… смотрят. Померещилось чье-то присутствие.
«Да уж, правы ребята – тут либо железобетонную непробиваемость заработаешь, либо нервное расстройство. И я близок ко второму…» - мрачно подумал он. Лучше бы, конечно, поскорее закончить все это и забыть, свести в памяти к незначительному эпизоду в работе, одному из многих. Именно это Эрик и собрался сделать, отвернулся от стены хранилища, даже сделал пару шагов…
…Вот тут-то ему и вспомнились затасканные сюжеты ужасов из многочисленных кино и книг. Потому что взгляд и присутствие Эрику отнюдь не померещились. На него действительно… смотрели. Смотрела.
Девчонка, которая полчаса назад лежала мертвой! Девчонка с двумя смертельными ранениями!..
Первым побуждением Эрика было заорать и выскочить за дверь, побежать за старшим дежурным и охраной. И плевать, что его посчитают сумасшедшим. Пусть бы пришли, посмотрели и убедились, что ему просто-напросто мерещится. Но все-таки студент не первый год здесь работал, и в следующее мгновение смог взять себя в руки.
- Сп-покойно… только спокойно, - пробормотал он себе под нос – Я медик… будущий… а не истеричная девица-первокурсница… всему должно быть научное объяснение… А зомби не бывает в природе!
С такими самоуговорами парень медленно подошел к медицинскому столу. Чтобы убедиться, что зомби действительно не бывает, а бывший труп никакой не труп …
- Мать... моя честная женщина! – Эрик торопливо схватил девушку за руку, нащупывая пульс – Живая! Да она же живая!.. Эй?..
Девушка не ответила. Смотреть-то она на него смотрела, но взгляд был расфокусированный и мутный от боли, к тому же дышала она с заметным трудом, и пульс был очень слабым и неровным. Вряд ли она вообще соображала, кого видит и где находится. Может быть, это и к лучшему, ведь прийти в себя в морге на лабораторном столе – мало приятного.
Все-таки в Мидгарском университете специалистов готовили хороших. Да и сам Эрик был врачом по призванию. Он не стал ни впадать в прострацию, ни хвататься за голову, ни даже гадать, как такое вообще возможно. Последним можно заняться позже, а сейчас перед ним был человек, которому требуется немедленная помощь – и все отошло на второй план. Первым делом следовало хорошо осмотреть раны и понять, насколько они реально опасны. Эрик вытащил из кармана лабораторного халата очки, нацепил на нос – он, в отличие от большинства сокурсников и будущих собратьев по науке, страдающих близорукостью, был дальнозорок. Обычно он легко обходился без очков, но, если надо было что-то пристально рассматривать вблизи, приходилось их надевать.
А девушка, тем временем, начала потихоньку приходить в себя. Взгляд немного очистился, и она смогла рассмотреть того, кто стоял рядом. Лучше бы она этого не делала…
Эрик, занятый осмотром, почувствовал, как неожиданная пациентка слабо дернулась под его руками. Девушка смотрела теперь уже не куда-то в пространство, а именно на него, и студенту стало очень неуютно. В глазах девчонки отражался запредельный ужас, отчаяние… и ненависть.
- Тихо… тихо. Все в порядке, - голос слегка дрогнул, но Эрик взял себя в руки и заговорил уверенно, спокойно и доброжелательно, как их учили – Теперь уже все в порядке, тебя тут никто не обидит… пожалуйста, не вырывайся, я должен посмотреть. Иначе не пойму, от чего и как тебя лечить надо.
В ответ получил не то хриплый вздох, не то тихий всхлип. Вырываться она не стала, зато вся затряслась. От страха? От слабости? Эрик продолжил осмотр и почувствовал, что плавно сходит с ума. Когда её привезли, раны были именно ранами. Теперь от них остались лишь ссадины на коже, слегка кровоточащие. Скорость регенерации впечатляла.
Девушка пошевелилась и еле слышно прошептала что-то вроде: «…не он…».
- Что?..
- Ты – не он…
- Ценное наблюдение, - нервно хихикнул Эрик – Не знаю, кто это «он», но точно не я… тьфу!
«Спокойно, не впадай в истерику… черт, её ж нести придется…» - подумав, спрятал очки, потом наклонился и кое-как просунул руку ей под спину.
- За меня держаться сможешь?
Она медленно, словно в полусне, подняла руку и неловко вцепилась в воротник его халата. Раньше Эрику девушек на руках носить не доводилось, но все оказалось не так страшно – эта была совсем легкой, кожа да кости, до комнаты ночных дежурных Эрик дотащил её без труда.
До него постепенно начало доходить количество свалившихся на голову проблем. Воскресшую из мертвых надо было куда-то спрятать, как-то вымыть и переодеть в чистое… Впрочем, это как раз проблемой не было – о соблюдении трудовых норм в университете пеклись, душ для сотрудников здесь был, а одеть пока можно хоть в его сменный халат. Но спрятать, но накормить, но подделать документы, чтобы никому не пришло в голову искать пропавший «исследовательский материал»…
И все же – он это сделает.
«Наверное, я слишком недолго живу в Мидгаре» - думал Эрик, лихорадочно занося в компьютер ложную информацию – «И не до конца утратил сострадание…»


Название: Меченый
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс, Фухито
Тема: I-1; 07. Застенчивость
Объём: 948 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Немного о прошлом Ширса. ))

- Годится, - Эльфи оценивающим взглядом окинула небольшое помещение размером со среднестатистическую однокомнатную квартиру – Пока и здесь спать можно. Кому где постоянно жить, мы разберемся потом.
Ширс кивнул несколько смущенно – ещё не привык к тому, что теперь у Эльфи под «мы» понимался и он тоже. Что он не просто один из бойцов, а помощник, второй заместитель… Хотя, с другой стороны, Ширс гордился собой.
- Я – рядом с лабораторией, - категорически заявил Фухито, морщась – Здесь решать нечего.
- И не сомневалась… - девушка рассеянно кивнула, подыскивая место, куда бы пристроить свой меч. Не найдя ничего подходящего, отстегнула от пояса ножны и аккуратно положила оружие на широкий подоконник – Только сначала помещение под неё нужно в порядок привести.
Правда в её словах была, работы повстанцам предстояло ещё много. Комплекс зданий, затерянный в недрах мидгарских трущоб – то ли переехавший на Плиту институт, то ли тихо скончавшееся государственное учреждение – разваливаться не собирался, но захламлен был изрядно. К тому же выбирали место для базы «на вырост», с расчетом на то, что антишинровское движение будет расширяться, и возможности привести в порядок сразу все помещения не было, начинали с самого необходимого.
Отдельные комнаты для командиров Эльфи крайней необходимостью не считала. Кому-то другому это могло обойтись в шуточки определенного свойства и сплетни, но сказать, что в «Лавине» уважали свою молодую предводительницу – значит, не сказать ничего. Даже если кто-то что-то подумал, то не всерьез и, тем более, вслух не говорил.

…Полупустое помещение приобрело более-менее жилой вид. Один угол отвели под «кухню», организовав там стол из тщательно отмытого старого ящика, расстелили спальники, где кому приглянулось, словом, устроились на новом месте. И до вечера разбежались по делам – повстанцам редко выпадает возможность побездельничать.
Да и вечером они, не смотря на усталость, не сразу устроились отдыхать. Фухито сидел, положив на колени ноутбук, и что-то там просматривал, иногда хмыкая – то скептически, но гневно, то насмешливо. Наверное, очередные шинровские благоглупости в новостях читал. Эльфи засыпала над блокнотом, в котором пыталась что-то рассчитывать. Ширс, взваливший на себя техническую сторону приспособления старого здания под базу, сверялся с записями – что успели сделать, а что ещё предстоит. И то и дело посматривал на Эльфи.
- Командир… тебе бы спать лечь, - не выдержал он, когда девушка в который раз едва не ткнулась лбом в свой блокнот.
- Сейчас, - отозвалась Эльфи – Сейчас…
- И поесть, - пунктуально напомнил свежеиспеченный второй заместитель.
Эльфи вздохнула и отложила свои записи. Фухито метнул на него гневный взгляд из-за крышки ноутбука – ученый тоже никак не мог привыкнуть, что отныне о Эльфи заботится и беспокоится не он один.
Ширс его взгляд проигнорировал. Вытащив из полуразобранного рюкзака полотенце и чистую одежду, он с подчеркнуто независимым видом (Фухито снова наморщил нос и уткнулся в экран) пошел в сторону ванной комнаты.
Водопровод тоже был приведен в порядок на скорую руку и работать, как следует, не мог. Горячая вода сочилась еле-еле, плохо разбавляя холодную. Ширс от этого не слишком страдал – в трущобах далеко не всегда можно пользоваться всеми благами цивилизации, к холодной воде он привык. А ещё в трущобах редко встретишь людей с таким стремлением к личной гигиене. Мальчишке, едва попавшему под Плиту, из-за любви к чистоте сначала изрядно попадало от старших товарищей. Как только Ширса не пытались дразнить – и «чистюлей», и «маменькиным сынком», и «обмылком»… мальчишка в ответ на издевки не плакал, не отмалчивался, а кидался в драку. Не задумываясь о соотношении роста и веса. И дрался свирепо, насмерть, как маленький дикий звереныш – поэтому очень скоро количество желавших его дразнить уменьшилось. А потом такие вовсе пропали.
«Ах, черт!» - отмывшийся от строительной пыли парень мысленно ругнулся, когда обнаружил, что ни чистой майки, ни рубашки с собой не взял. Отвлекся, забыл…
Грязную одежду натягивать категорически не хотелось. Без рубашки выходить… Ширса даже спьяну нельзя было назвать застенчивым, но вдруг Эльфи его вид не понравится? Вдруг она что-то не то подумает?
«Да что со мной творится?! Что она может «не то» подумать…» - парень тряхнул влажными волосами, собрал вещи и решительно вышел из ванной. В конце концов, чего стесняться – обычная ситуация…
Поначалу на него действительно не обратили внимания Фухито успел не только выключить свой ноутбук, но и заползти в спальник – так что на возвращение второго помощника даже не обратил внимания. Эльфи сосредоточенно доедала бутерброд с сыром, глядя в стену, и свободной рукой ерошила волосы – думала о чем-то. Ширс тихо прокрался к своему спальному мешку и принялся копаться в рюкзаке в поисках чистой майки. Нашел, а надеть не успел – спиной почувствовал пристальный взгляд и обернулся.
Смотрела на него Эльфи. Улыбнулась немного виновато, отряхнула руку и подошла поближе.
- Кто это тебя? – тихо спросила она, взмахом руки указав на его левое плечо.
- Это?.. – Ширс сначала растерялся, а потом сообразил, на что она смотрит – А… да на разборке одной подставился по дурости. Давно дело было…
На той разборке Ширсу прострелили плечо. Вообще-то целились в сердце, но стрелок, на его счастье, попался косорукий. Пуля прошла навылет, и Эльфи разглядела второй шрам, со спины.
- Понятно… - задумчиво протянула девушка – А это? Тоже на разборке?
Она провела пальцем по другой отметине – длинной и неопрятной, тянущейся от левого соска наискосок вниз. Пальцы у Эльфи были прохладные и нежные… Ширс почувствовал, что лицо изнутри обдало жаром.
- Н-нет… поцапался... с одним… Я ещё подростком был тогда.
А противник был гораздо старше. Однако на окраине свалки Шестого Сектора закопали не Ширса, а того, другого.
- Вижу, - Эльфи кивнула, посмотрела в лицо второму помощнику и еле слышно рассмеялась – Не надо так краснеть, я же вижу, что шрамы старые, а свежих нет. Вот не думала, что ты такой… застенчивый!
- Я не застенчивый, – пробормотал Ширс под нос, торопливо натягивая майку – Я просто…
- Просто – что?
- Ничего! – окончательно сбился с мысли парень и отвернулся.
Он думал, что краснеть разучился давным-давно, а тут! И как Эльфи одним присутствием удается разбудить в нем давно забытые и, казалось бы, умершие чувства?..


Название: Путеводная нить
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс
Тема: I-1; 08. Задумчивость
Объём: 649 слов
Тип: гет (а вы как думали?)
Рейтинг: G
Саммари: В соответствии с темой – размышления о жизни и судьбе.
Авторские примечания: В тексте использованы фрагменты песни группы Календарь – «Река» (альбом «Реки Богов», если кому интересно).

…Начинать с начала было тяжело. Тело, изломанное болезнью, напуганное, отказывалось подчиняться, но Эльфи такие трудности никогда не смущали. Сжать зубы и идти вперед – потихоньку, аккуратно, шаг за шагом… Девушку подстегивало смутное ощущение опасности, какое-то разлитое в воздухе тревожное предчувствие. Ни Ширс, ни отец ничего такого не замечали, но признавали, что ей, конечно, виднее.
Продвигаться вперед, шаг за шагом. С простейших ударов и блоков. С минимального времени. Пусть ушла прежняя сила, но ловкость, скорость реакции, мастерство, в конце концов, остались при ней!
«У меня получится. У меня все получится!»
Ширс, беспокоясь, все же не оставлял её на тренировках одну – садился на землю в стороне и присматривал. Эльфи не возражала, кто-кто, а Ширс ей не мешал никогда.

Руна Лагуз и солнечный свет… Я теку сквозь тебя, как река,
В неподвижности сонного дня открывая свой путь к золотым берегам.
Руна Эйваз и шаг через край – восьминогий прыжок в пустоту.
Я не вижу преград на пути, я соломинкой путь через бездну кладу.

Пока Эльфи, сосредоточенно хмурясь, танцевала с клинком на площадке, усыпанной прошлогодними сухими иголками с сосен, он смотрел на неё и думал о том, как впервые увидел эти тренировки. Воспоминания, раньше обжигавшие стыдом, теперь вызывали лишь горький смех – Богиня, каким же дураком Ширс раньше был…
Он прекрасно помнил, какими глазами смотрел на Эльфи первые недели, может, даже месяцы после того, как попал в «Лавину». Ширс без колебаний признавал её силу и право вести за собой, но ничего не мог поделать с восхищением и первой неловкой влюбленностью. В узел готов был завязаться, в лепешку расшибиться, лишь бы она на него как на мужчину посмотрела.
Ширсу надо было с боем вырваться из того угла, в который его загнала жизнь, выбраться из ямы и дойти до вершины. И он с привычной безрассудностью вырывался и шел.
Шаг за шагом – выбираясь на свет.

Вниз – то же, что и ввысь, только свет и поток!
Важен только шаг, непорочен исток.
Меч в твоих руках…. А в моих – только нить, путь следящая нить.
Не оглядываясь вспять, я теку – и меня не остановить.

В засушливых предгорьях Западного Континента Ширс видел, как змеи меняют кожу, видел и остатки сброшенной ими шкуры. Точно так же ему пришлось линять, преодолевая себя, становясь больше, чем был – и старая шкура слезала с его души вместе с налипшей на неё трущобной грязью.
Ширс поднимался над собой, с обреченностью сознавая, что не достоин. Желанная женщина в его глазах превращалась в земное воплощение Богини, оставаясь, тем не менее, собой. Чем дольше он рядом с Эльфи находился, тем яснее понимал, какое чудо им всем доверено. И это чудо надо было сохранить, хотя бы и ценой своей жизни. И продолжал подниматься – уже не для того, чтобы она обратила внимание, нет… Для того, чтобы быть достойным хотя бы стоять рядом – рядом с ней.
Мечтать о чем-то большем Ширс себе запретил. И со стыдом вспоминал себя-вчерашнего – да как он мог, хотя бы и мысленно, посягнуть на НЕЁ?! В те времена на риторический, извечный философский вопрос о смысле жизни парень только рассмеялся бы. Для него этот вопрос не стоял – он знал ответ.

Взять – то же, что и дать, и как прежде – ничья.
Струями воды пыл насытить огня…
Праздные слова – не мои! Я лишь нить, путеводная нить.
Не оглядываясь боле, теку, и меня не остановить.

- О чем задумался?
Эльфи устало присела рядом, на свернутое одеяло – все-таки вымоталась, забыла об осторожности – прислонилась щекой к плечу, нежно погладила его правую руку, исчерканную шрамами от кисти до локтя.
- О том, каким был глупым, - Ширс нежно поцеловал её в макушку – Не бери в голову.
Смешно – как только она запретил себе думать о ней, как о женщине, как получил все то, о чем отчаянно грезил в начале. И Эльфи давно уже не была смыслом. Она просто стала его жизнью. Не заслонила мир, а воплотила его в себе. Его мир. Его свет. Его любимая.
Ширс не раз досадовал на то, что слово «любовь» истерлось и затрепалось так, что неловко было называть им то чудо, что изменило его и его жизнь.
И все-таки – это была она.

Две сплетенные песни стихий.
Два ключа в нотном стане Богов.
Коли хочешь – дописывай нас, как стихи,
Как людей, как друзей, как врагов…


Название: «Настанет день и час…»
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс
Тема: I-1; 09. Растерянность
Объём: 744 слов
Тип: то ли гет, то ли джен, то ли вовсе флафф.
Рейтинг: G
Саммари: Что случается на тренировках
Авторские примечания: Название – да-да, это строка из песни.

- Но тебе-то зачем? – растерянно пожал плечами Ширс, между делом растираясь полотенцем – Ты мечом всех разгонишь к едрене фене!
- Затем, - непреклонно отрезала девушка, аккуратно складывая на старую, с облупившейся краской скамейку куртку – Например, буду без оружия…
- Но ты ж все равно сильнее, - парень никак не мог понять, зачем Эльфи понадобились уроки рукопашного боя.
- А если на меня наложат замедляющее заклятие? – привела контраргумент она. Секунду подумала, кивнула – Кстати, хорошая идея! Чтобы реакция у нас была на одном уровне…
Эльфи сцепила руки перед грудью и замерла, сосредоточенно глядя в пространство. Ширс со вздохом отвел глаза от девушки, одетой только в широкие камуфляжные штаны и легкую белую майку. Куртка и меч лежали на скамейке, обувь стояла под скамейкой. Да, о том, чтобы взглянуть на неё, как… как на женщину, Ширс и помыслить не мог. Командир была для него единственным святым понятием в этой жизни. Оскорбить её подобными намеками он был не в силах. Но попробуй эти мысли до собственного тела донеси!
С другой стороны, подобное доверие душу грело.
- Не верю, что ты с рукопашным боем незнакома, - буркнул Ширс.
Эльфи метнула на него короткий взгляд из-под ресниц:
- Знакома. Но именно знакома, я не мастер. Пара уроков лишними не будут, – и снова сосредоточилась.
Ширс не успел ничего ответить – девушку окутала слабая, почти неразличимая взглядом дымка. Окутала и пропала. Эльфи с медленным выдохом открыла глаза, неуверенно повела плечами:
- Странное ощущение… словно под водой двигаешься…
- Э… слушай, командир, а Материю ты где прячешь?
- Нигде, - усмехнулась Эльфи – Она у меня не в экипировке, - девушка похлопала себя по запястью – А здесь, - указала на грудь. Внимательно посмотрела на окончательно растерявшегося второго заместителя и пояснила – Вживили мне её. Шинровские ученые.
- Вот гады! – с негодованием воскликнул парень – Это ты поэтому… лабораторным образцом себя называешь?
- Ага, - легко (знал бы Ширс, как ей эта легкость далась) ответила Эльфи – К тому же неудачным. Так, разговоры в сторону – приступаем!
…Приступили. Ширсу как-то удалось справиться со своим смущением, тем более даже в «замедленном виде» с Эльфи надо было держать ухо востро. Но вот справиться с собственной осторожностью ему не удалось. Полчаса спустя Эльфи, уже начавшая отходить от наложенного на саму себя заклятия, решительно прервала тренировку словами:
- Ширс, прекрати осторожничать!
- Да не могу я! – возмутился он – Я тебе повредить боюсь!
- Повредить. Мне! – Эльфи иронично подняла брови, взмахнула рукой – Ты-то должен знать…
- Знаю, - Ширс смущенно потер щеку – А все равно боюсь.
Девушка открыла рот, собираясь продолжать, осеклась и закрыла, так ничего и не сказав. Помолчала и несколько смущенно предложила:
- Давай ещё раз попробуем?
- Ну, давай… - ещё лучше Ширс знал, что, если Эльфи задалась целью, переупрямить её почти невозможно.

…Вечером, переделав все намеченные на день дела, Эльфи сидела в своей комнате, забравшись на кровать с ногами. Девушка машинально водила рукой по потускневшим от времени прутьям спинки кровати. Ей редко когда доводилось чувствовать себя такой растерянной. Пожалуй, последний раз такое было с ней, когда она только-только выбралась из Нибельхейма и не знала ни кто она, ни что вокруг происходит.
Сейчас Эльфи тоже ничего не понимала. Раз за разом она спрашивала – что с ней происходит? Она так упорно нарывалась на спарринг с Ширсом, надеясь разобраться с происходящим, но в результате только сильнее запуталась.
С Ширсом ей было хорошо, спокойно... надежно. Эльфи наконец-то поняла смысл старинной поговорки «как за каменной стеной». Причем на Ширса можно было положиться не только в деле, но и в жизни. Эльфи давно осознала, что прикипела сердцем к бывшему бандиту, но это не объясняло происходящего. Ведь Фухито ей тоже дорог и близок, не смотря на его скверный характер – но с ним она ничего подобного не чувствовала!
Девушка подтянула колени к груди, обхватила ноги руками. Ткнулась в них лбом. Мысли сами сворачивали на сегодняшнюю тренировку. Сильный он… и бережный. Ведь знает же, что Эльфи далеко не такая хрупкая, как кажется, что она намного сильнее его – а все равно боится навредить! Как же, оказывается, приятно чувствовать себя слабой и хрупкой, когда рядом сильный мужчина, готовый до последней капли крови тебя защищать. И теплый он. И красивый… очень…
Она вспомнила, как Ширс двигался, легко и свободно, словно перетекал из одной стойки в другую. Как бандану свою неизменную поправлял и убирал со щек прилипшие волосы. Как на неё смотрел, если думал, что Эльфи этого не замечает – с восхищением, тревогой и… и нежностью?.. По телу разлилось странное тепло, какое-то смутное томление, предчувствие... Эльфи съежилась сильнее.
«Богиня, что со мной?! Что происходит? Мне бы о деле думать, а я, как дура последняя… что это?!».


Название: Память
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс
Тема: I-1; 10. Одиночество
Объём: 458 слов
Тип: ангст.
Рейтинг: G
Саммари: Даже когда все хорошо, иногда приходят воспоминания о том, что когда-то было очень плохо…
Авторские примечания: На радостях от сданного экзамена проснулась творческая активность. )) Только странная какая-то, меня в мрачняк потянуло…

Ощущение соленой влаги на щеках было непривычным. В молодости Эльфи плакала мало. Конечно, ей иногда хотелось чисто по-женски выплеснуть горе, напряжение или тоску в слезах, но лидер «Лавины» подобные проявления слабости безжалостно давила.
Ну что ж. Теперь она не повстанец, теперь можно и поплакать… Тихо, почти беззвучно всхлипывать, закусив палец – чтобы, не приведи Богиня, не услышали дети или отец. Они, конечно, ушли в сад, но вдруг вернутся за чем-нибудь.
Эльфи невольно улыбнулась сквозь слезы. Как был счастлив отец, когда она сказала, что дочку назовет Фелицией. А вот назло судьбе. Имя до сих пор служило у них камнем преткновения – отец то и дело порывался её так назвать, а Эльфи вздрагивала, она уже не воспринимала это имя как свое. Ну что ж, теперь у него есть, кого так звать…
Двое детей. Заботливый отец. Муж, который на неё надышаться не может. Возможность применить свои способности и опыт в деле. Казалось, что судьба задалась целью отдарить Эльфи за все страдания, дав то, чего она была лишена в юности.
…Но почему-то, когда прошлое приходит и с усмешкой заглядывает в глаза – помнишь меня? – с ним всегда оказываешься один на один. И воспоминания хватают за горло, мешая дышать, и слезы жгут глаза, и даже Ширса нет рядом, чтобы утешил.
А может быть, и хорошо, что сейчас она одна. Ни Ширс, ни отец бы не поняли, узнай они, по кому плачет Эльфи. Фухито для одного из них изначально был врагом, для другого – соперником, одна Эльфи помнила его другом. Молодым парнишкой с огнем в глазах, который, можно сказать, вернул её к жизни после Нибельхейма.
«Когда ты успел так измениться? Почему я не заметила вовремя? Или замечала – но не хотела верить? И почему ты молчал, когда… ведь все могло бы быть иначе. Неужели бы мы вместе не разобрались…»
Для неё Фухито умер не в Мидгаре, когда, после воссоединения Материи, Ширс и Турки, забыв вражду, пытались остановить призыв. В Кореле – когда предал, когда не совладал с безумием.
Хотя…. Тот Фухито, которого она могла назвать своим другом, умер ещё раньше.
«Я виновата. Я его не сумела спасти. Больше никто. Если бы вовремя заметила, если бы поняла, если бы…»

Скрипнула дверь. Эльфи торопливо вытерла лицо – нелепая попытка, как будто так не будет видно, что она плакала – и обернулась.
- Что с тобой?.. – ахнул Ширс, в два шага оказываясь рядом с ней и обнимая за плечи – Почему… обидел кто?
- Нет, - Эльфи, снова не сдержав слезы, прижалась к мужу – Просто… просто… мертвого человека вспомнила.
Ширс ничего не стал спрашивать. Только обнял крепче. Как хорошо, что он вернулся не завтра утром, как обещал, а сейчас.
Эльфи блажено прижалась мокрой щекой к его плечу. Что за глупости приходят в голову в минуты отчаяния. Как будто, пока Ширс жив, она может остаться одна! Он всегда будет рядом. И защитит от всего. Даже от воспоминаний.

@темы: "Сто историй", Final Fantasy VII